Часть 41. Предыдущая часть.
- Танечка! Моя добрая, наивная Танечка! – напевала в трубку младшая сестра, не то подкалывая, не то всерьёз считала её дурой. – Мы вылетаем! Жди нас сегодня же.
- Мы?!
- Да, у меня для тебя сюрприз, не знаю, приятный ли?! - смеялась Галя, она в отличном настроении. Вырвалась перед праздниками к родителям, на пару дней. – Кто-нибудь встретит меня в Мин-Водах?
- Что за сюрпризы? Ты как всегда в своём репертуаре! Мы можем с Дмитрием Алексеевичем.
- Ой, нет! Только не он, возьму такси. Ты ещё не переехала? Так и мурыжишь своего зажиточного старичка?
- Как раз собираемся.
- Не торопись родная, не торопись, - и ветреная Галка положила трубку.
Что она имела в виду? Что ещё могло у неё приключиться? Неужели и она встретила хорошего человека в жизни, возможно, с ним и едет, знакомить с родителями, но, тогда почему сюрприз для Тани.
Много о чём думала Таня, заполняя документы на работе, оттягивая конец рабочего дня. Не хотела думать о предстоящем переезде. К своему дому она привыкла, небольшой, саманный, крышу надо подлатать летом, но зато родной, уютный. Они прожили здесь больше года, а чувствовали себя так, будто родились здесь. Таня ни разу не пожалела, что перебралась из пригорода с детьми. Родителям очень благодарна, за дом и помощь.
Галина набрала уже вечером, самолёт только приземлился.
- Дети дома?
- Чьи? – удивилась Таня.
- Твои, Таня, твои! Маме не говори, я хочу им тоже сюрприз сделать, а то она жалуется, что я редко приезжаю.
- Нет у бабушки, они решили сегодня там остаться.
- Отлично, мы едем!
Сумасшедшая.
Она ворвалась почти как в тот раз, в кафе на свадьбу, только без цветов и не так кричаще одета. Норковый полушубок, полуспортивные брюки, яркий макияж. Таня ждала её с нетерпением, чуть ли не в пороге.
- Ну что моя наивная дурочка, - начала с ходу Галя без лобзаний, снимая перчатки с рук, - угадай, кого я встретила, в многомиллионной Москве? Взяла я в аренду помещение, в спальном районе, садики, школы вокруг. Ты помнишь, я хотела школу танцев открыть, ну вот! Вижу цель, не вижу препятствий, - тараторила Галя. – Искала я, значит, бригаду, ремонт сделать. Так дорого всё в этом муравейнике, жесть! Пока на дизайнерский не тяну…
- Галя, ближе к делу, - нервничала Таня, помогая сестре раздеться.
- Ну что? Предложили мне бригаду мастеров… Гастриков.
- Кого?
- Гастарбайтеров, Тань ну ты тёмная! Короче, приехали, замеряли, сошлись по цене. Сделали! Но сделали фигово.
- Галь, разговариваешь как наши подростки, будто и не училась в институте.
- Да ты дослушай. Если бы хорошо сделали, никогда бы не встретила… Начали ругаться, я пошла в отказ, не буду платить, пока не переделаете и т.д. Долго я с ними воевала, - энергично жестикулировала Галя, но в дом не заходила. – Приехал их старший, - в недоумении смотрела она на Таню.
- И… Я здесь при чём?
- А вон, во дворе твоём снег топчет, так, как когда-то жизнь тебе растоптал.
У Тани оборвалось всё внутри, неужели это он.
- Не стой, взгляни! Я его не пустила, не заслужил. Только если ты сама решишь. Наехала я на него, мол, подлец, козёл, у тебя там дети, жена, слава богу, уже бывшая. Тань, ну что ты стоишь, посмотри, - тронула её за плечо Галя, Таня как тряпичная кукла обмякла, - или пусть насмерть замёрзнет?!
Конечно, на фиг он теперь нужен! – не унималась Галя, пройдя на скромную кухню, а Таня так и стояла в прихожей, - но трое детей, пусть алименты платит! Объяснится. Пусть в глаза тебе посмотрит! Я ему ещё и билет купила, он пытался отмазаться: «хотел приехать, искал», всё в этом духе. А теперь вон топчется у тебя во дворе.
Так ты его пустишь? Или пусть чешет на вокзал? - встала Галя в дверях, уже с кружкой горячего чая.
- А ты можешь уйти? Пусть войдёт.
- Да, пусть, мне всё равно, - обиделась Галя, она рассчитывала на более эмоциональный приём. Если бы с ней так поступили, она бы шею свернула, в принципе, для этого она и привезла зятя. В этом она очень была похожа на тётю, никого не жалела, даже себя. – Ладно, пойду к маме, - опять одевалась Галина.
Одевалась она быстрее, или так показалось Тане. Младшая сестра вышла, а в дверях появился Рустам. Чёрные джинсы, чёрная дутая куртка, чёрные перчатки, и шапка, вязанная до бровей, тоже чёрная. Те же глаза, брови, овал лица и тонкие губы, он почти не изменился, разве что кожа бледнее стала.
- Дверь закрой холодно, - очнулась Таня и пошла в комнату.
Рустам расстегнув куртку, но не снимая её, пошёл за ней. Таня села на диван перед выключенным телевизором, сложив руки на колени, Рустам виновато топтался в пороге. Везде игрушки, школьный рюкзак валялся у тумбочки, перчатки детские, забытые кем-то из его детей на стуле. В другой комнате разбросаны вещи, машинки на полу, стол для уроков с грудой учебников и тетрадей.
- Ребята уже в школу ходят? - улыбнулся он, теребя шапку в руках. – Выросли, так быстро.
- Зачем ты приехал? Сказал бы, не поедешь, не нужна! Мы не нужны! Дети… Что она тебя силой тащила в самолёт? - прерывался голос у Тани.
- Тань, - присел он, напротив, в кресло, - нужны, всегда были нужны! Я всегда думал о вас. Никогда не забывал.
- И всё?
- Тань, сначала звонил, потом началось. Отец умер, мама болеет, сестры младшие. Что мне оставалось делать? Ты бы их не приняла.
- А они меня приняли?
Рустам опустил голову и кусая губы.
- Нет.
Таня закрыла лицо руками.
- Ты женат?
В ответ тишина.
- Таня, пойми! Я не мог их бросить, мы все перебрались в Москву, а куда было деваться? Там ни работы, ни денег. Сёстры ещё маленькие, другой брат уехал за границу, я не мог их бросить, не сюда же их везти. Ты знаешь, как мы жили? В подвалах… в квартире на 15 человек, мужчины-женщины...
- А мы!!! – вскрикнула Таня, вытирая слёзы. – Ты знаешь, как мы жили? Твои дети, я! Нельзя было приехать, позвонить? Написать? Хоть что-то!
- Нельзя. Денег у меня не было на билет, даже на еду бывало. Бросить их одних я не мог, там мама. Звонить… Звонить… я несколько раз звонил, никто не отвечал. Ты, наверное, сменила номер. Вы переехали. Там столько всего было, я не мог!
Долго ещё рассказывал Рустам о тяготах жизни в мегаполисе, без гражданства, перебиваясь самой разной низкооплачиваемой работой. У него есть гражданство, разговаривал почти без акцента, вот и стал он старшим в бригаде отделочников, но это не сразу, далеко не сразу.
- А потом? – перебила его Таня. – Ты женат?! – повторила она вопрос.
- Да, - не смел он на неё взглянуть.
- Дети?
- Две девочки.
- Всё правильно! - поднялась Таня с дивана, с виду спокойная, никаких слёз, сожаления, только боль, но её не видно. – Жениться и замуж надо выходить за своих. А теперь езжай к своей семье и не вспоминай нас. Зря Галя тебя привезла, тратила время и деньги. На алименты подавать не буду, не переживай.
- Тань, а дети, я могу…
- А все эти годы, ты не мог? Долг перед родителями, оказался сильнее, чем перед собственными детьми?! Не надо Рустам, не тревожь их, они только перестали о тебе вспоминать. Уезжай.
- Но… - привстал Рустам.
- Я выхожу замуж, - соврала Таня, - ты не вовремя. Поезжай к семье, детям, в Москве очень трудно выжить женщине одной с двумя детьми.
Таня отпустила его и простила. Она ведь хотела убить его, разорвать, в своё время время, а тут... Её отпустило. Камень с души свалился.
- Тебе вызвать такси? Хотя о чём я? – слегка стукнула она себя по лбу, - такси сюда не ходят.
- У тебя хороший дом, - пытался потянуть время Рустам, подходя к бывшей жене, - и ты совсем не изменилась, всё такая же красивая. Тань? – приблизился он к ней вплотную и нежно взял за локоть.
Таня смотрела на него, потом взглянула на его руку и истерически рассмеялась.
- Оказывается, нет у меня ничего! Ничего к тебе не осталось, - смеялась она ему в лицо, - когда-то было, но к другому человеку. Я даже рада, что ты приехал, спасибо Галке.
Он ещё пытался объясниться, обнять её, пытался даже на колени встать, но это уже другой человек не Рустам.
Таня позвонила водителю УАЗика из медпункта, попросила отвезти знакомого в город на вокзал. Пожилой Михал Петрович согласился, Таня столько раз его выручала и зарплату ему выбивала, ругаясь с начальством. Не задавая лишних вопросов, водитель подъехал на своей машине к дому медсестры минут через двадцать, но и это время не помогло Рустаму.
Бывший муж, отец троих детей исчез из её жизни, так же внезапно, как и появился. Больше судьба их не сведёт. На следующий день, Таня по пути к родителям, зашла к Дмитрию Алексеевичу. У неё было такое хорошее настроение, долгий путь в центр села она просто не заметила. Солнечно сегодня, небо чистое, прозрачное, синевой ослепляет или этот снег на ветках так блестит. Неважно, она шла, чтобы, признаться.
- Дмитрий Алексеевич, вы извините, что я в такую рань, - улыбалась она, оправдываясь, на крыльце шикарного дома морозным утром.
- Ничего, Татьяна Вик… мы же вроде давно с вами на «ты», - выпучив глаза спросонья смотрел на неё местный благодетель, - позвонила бы, я и приехал, зачем же вы…
- Дмитрий Алексеевич, - положила она руку на грудь, - вы простите меня! Я так долго морочила вам голову, как девчонка, ей-богу. Вы хороший человек, - радовалась она, а хозяину дома не до смеха, он замёрз в дверях стоять в одном махровом халате и тапочках. – Но не могу я с вами жить! Вам другая женщина нужна, постарше. Поймите меня правильно и ещё раз простите.
Таня развернулась на крыльце и зашагала к калитке. Так стыдно ей было, так противно, как она могла согласиться. Ведь она могла занять чьё-то место, возрастных поклонниц у Дмитрия Алексеевича хватало даже в селе. Он не обиделся, ему побыстрее бы домой ноги согреть, продрог он с мороза.
У родителей на Таню все смотрели так, будто она им должна, всем, включая младшую сестру. И только дети рады были видеть маму, любой. В хорошем настроении и не очень, уставшую и рассерженную, добрую и ласковую. Но вот сегодня она им особенно нравилась.
Хорошо, что никто не сказал детям о блудном отце. Неизвестно, чем бы для них закончилась эта встреча.
Галя улетела в свою Москву через пару дней, не могла она уже в этом захолустье, выть хотелось от этой звенящей тишины. Там её жизнь, там её ждут, ремонт надо же доделать, сроки горят. С фитнес-залом не вышло, может, хоть со школой танцев выстрелит. Возвращаться ей всё равно некуда.
У Галины тоже показался лучик света в её полуподвальной кухне. Приезжала Вика! Заскочила после смены, рано утром. На втором этаже дома, где она когда-то жила, часа три назад легли спать, опять что-то отмечали. Поэтому никто и не заметил прихода молоденькой девушки. А вот Галина места себе не находила, так радовалась этой девочке.
Всё изменилось в доме, на кухне, во дворе. Сейчас это было не фамильное гнездо, а разорённое убежище. Краска на оконных рамах, на веранде облупилась, никаких белоснежных занавесок, сквозь стёкла виден был всякий хлам. Незавершённая стройка во дворе, заросший кустарником сад, нечищеный снег во дворе по колено, ворота выгорели так, казалось, они поржавели. Да и на кухне у тёти Гали всё ужасно. Покосившийся кухонный гарнитур, тот самый, который она достала в своё время по блату. Грязная люстра с отвратительно-жёлтым светом. Тряпьё разное на диване, сетки и ящики из прошлой в подсобке, вот-вот повалятся в комнату. Запах плесени и старости. Грязная посуда у раковины, только холодная вода из смесителя, газовая колонка давно сломалась, а починить или вызвать газовиков некому. На столе чёрствый хлеб в пакете и много лекарств. Не белено и не мыто, наверное, со времён, как жила тут Вика.
Она бегло взглянула на лекарства и на бабушку Галю.
- Я так понимаю, самолечением занимаетесь?
- Ну, а что в поликлинику бегать? Из-за каждого чиха, – переминалась Галина на своих ногах опираясь на тросточку, она так быстро состарилась, на вид ей лет 80, не меньше.
- Всё с вами понятно! Условия, конечно, у вас… Тут особо не вылечишься. Вам хоть кто-то помогает? Вам нельзя в холодной воде, - убеждала её Вика.
- Помогает, - усмехнулась Галя, глядя в потолок, - у меня сноха есть, чуть не по её - закрывает меня здесь. Гадина! Скоро пенсию отбирать начнут. Такая у меня сейчас жизнь, внученька, - расплакалась Галина и плюхнулась на диван в своём замызганном халате. – Всем от меня только дом нужен, сначала Борьке, теперь этому трутню. Ну ничего, я вот продам дом, пусть на улице живут!
Затянулся визит Вики, планировала на минутку, а вышло на полтора часа. Она немного прибралась в помещении, комнатой это трудно было назвать. А Галина делилась и делились наболевшим. Стремительно ухудшалось у неё здоровье, и всё ниже опускался единственный сын. Раньше Вика никогда не видела, как плачет эта сильная женщина, поэтому сейчас ей искренне жаль её.
Ехать в больницу Галина отказывалась, просьб не было, Вика с советами не лезла, молча прибралась чуть-чуть, посуду помыла.
- Почему об отце не спрашиваешь? - странно посмотрела на неё Галина.
- А он обо мне спрашивал? Хоть раз? У меня нет отца, только отчим. Тётя Галя, я пойду, мне после обеда ещё в клинику, - пыталась сбежать от неё Вика. Смена на скорой и так выдалась насыщенной, а тут эта обезумевшая от несчастья женщина.
- Ты же придёшь ещё, внуча? - схватила её за руку Галина, сидя на диване, быстро подняться она не могла.
- Я постараюсь, постараюсь, - напугано смотрела на неё Вика. И зачем она согласилась, зачем пришла сегодня, надо было отделаться от неё по телефону.
Жалкой и несчастной стала бабушка Галя, у Вики не было брезгливости или обиды, просто все эти годы она помнила другую бабушку, а эта женщина ей никто.
Продолжение ______________
новый канал с аудиорассказами и подкастами Наталья Кор приглашаю всех ☕📚🎧 там громко!
Моя книга "У меня так никогда не будет" на: Литрес WB Оzon . Печатная версия