//«Толстой всегда отмечает, подчеркивает разницу между жизнью семейной и жизнью любовной»//
В благословенные эховские времена (давно это было) Дмитрию Львовичу Быкову был задан вопрос: «Почему для Андрея Болконского земная любовь к женщине была преградой для духовного перерождения, а для Пьера Безухова – нет?» Ответ мне понравился. Наверное, впервые встретила такое откровенное сравнение АБ и ПБ и соглашаюсь с ним. Оба – положительные герои с активной жизненной позицией, с передовыми общественными взглядами, благородные, слово «честь» для них не последнее, а первое по значимости. Но я предпочитаю Андрея Б. Да, он – мой герой, романтический герой в реалистическом исполнении. И мне нравятся слова ДЛ, что для романтического героя такого типа вообще и для АБ в частности отношения с женщиной всегда очень серьезны. Для него, конечно, важны карьерные взлеты, военные подвиги, но возродить его может только любовь.
«А для Пьера любовь – это дело десятое». У него было «бешенство чувственности» к Элен, и он стыдился этого. А чувство к Наташе – естественное. Это для семьи, для рождения детей. И Наташа быстро избавилась от своего очарования, от своей поэтичности – всё это было просто её молодостью. А потом мы видим женщину-мать, во всём прекрасном обличии и величии, с пеленками, конечно, и естественными, милыми заботами. О каких страстных чувствах тут можно говорить? Да, Андрей должен был быть убит. Ничего бы у него не сложилось с НР. Андрей заострён на любви, чтобы жить, и в его любви всё сливается воедино – и чувственность и духовность, и страсть, и нежность. Хорошо сказал ДЛ когда-то, что «для князя Андрея любовь – это вопрос жизни и смерти, это вопрос своей уместности в мире». Он – особенный человек, герой, он не для семьи. В него, конечно, можно влюбиться, в него обязательно влюбишься и будешь жить этой любовью всю жизнь. Да, такой человек будет волновать всегда. Это и счастье, и муки. Это - жизнь