Зарецкий с осуждением смотрел на Онегина и Ленского, и на это были причины: Рикардо на самом деле осуждал как Олега, так и Рому. Первого – за нелепое замечание, второго – за необоснованный переход в «Дельту». И этот взгляд сказал очень многое… Для Олега момент убийства стал самым счастливым: как давно хотелось отомстить этому мерзавцу! Но потом надо было страдать… Страдали не только Онегин и Татьяна… Ева Ларина и ее жених плакали о Ленском, поэтому навсегда отказались от свадьбы… И, как только произошел этот неожиданный поворот сюжета, в зале снова послышался писк Йенса Йохансена, но на этот раз он был не испуганным, а жалобным…
Дамиана увезла Ирину в Москву, где произошла так называемая сцена «примирения» с Паулой. Только ради этого Олег не стал убирать сцену с княжной Алиной… Теперь же ему надо встретиться с изменившейся Татьяной и ее мужем. Ирина, к счастью, сообразила, что не нужен ей никакой Рома, и пыталась быть счастливой с Роману… в данный момент с Жозе. «Как хорошо выполняет свою задачу! – думал Олег. – Идеальная актриса!» И вдруг ему показалось, что он по-настоящему полюбил Ирину, поэтому все дальнейшие действия Онегина по отношению к Татьяне были искренними… Андреева же обо всем догадалась и пришла в ужас: разве можно изменить живой Диане? Очень холодно она произнесла заключительный монолог. Олег догадался об искренней холодности и упал в обморок. Актеры решили, что это импровизация, и пошли смотреть результаты. И что же? Сто баллов! Актеры хлопали так, что Олег пришел в себя, а один из зрителей все никак не мог успокоиться… «Вот и будет она как Татьяна, - думал он. – Но я же этого не переживу… Хотя мы знакомы меньше, чем Олег Блисталов и Диана Звездная… Не понимаю, почему Олег не совершил непоправимый поступок!»
Лев не догадался о результате, ведь Олег почему-то не мог заставить себя даже улыбнуться… Ватрушкин тоже не стал произносить слишком длинную речь. Он сказал только одно слово:
- Сотрудничество! (не считая, конечно, слова «начали»)
Это означало, что Ватрушкин в эти последние дни в Одессе должен показать все, на что он способен!
Спектакль начался с Йенса.
- 21 марта 505100 года в театре «Золотая рыбка» состоялась премьера спектакля «Преступление и наказание», - произнёс Йохансен с явным волнением. «Не получается! – думала Грай, знающая его историю. – Провалится, бедный! И зачем он в это ввязался?» - В роли Раскольникова выступил Лев Ватрушкин. Кажется, у него есть психологические причины хорошо играть эту роль…
И Йенс убежал за кулисы.
Все было построено на мнимом убийстве Цукерберга. Лев вспоминал, как ему потребовалась необычная психологическая помощь, которая и привела Капитана Еца к каторге. Ватрушкин тогда думал: «Может, не надо Одессакопию?» Но наконец Раскольников решился… Это было решением создать лечебный город. Хладнокровно Ватрушкин замахнулся на Светлану, игравшую роль старухи… Все кончено, но Лев сначала как будто ничего не понял. Он принялся изображать такие невротические симптомы, которые не были описаны у Достоевского. Так же нервно он вел себя у Порфирия Петровича, изображая «щекрук» - болезнь, от которой так и не избавился Мава Итшидо… Мава зааплодировал, разглядев эту аллюзию. Но все-таки Раскольников – сверхчеловек в отрицательном смысле, в отличие от Итшидо.
- Надо сказать, что Ватрушкин уже играл в «Преступлении и наказании», а диалоги с Порфирием Петровичем стали частью одной из его концертных программ, но тогда это не было так близко Ватрушкину, как сейчас, - подал очередную реплику Йенс. - Да и диалоги здесь немного изменены в соответствии с новой интерпретацией.
- Ну что же вы нервничаете! – воскликнул Дима, разглядев и реальное волнение Ватрушкина. – Ну что вам эта старуха? Неужели вам ее так жалко?
- Жалко… Очень жалко, - ответил Лев и заплакал, чего в сценарии не было.
- Импровизация! – заметил Йенс. – Ватрушкин плачет! Его слёзы имеют важное эстетическое значение… А вот Ватрушкин падает в обморок… Он, вернее, его герой, не может справиться со своими тяжёлыми чувствами…
Обморок, как и обморок Олега, был настоящим, а Йенс просто быстро сориентировался… Остальные актеры перепугались, но не стали останавливать спектакль. Они еще не знали, к чему это приведет, и, конечно, не геройствовали специально…
- Уже узнал? – шептала Мануэла, игравшая Дуню. – Узнал о Лужине?
- Оставьте его в покое! – крикнула Нюра, игравшая Пульхерию Александровну. – Пусть полежит, а мы пока обсудим наши дела…
- Да, давайте обсудим! – воскликнул Сема, названный в честь скончавшегося Семы Каца и игравший Свидригайлова. – У меня есть кое-какие вопросы…
- Да не до вас сейчас! – перебил его не на шутку испугавшийся Роману-Разумихин, и это была импровизация…
Так они разговаривали, оставаясь каждый в своем образе. Конечно, здесь не хватит места, чтобы передать все диалоги и импровизацию Йенса. Лев все-таки очнулся, и у него возникла очень правильная мысль. Что может подумать актер, пришедший в себя после обморока и заметивший, что спектакль продолжается? Правильно: «Какая сейчас сцена?» Но ту же мысль мозг Ватрушкина выразил по-другому: «Что там слышно об убийстве старухи-процентщицы? Не раскрыли меня?»
- Что там слышно об убийстве старухи-процентщицы? – замогильным голосом спросил он. Актеры поняли посыл и в своих образах объяснили, что сейчас происходит. Лев быстро сориентировался. Но его вопрос заставил беспокоиться Йенса Йохансена… Пилот снова решил сымпровизировать.
- Надеюсь, вы не будете возражать, если немного посмотрите спектакль без моих комментариев. У критика семейные проблемы. Я позвоню и вернусь.
Никто не ответил, и Йенс вернулся на сцену с потерянным видом… Актеры не обращали на него внимания: каждый был занят только своей ролью.
К Роману и Семе было невозможно придраться: они, вопреки всем ожиданиям, сориентировались в сложной ситуации. А уж о Юлии Егоровне и говорить нечего! Она продемонстрировала самые настоящие профессиональные навыки, когда сначала переживала за «Раскольникова» за кулисами, потом скрыла эти переживания при «знакомстве» с ним, а потом выплеснула все, когда он сознался в убийстве, и, вопреки всем запретам, повисла у него на шее.
- А вдруг вы передадите мне чахотку от своей матери? – испугался Ватрушкин.
- Не страшно, - прошептала Юлия Егоровна. – Знайте, что я всегда с вами… Так точно вы убили?
- Точно. Никаких сомнений быть не может. Именно я.
За кулисами раздался оглушительный смех Семы, и это не было нарушением правил: это была еще одна импровизация. Как отнесутся к этому члены комиссии?
- Здесь использован приём актуализации, - прокомментировал Йенс. – Когда Ватрушкин спрашивает о чахотке, он имеет в виду воздействие Сабины Шевелёвой.
Теперь пора рассказать о небольшой роли Инги… Инга была просто подругой Раскольникова. С ней Лев болтал о самых разных вещах, и снова возникла проблема из-за событий в Копенгагене… Но Ватрушкин выкрутился:
- Когда человек что-то делает, он должен осознавать, зачем. Если вы просто так нападаете на людей, в этом нет вашей силы. (Написано в 2021-м!)
И они стали рассуждать на эту тему… Юлия Егоровна все видела. В следующей сцене она кричала, что не пойдет с Раскольниковым на каторгу, ведь он любит другую! Все могло пойти совсем не по Достоевскому, но Раскольников все объяснил, и Соня поверила…
Сколько же будет баллов? «Подвел, - огорченно думал Ватрушкин. – Ничего не получилось! Шо же они подумают?» Но… сто баллов! Лев с трудом сдерживал безумный восторг. Он осознал, что все получилось, что он стал победителем этого этапа, а ведь это было так важно…
- Небольшое объявление! – воскликнула Марина Валентиновна перед оглашением результатов. – Дело в том, что во время выступления «Дельты» один из болельщиков «Золотой рыбки» демонстративно кашлянул… И очень странно, что он сидел в секторе «Золотой рыбки», ведь мне удалось выявить его настоящий облик: это Роман Ильин, актер «Дельты»! На результат это никак не повлияет. Но, конечно, по окончании соревнований Роман Ильин будет арестован.
И наконец член комиссии объявил результаты:
- Театр «Дельта» набрал сто баллов! Театр «Золотая рыбка» набрал сто баллов! Это значит, что на втором этапе театр «Золотая рыбка» побеждает по репетиционным баллам, которые в данном случае можно не убирать! Да и без них победила бы «Золотая рыбка», обеспечившая идеальное понимание каждой сцены благодаря скромному критику Алексею Бартошевичу, которого сыграл замечательный актёр Йенс Йохансен! Общий счет 201:201! Равные команды… В Ереване все будет зависеть от малейших факторов! Может быть, даже от субъективности одного из нас… Нет, это не значит, что случайный член комиссии выберет «своих», потому что перед основным показом Великая заколдовывает нас и мы забываем, кто свои, а кто чужие! Это зависит от вкусов, которые не может стереть Великая…
Вот теперь можно радостно визжать! Но только теперь Лев обратил внимание на подавленного Йенса, никак не отреагировавшего на похвалу…
- Кто? – тихо спросил Ватрушкин.
- Ханне, - ответил Йохансен.
- Да это же не факт! - объяснил Нильсен. – Может быть, она просто не ответила… Так или иначе… Мы сообщим, если получится. Позови Олега… попрощаться.
Но ни Олег, ни Лев не успели попрощаться по-настоящему, как того требует ситуация: спектакли были слишком продолжительными, поэтому не стоило затягивать с общим праздником!
На этот раз на общем празднике победители получили холодец из ресторана «Тетя Мотя», блюдо, которое очень любил Ватрушкин. Конечно, все получили и то, о чем давно мечтали. Проигравшим, то есть «Дельте», снова досталась утешительная касина: это лакомство невозможно было заменить ничем другим. Олег съел ложку и сказал:
- Не стоит слишком переживать из-за поражения на этом этапе. В отставании по репетиционным баллам виноват только я. Актеры справились на отлично. Несмотря на то, что у нас был «Евгений Онегин», я бы назвал этот этап по-другому: «Преступление и наказание». Лева больше заслужил победу, потому что он никаких преступлений не совершал. Но что это я все о себе да о нем! Актеры молодцы, делали все, что я говорил. Особенно меня порадовали Ирина Андреева и Джулия Гонсалес: вот что значит собраться после вынужденного исключения! Благодаря вам, девочки, у нас есть все шансы на победу в Ереване!
- А мне просто повезло, - смущенно произнес Лев. – У меня… счастье, которое не понравится Степаносу Литвиняну! Никаких особых усилий я не прилагал. Просто каким-то образом сразу открылись все роли, и пошло-поехало… Просто манечка какая-то… Наверное, так и должно было быть. Да и те, кто видел предварительные показы, запомнят их на всю жизнь. Все понимали меня с полуслова. Не хочу выделять никого отдельно… Все сориентировались в трудной ситуации, которая произошла у нас на сцене. Но всё-таки Йенс молодец! Теперь всё в ажуре! Я имел бледный вид за Йенса после того случая… А через почему Юлия Андреева не поступила в театральный институт? Непорядок! Пусть на постоянной основе станет актрисой «Золотой рыбки», и это не желание победителя, потому что я могу решить это в любой момент! Теперь за желания… Мне сообщили, шо меня пока никак не касаются события в Копенгагене, поэтому я не могу их прекратить… Значит, когда будут касаться, тогда и загадаю! Но, когда я скажу свое желание, вы подумаете: «Ну конечно! Чего еще можно было ожидать от этого Ватрушкина? Это же как в анекдоте: сначала загадываешь два желания джинну, третье – цветик-семицветик… и так далее». Но я схитрить не буду. От мудрой Ольги мне нужно только одно… Может быть, это вже не актуально, ведь всё в ажуре, но все же… Позовите сюда Ольгу, я ей всё скажу!
Никто не понял, зачем это нужно, но все догадались, что речь хорошо отрепетирована: видимо, Лев был уверен в победе. Сема по этому поводу вспомнил еще один анекдот: «Уверенность – это когда перед финалом на Олимпиаде ты не тренируешься, а учишь гимн своей страны».