Какие сюжеты выбирают русские авторы-фантасты? Не те, что пытаются повторить знаменитые школы волшебства или привычно перебросить до боли знакомого неудачника в прошлое, где он (наконец-то!) станет великим благодаря тому, что учил в школе и вообще хороший человек. Те, кто пытается создать действительно своё. Это не значит обрыв связей с мировой культурой, но да: подражать и создавать своё действительно разные вещи. Чтобы книга удалась, автор должен иметь за душой что-то своё. То, что он считает таким важным сообщить миру. И это правда трудно. Их немного, но именно их сюжеты мы хотим изучить в сегодняшнем обзоре.
Мы, конечно, могли бы написать что-то вроде: «вы спрашивали, где же в «Самокате» русские авторы, так вот они». Но не будем. Во-первых, русских авторов у нас ровно половина, другой вопрос – почему читатели предпочитают зарубежных.
А во-вторых, те, кто приходит в комментарии с этим вопросом, бесследно исчезают, стоит спросить, например, были ли они на нашем сайте, что читали, видели ли такие-то книги и что вообще читают. (Спойлер: ничего).
Но мы не о них: просто действительно обсуждали авторов отечественной фантастики для детей и подростков. Тут так: «Самокат» в меньшей степени ориентирован на фантастику. Не потому, что мы не любим. Просто в издательском мире у каждого своё место. У «Самоката» это – то, чем мы живём сегодня: реалистичные сюжеты о здесь и сейчас.
И если у нас выходит фантастика, хоррор, мистика – то не чтобы убежать от реальности, а чтобы стать чем-то вроде призмы: оптики, через которую мы видим современную жизнь.
Решили изучить тех, кто создаёт оригинальные произведения на русском языке. Может, вы о них просто не знали? Итак, что это за сюжеты.
Хоррор на основе отечественной истории: Как сказка стала фантастикой?
Юлия Яковлева. Ленинградские сказки
Пока блюстители исконно-посконного пытаются объяснить детям, что Гарри Поттер – плохо, Илья Муромец – хорошо, давайте придумаем новые жили-были, Юлия Яковлева создала мистический хоррор на основе нелёгкой отечественной истории. Надо сказать, в этом направлении работает не одна Яковлева: традиция переосмысления родной истории и фольклора популярна, и авторы тут что ни имя, то знаменитость: у всех на слуху Эдуард Веркин, Анна Старобинец, Дарья Бобылёва и – ну, мы не можем знать всех.
Всё в их мирах понятно и знакомо. Именно поэтому мы можем прочесть новые контексты, переосмыслить и прожить свои страхи и тревоги. Для чего, собственно, и существует хоррор: это психотерапевтичный жанр, помогающий нам справляться с реальностью.
Юлия Яковлева тоже имя громкое, и даже не первая и не единственная придумала взять для своих мистических историй атмосферу конца 1930-х. Наоборот, она выводит историческую эпоху за грань хроноленты. И чёрный автомобиль – «чёрный ворон», увозящий по ночам людей туда, откуда не возвращаются, оказывается где-то лабиринтах реальностей: то и дело отзывается что-то от Гауфа (ах, какой гауфовский персонаж её Король Игрушек!), Кинга (превращение смешного клоуна в чудовище), Лемони Сникет (бесконечные беды, постигающие детей-сирот) и даже Памелы Трэверс: как, например, картина, через которую попадают в потусторонний мир, незримо и страшно подглядывающий за благополучной жизнью людей, верящих, что наступил мир.
Всё это перекликается с советской сказкой в духе «Хоттабыча». Но уже не добрый (хотя и иногда капризный) джинн вмешивается в жизнь советских ребят Тани Шурки и Бобки, а коварный и жуткий Король Игрушек: хозяин мира мёртвых.
Зло тут не абстрактная «идея чистого зла», наоборот: тот, кто всегда прячется в толпе, заимствуя облик кого-нибудь, вызывающего доверие, сам вызывает жалость: что-то, наверное, очень страшное случилось с ним когда-то давно, но он не может или не хочет помнить, что это было (ужасно жизненная черта). Такая неясность и создаёт атмосферу страха: зачем ему всё это? Откуда жуткие игры вроде «ложечки и глазика»? (И привет, пионерский фолькор, мы тебя сразу узнали). Есть ли средство победить зло?
И вот это – уже вопрос, на который читатель отвечает сам, наблюдая как дети, оставшиеся без родителей, пытаются не потерять друг друга и делают каждый свой выбор.
В цикле:
Дети Ворона
Краденый город
Жуки не плачут
Волчье небо
Глиняные пчёлы
Короче, сказка как жанр просто-напросто стала одним из направлений фантастики: не надо пытаться обернуть время вспять, во времена царя Гороха. Сказка ведь должна быть связана с реальностью, иначе в ней не будет никакого смысла. Важный выбор, страхи и тревоги, невозможность справиться с реальностью, когда она становится слишком сложной – вот на что работает сказка и её ответвление – истории ужасов.
Антиутопия от психотерапевта:
Екатерина Мурашова. Дом за радугой
Мир, в котором психологи стали родителями для всех и каждого. Ну да, представьте: ещё в детском саду вас типируют, сообщают родителям, какой у вас тип личности, определяют, с кем и как вам надо общаться – а дальше предсказуемо всё, вплоть до вашей будущей работы. А ещё есть бесконечный мир полезных виртуальных игр и развлечений. Надо только слушаться. Ура?
Другое направление реальности, создающее сюжетные предпосылки – растущая тревога родителей. Попытки контролировать детей по возможности на каждом шагу, да и самим найти кого-нибудь, на кого можно сложить свою родительскую ответственность, не первый год тревожат психологов, психотерапевтов и психиатров. Да, реальность стала слишком большим стрессом, многие не справляются. Отсюда и страх за детей, и благие намерения, и надежда по-детски от этой ответственности избавиться.
Антиутопия сама по себе – жанр трагический. Обычно только в самом конце остаётся надежда на одного-двух мятежников, у которых хватило смелости пойти против Системы. И да, здесь тоже так. Но...
Екатерина Мурашова – практикующий семейный психолог, внесла свежую ноту: свою фирменную иронию. И всё потому, что кто обычно успокаивает нервных родителей и спасает ребёнка от их слишком обременяющих забот?
Ну как кто, бабушка! Бабушка Би в этом страшноватом мире, где всё явно не кончится добром – последний здравомыслящий человек. Не так-то просто ей навешать лапши: образованная и очень независимая бабушка в совершенстве владеет критическим мышлением (уничтоженный навык в её – или нашем? – мире). Это её ироничные замечания возвращают нас в лоно здравого смысла вместе с героем (Дим её внук). Уж бабушку-то нельзя напугать почти ничем. Кроме одного: очень сложно пытаться победить свихнувшийся мир в одиночку.
Именно от бабушки Би исходит вопрос, который мы читаем между строк: если тобой хотят управлять, то кто и зачем?
Панк-постапокалипсис и умение читать контексты:
Александра Зайцева. Соль
Никто толком не помнит, что за катастрофа привела к разрушению нашей планеты. Выжившие подростки добывают себе еду и всё необходимое в красной пустыне среди руин, когда-то бывших городом среди озёр (вместо воды теперь соль), и понимают, что, во-первых, они здесь не одни: Псарь со своими собаками явно что-то задумал. (За что или зачем?). А во-вторых, откуда-то появилась девочка. Откуда? Почему? Чего ещё ждать?
Что вообще тут происходит?
Бесконечное разжёвывание всего и вся, чтобы не дай бог, никто не почувствовал себя невеждой, привело к катастрофе почище, чем в «Соли»: мы сами не заметили, как почти полностью исчез один из важнейших читательских и мыслительных навыков: умение читать контексты.
Роман крапивинского лауреата Александры Зайцевой с виду – просто крепкий постапокалипсис. Но чем дальше в текст, тем яснее становится, что объяснений не будет: читатель продолжает задаваться вопросами, вопросов становится всё больше... пока не оказывается, что этого и добивался автор: к концу этой книги любой уже в силах сложить собственный паззл из всех намёков и недомолвок. Представляете читателей романа, который (однажды, мы надеемся, так и будет) собрались поделится своими версиями?
И вот теперь – ура.
Пост-пост-постмодернизм:
Артём Ляхович. Формула Z
Что-то не со временем, пространством и вариантами событий, по городу ходят люди без лиц, но никто этого не замечает, девушка-хакер погибла при невыясненных обстоятельствах, следы ведут в Даркнет, но главный герой внезапно проснулся девочкой... и обнаружил, что это тоже никого не волнует. Как и то, что отец вернулся домой Безликим.
Погружение в мир фанфиков и городских легенд, вот что такое эта книга. Своего рода саммари сюжетов массовой культуры, которые, собранные под одной обложкой, порождают роман-исследование. Или роман-вывод?
Тут сразу надо сказать, что название книги попало в переделку. Буквально. Рукопись под рабочим названием «Формула раззеркаливания» в список победителей престижного конкурса Книгуру 2021 года (для подросткого автора круче в России ничего нет), работа над обложкой оказалась сложнее, чем думали, и в конце концов худред сурово сказал: название длинно, места нет. Думали-думали, перечитали рукопись ещё шесть раз, пришли к выводу, что обезличивание людей в мире по ту сторону зеркала – это зеро, ноль. Или зомби – ведь люди здесь теряют индивидуальность, становясь марионетками.
Так в названии осталась одна буква.
Артём Ляхович не зря полжизни провёл в « Книге Фанфиков»: на портале, где нынче сидят все пишущие молодые люди. Он не понаслышке знает, о чём пишут. Сюжеты, порождающие вообще всё – от школьных страшилок и городской мифологии до голливудских блокбастеров – и есть то, чем живут зрители и читатели.
Срез времени. Портрет общества. Что-то такое про текст, подводящий итоги перед концом всего.
Прежде чем, как мы смутно догадывается, начнётся что-то другое.
______________
Эти и другие книги на нашем сайте, заходите смотреть. А вы читаете фантастику?
#книги
#фантастика
#книги для детей
#книги для подростков