РПЦ возвращают раку мощей Александра Невского и рублевскую Троицу. Ожидаемым образом мнения разделились: от восторженного виденья "сакрализации" политики правительства до мрачного "все пропало, прощай культурное достояние".
Можно ли найти некую точку компромисса в подобных делах? Сейчас мы это увидим.
С точки зрения восточной христианской традиции, святыня неотделима от возможности непосредственного контакта с ней - как говорится, "ради этого все и писалось"(с). Кто ж знал, что Конец не наступит и цивилизация зайдёт так далеко - появится концепция "памятника искусства" и вот это вот всё? Никто. По крайней мере, Троица точно не создавалась на столетия. И тем более, не создавалась как памятник искусства.
С другой стороны, святыня - это некий "образ присутствия" Божественного в тварном. Но, это присутствие определяют не детали святыни (как, что и где), а само Божественное. Божественное обнаруживает себя в артефакте, а Церковь его распознает. Поэтому, церковное сознание не комплексует перед возможными изменениями зримой картины "образа присутствия". Иконы правились, поновлялись и.т.д., но оставались тем же "образом присутствия" Божественного в жизни Церкви и человека в ней.
В свою очередь, хранители культуры исходят из необходимости "музеефикации"/консервации артефакта: нужно зафиксировать его в максимально аутентичной (и, соответственно, самой культурно значимой) версии. А подобная консервация невозможна, если происходит соприкосновение с артефактом - соприкосновение с ним в наиболее значимом для верующего варианте будет истощать материальный ресурс артефакта. И это - аксиома. Даже гранитные ступени стираются со временем.
Выход? Ну, наверное, в том, чтобы создавать "музеефицированные" пространства в церквях и "сакральные" пространства в музеях. Вот она - точка компромисса. Но, и это не секрет, ни то, ни другое нормально не работает. По крайней мере, в наших условиях - уж больно разнонаправленные интересы у сторон.
Что стоит помнить заинтересованному наблюдателю?
Во-первых, Божественное свободно обнаруживает Себя в сотворенном мире. С одной стороны, даже самый удачный образ не дает гарантий присутствия Божественного (это присутствие - предмет веры). С другой - восточная традиция знает, что Божественное открывает себя вновь и вновь (это - знак постоянного присутствия и поэтому восточная, традиция различает огромное количество святынь разных эпох).
А во-вторых, и фиксация образа "навсегда" тоже невозможна - если мы говорим об органике или смешанных материалах, то у них есть свой ресурс. Его исчерпание приводит к необходимости что-то восстановить ради сохранения образа и... рано или поздно возникает вопрос "А что осталось?". Вера в аутентичность или подлинная аутентичность?
Таков мир, который мы проживаем - в нем розы не только цветут, но и вянут. И все, что имеет начало, имеет и конец.