Ситуация, когда военный корабль за свою службу несколько раз меняет хозяев вовсе не редкость. И дело не в том, что его захватывают и он становится трофеем. Корабль вещь такая, специфическая, не каждый может его себе построить, но многие хотят (и могут) его купить. Правда, не всегда могут купить новый. И такой подход, с покупкой, иногда оборачивается тем, что из-за войны на тебя накладывают всякие эмбарго и санкции, и нормально купить ты не можешь ничего. Но о такой истории, истории XIX века, естественно – в другой раз. А сейчас речь пойдёт о начале XX века. О Южной Америке и не только.
Что мы знаем о Южной Америке? Что однажды Леонид Ильич принял в Кремле посла Уругвая за посла Парагвая, что не ту страну назвали Гондурасом, и что в Бразилии много диких обезьян. Что там постоянно какие-то диктаторы свергают других диктаторов, чтобы, в свою очередь, быть свергнутыми следующими диктаторами. На фоне чего, то тут, то там, идут гражданские войны. Ну а чем ещё себя занять, когда вокруг тепло, светло и мухи цеце не кусают? Ещё мы знаем, что ради демократии (ну и немного ради Юнайтед Фрут Компани), США туда регулярно то морпехов зашлют, то линкоры отправят, то ещё что-нибудь весёлое вытворят.
Кроме того, страны Южной Америки ещё и между собой регулярно собачились. То отжимая друг у друга залежи гуано, то не поделив какую-нибудь провинцию, то просто от скуки. Что вы хотите – испанская ярость, индейская страсть. Ну а когда южноамериканские государства не собачились явным военным образом, то устраивали «мирную» гонку вооружений. В том числе и морскую. В начале XX века сначала Аргентина с Чили устроили себе «дредноутную гонку», потом и Бразилия подтянулась.
Подробно «кто, что у кого заказал» мы рассматривать не будем, перескочим сразу пару ступенек. Вот, к 1910 году, уже два дредноута англичане бразильцам сделали, те всё оплатили, в строй ввели, и радовались как дети, новым игрушкам. А с третьим кораблём вышла заминка.
Третий однотипный корабль, с зарезервированным названием «Рио-де-Жанейро», заложили в 1910-м. Потом бразильцы резко передумали, строительство стопанули, и решили сделать и корабль покруче, и пушки побольше. В четырнадцать дюймов. Потом в Бразилии «сменилось начальство», прежнего морского министра «ушли», а новый захотел вернуться к прежнему калибру. Денег, видать, жалко было, ведь ломилась цена в три миллиона фунтов стерлингов. Сколько это в тогдашних бразильских реисах – страшно представить. А тут ещё и возникли голоса – а чего мелочиться, давайте забабахаем шестнадцатидюймовки, будем круче гринго! Но тогда надо было бы строить совсем другой корабль, за совсем другие деньги - без кардинальных изменений такое увеличение калибра в этот проект «не помещалось». Ну а делать корабль слабее, или хотя бы таким же, как парочка готовых кораблей типа «Минас-Жерайс», никто уже не хотел.
В итоге сошлись на четырнадцати двенадцатидюймовых орудиях главного калибра, размещённых в семи (!) двухорудийных башнях. По числу этих самых башен корабль вышел уникальным, единственным и неповторимым – ни до, ни после, на дредноутах столько башен главного калибра никто не делал.
Денег бразильцам, всё же, удалось сэкономить – линкор стоил «всего» 2.675.000 фунтов стерлингов. Но это был ещё не конец истории и даже не конец бразильским метаниям.
В итоге, «Рио-де-Жанейро» в сентябре 1911 года заложили, аж с четвёртой попытки, и начали, наконец, строить. Как говорил Чебурашка – мы строили, строили, и наконец, построили. Но нет. В середине 1912 года бразильцы опять передумали. К тому времени в актуальные для дредноутов начал выходить четырнадцатидюймовый калибр. (Сохранившийся до наших дней американский линкор «Техас», спущенный на воду в 1912 году, нёс десять четырнадцатидюймовок, и в паре с однотипным «Нью-Йорком», был чуть ли не самым «крутым» дредноутом в мире на тот момент). Бразильцы принялись усиленно кусать локти, а заодно и думать, кому бы спихнуть свой недостроенный линкор.
Как ни странно, желающие перекупить линкор нашлись в изрядном количестве. Впрочем, чего удивляться – на дворе середина 1912 года. В Ливии уже идёт Итало-Турецкая война, ещё чуть – и начнётся Первая Балканская война. А за ней Вторая Балканская, а потом опять Первая, но уже Мировая. Короче, люди развлекаются как могут, и лишний дредноут, даже такой экзотический, в хозяйстве пригодится.
Желающих купить бразильский недострой оказалось четверо – Россия, Греция, Италия и Турция. Но Россия, почесав в затылке, и решив, что нафиг ей такое счастье, да ещё и за такие деньги, от покупки отказалась. (А получилось бы прикольно – купить дредноут у союзных по Антанте англичан в долгосрочный кредит, устроить ВОСР, отказаться платить царские долги – и получить на Чёрном море такое чудо-юдо. Впрочем, как раз на Чёрном море это чудо-юдо едва не оказалось).
Италию от покупки «бортанула» Франция. Италия, напомню, тогда входила в Тройственный союз и была противником Антанты. И потому лишний дредноут у Италии французам не улыбался. Как не особо был нужен французам и новый дредноут у Турции. (Потом, конечно, Италия перебежит на сторону Антанты, но итальянцы как союзники в XX веке – это как союзники-румыны в XX веке. Таких лучше врагу сбагрить). Плюс, французы поддерживали Грецию, как противовес (противовесик, точнее) той же Италии и Турции. Потому греки пообещали за недостроенный линкор денег побольше, потому как французское государство обещало докинуть им деньжат, но… Но пока суть да дело, пока ещё королевская Греция и Французская республика скребли по сусекам, подсуетились турки. Которые заняли денег у… частных французских инвесторов. (Капитализм, счастье, зашибись).
Бразильцам досталось 1,2 миллиона фунтов, англичане на достройку выцыганили еще 2,34 миллиона. (С исходной суммой в 2,675 миллиона за корабль заметно не сходится, да. Ну так капитализм же, счастье же, кто ж продаст без хорошей прибыли?).
С новым владельцем дредноут получил и новое название – «Султан Сулейман I». Турки исправно деньги платили, англичане исправно корабль строили. В июне 1914 года дредноут начал испытания, в Англию уже прибыла турецкая команда, чтобы по графику, в августе 1914-го, корабль забрать и перевести в Турцию. Но тут… бац! «Войны никто не хотел, война была неизбежна».
Османская империя на тот момент в войну ещё не вступила, но англичане (которых настойчиво «попросила» Россия), готовый и уже оплаченный турецкий корабль реквизировали в свою пользу. Заодно, англичане отжали у Османской империи ещё и линкор «Решад V», который с нуля построили в Англии по турецкому заказу 1911 года.
(Кстати, почти достроенный для Чили линкор «Альмиранте Латорре» англичане тогда честно выкупили. А после войны обратно чилийцам продали).
За такие дела Российская империя, конечно, сказала Великобритании спасибо, а вот Османская империя хамство в душе затаила. Ну а немцы, заинтересованные в перетягивании турок на свою сторону, предоставили компенсацию. В августе 1914 года уже воюющие немцы смогли под носом у англичан провести в пока ещё нейтральную Турцию линейный крейсер «Гебен» и лёгкий крейсер «Бреслау». Которые потом российскому Черноморскому флоту много крови попортили. (Формально эти немецкие корабли стали турецкими, им даже названия на турецкие поменяли, но команда и командование остались немецкими. И более того, немецкий адмирал Вильгельм Сушон стал командующим османским флотом).
Ну а бразильско-турецкий «Осман-ибн-Рио-де-Жанейро» стал английским.
Для начала, англичане опять поменяли дредноуту название. И сделали это, прямо скажем, не слишком политкорректно. Да, во всех флотах есть традиция – называть новые корабли в честь прежних, особенно в честь кораблей прославившихся. Новое имя было заслуженным, с революционно-наполеоновских войн уже четвёртым или пятым по счёту, но… Но стоило ли в тот момент, когда новая война стучит в дверь, когда Франция в ней – главный союзник, давать кораблю имя Agincourt – сиречь «Азенкур»? (Впрочем, в честь какого сражения Столетней войны ни назови – французам всегда будет обидно). Кстати, второй реквизированный у турок линкор назвали Erin – в честь Ирландии. Ну и, к чести англичан надо признать, что в названиях они не слишком нос задирали, могли корабль и «Брюс», и «Уильям Уоллес» назвать.
И, в добивочку, о названиях. Это по-французски – Azincourt. По-английски же – Agincourt. Правоверные англоманы и маринисты вольны ломать свой язык, выговаривая «Эджинкорт», я же, русский человек, буду говорить по-русски – «Азенкур», и точка. Тут, кстати, есть ещё и байка, связанная с названием. Дескать, английские моряки, которых на новый, внеплановый, корабль набрали с бору по сосенке, подивившись на его чудное многобашенное устройство и, по слухам, роскошное внутреннее убранство (восточная роскошь, чёрт возьми!), прозвали дредноут «Дворец джинна», разбив название на «A-gin-court». (Не то, чтобы «court» это «дворец», это, скорее, «суд», но кто там в их моряцких ассоциациях чего понимает). Заодно есть байка, что башни главного калибра, официально, как и положено на всех кораблях, именуемые «A», «B», «C» и так далее, прозвали по дням недели. Благо, количество аккурат совпадает.
Необычный линкор попытались хоть как-то привести к английским военно-морским стандартам и с сентября 1914 года пустили в дело. Правда, ничем особенным он не прославился. Может быть, в южноамериканских флотах он и был бы величиной, но среди европейских монстров оказался не особо полезен. Да, «Азенкур» принимал участие в знаменитом Ютландском сражении. Да, и сам не утоп, и в кого-то стрелял, и, может быть даже, в кого-то попал. Но вяленько так.
После войны бестолковый линкор попытались всучить Бразилии, но там сказали твёрдое «нет». Мол, возитесь с этим чудом инженерной мысли теперь сами.
Куда приткнуть устаревший, слабый и несуразный линкор так и не придумали, и в 1921 году, после всего семи лет службы, он отправился на слом.
#история #флот #первая мировая