Был канун Рождества, и хотя стоял жестокий мороз, но улицы были полны народа. Разукрашенные, ярко освещенные витрины, с разложенным самым привлекательным образом товаром, привлекали толпы прохожих. Те, у которых были деньги, соблазнялись, заходили и делали покупки; тем же, у которых их не было, приходилось довольствоваться рассматриванием содержимого витрин.
Один из прохожих однако, не обращая внимания ни на кого и ни на что, шел вперед, пока не достиг одного дома, стоявшего почти в конце улицы. Это было - богатое, солидное здание с золоченой короной над входной дверью, отворявшейся в обе стороны. Он толкнул ее и вошел. На пороге его встретил хозяин, очевидно поджидавший его заранее. Прежде чем вошедшей успел заговорить, он сказал ему: «Нет, сегодня вечером не могу, Дэн; правда". "Я не могу впустить вас, пока вы не заплатите долга». Дэн посмотрел на него с удивлением.«Но ведь я же прихожу каждый вечер», возразил он. «Я постоянный посетитель. Я непременно заплачу, как только мы снова начнем работать после Рождества. Я задолжал во время затишья въ работе».
«Хорошо, Дэн», ответил хозяин ласково: "Заплатите, как только вы будете в состоянии; чем скорей, тем лучше. Я поджидал вас, чтобы сказать вам это. Теперь же вам лучше идти домой, Дэн; итак доброй ночи, желаю вам весело встретить Рождество». И хозяин, вежливо выпроводив его, запер дверь.
Нисколько минут Дэн простоял неподвижно, не зная, что предпринять.
Вдруг чей-то голос сказал около него: «Вперед, двигайся». Это был полицейский. Дэн машинально пошел, не зная куда, и, совершенно не заботясь о том, куда он шел.
Хозяин дома с «Короной» пожелал ему «весело встретить Рождество» и посоветовал идти домой. Домой? Он содрогнулся при этой мысли. Нет, нет, куда угодно, только не домой. Там не было веселья. Картина его дома встала в его воображении. Голая комната, содержащая в виде обстановки старый покривившийся стол, стул, скамейку и два сундука. Газа не было, и стоявшая на камине свеча, вставленная в бутылку, делала темноту только более резкой. Его бедная жена была почти въ отчаянии, Она содержала в чистоте пол и стены и больше нечего было делать. Дэн знал, что жена и его трое детей сидят около камина, в котором тлеет горсть каменного угля, стараясь хоть немного согреться. Он мысленно рисовал себе контраст между своей комнатой и той, о которой он мечтал в доме «с короной». Там все было так светло и уютно, с настоящим, весело трещавшим, рождественским камином.
Так размышляя, он шел вперед, невольно замедляя шаги, и неожиданно повернул в более спокойную улицу, довольно плохо освещенную. Он был так погружен в свои размышления, что вздрогнул, когда кто-то дотронулся до его плеча и голос приветливо сказал ему: «Сегодня холодный вечер, друг. Войдите и обогрейтесь немного».
Пораженный, он позволил ввести себя в комнату, где сидело много народа. Разница между холодной темной улицей и теплой светлой комнатой была так велика, что он не сразу сообразил, что находится в помещении, украшенным тестами Священного Писания и рождественскими изречениями, где возвещалась Евангельская весть.
На одном конце комнаты возвышалась кафедра, с которой проповедник обращался к собравшимся с речью. Дэн не обращал внимания на его слова, пока не услышал, как он говорил, что кому-то не было места в гостинице. Его внимание было сразу привлечено, и он начал прислушиваться, так как думал, что проповедник намекает на то, что ему было отказано в доме "с короной". Он опустил голову, не понимая, как его могли знать здесь. Но когда проповедник рассказал далее о рождении Спасителя, Дэн поднял голову и у него вырвался вздох облегчения. «Он не на меня намекает, он говорит о вопросах религии». И он приподнялся, чтобы выйти, но человек, который его привел и который сидел рядом с ним, тихонько сказал ему: «Подождите до конца; это долго не продолжится, а теперь еще не поздно».
Дэн посмотрел на грубое, но добродушное лицо своего соседа и снова сел. Он подумал, что ему все равно итти некуда, и следовательно можно остаться слушать же его никто не мог принудить.
Но ясная серьезная речь приковала его внимание, и он нехотя, досадуя на самого себя, понемногу заинтересовался ею.
Изложив прекрасную старую повесть (всегда новую) о рождении Иисуса Христа в Вифлееме, проповедник стал убеждать своих слушателей.
Дать место Спасителю.
В своих сердцах и в своей жизни. Он сказал им, что Иисус Христос пришел в мир спасти грешников, и затем говорил о различных видах греха.
«Главным образом пьянство, сказал он», губит тела и души тысяч мужчин и женщин. Когда бес пьянства овладевает мужчиной или женщиной, для них уже не может быть счастья, так как грех сопровождается всегда дурными последствиями; и пьянство влечет за собой бедность, падение, болезнь и преступление».
Затем он описал жилище пьяницы, и Дэн вздрогнул снова, так как это было совершенно точное описание его жилища.
После этого проповедник сказал: «А теперь я хочу сказать несколько слов Об их бедных маленьких детях, которые, я думаю, страдают больше всех, так как беспомощны. Как многия из них в этом городе не знают настоящего значения праздника Рождества! Они не получали Рождественских подарков.
Я хотел бы сделать их всех счастливыми, если бы это было в моей власти; но только сами родители могут сделать это, так как ребенок может найти настоящее счастье только в своем родном доме».
Затем, сказав, что он рад помочь всякому, желающему с ним поговорить отдельно, он попросил собрание пропеть гимн: «В то время как пастухи стерегли свои стада ночью»...
Дэн не знал того, что пели. Он опустил на них голову и заплакал.
В это время чья-то рука опустилась на его плечо и голос проповедника сказал: «Что с вами, бедный мой друг? Позвольте мне попытаться помочь вам».
Второй вечер.
«Теперь еще одну еловую ветку, чтобы украсить эту картину, и затем мы будем довольны».
«Вот тут веточка, папа», воскликнул маленький Боб, поднимая руку с еловой веткой, которую наш старый друг Дэн укрепил над картиной, и затем окинул критическим взглядом свою работу.
«Хорошо», сказал он, «теперь все очень красиво, и я могу спуститься вниз».
С этими словами он сошел с приставной лестницы, на верху которой он находился для украшения картин вечнозелеными ветками, так как снова был канун Рождества, но
Как он отличался от предыдущего!
Жилище его теперь было удобно и снабжено всем необходимыми Его жена не была уже тем бедным подавленным созданием, которое мы видели год тому назад, но с ясным и счастливым видом следила за работой Дэна, обнаруживавшего, по её мнению, необыкновенные декоративные способности и ловкость! Дети были веселы и счастливы, как и должно быть; что касается Дэна, то вы и не узнали бы его!
После чая, когда дети были уложены, супруги остались мирно побеседовать. Дэн несколько мгновений смотрел задумчиво на огонь, наконец сказал: "Ах, Джэн, этот Рождественский вечер совсем не похож на прежний. При воспоминании о том вечере, когда я оставил вас почти без огня и тепла, и..." Он остановился, не будучи в состоянии продолжать.
«Не вспоминай об этом Дэн», сказала нежно
«Да, это правда, и я благодарю Его за это», ответил Дэн, стараясь подавить свое волнение, «но я не был добр по отношению к вам, хотя это был мой долг. Если бы я продолжал по прежнему, то не знаю, чем бы я кончил, так как пьянство делает человека способным на все».
«У тебя всегда было доброе сердце, Дэн, и только нужен был проповедник, чтобы вернуть тебя на истинный, путь», сказала жена с ласковой улыбкой.
Дэн просиял: "Он мой лучший друг на земле" воскликнул он восторженно. У него наверно будет много звезд в венце».
Мне хотелось бы помогать людям, как он; мне хотелось бы»...
В эту минуту раздался стук в дверь, и вошел проповедник: "Я зашел узнать, не пойдете ли вы на евангельское собрание сегодня вечером, Дэн?»
«Да, я пойду», сказал Дэн. Когда вы постучали, я как раз хотел сказать, что очень желал бы привести ко Христу какого-нибудь бедного грешника, как вы привели меня к Спасителю в тот Рождественский вечер.
«Я думаю что вам представится случай передать кому-нибудь весть о той милости, которую вы сами получили», сказал проповедник.
"Ах, как чудно все это произошло", продолжал Дэн, я был так сказать, подготовлен к принятию этой милости. Я был до глубины сердца огорчен тем, что меня не впустили в домъ «с короной».
Но я с тех пор часто думал, что это было самое лучшее, что хозяин этого дома мог сделать когда-либо в своей жизни, так как, если бы он меня не выгнал, я не попал бы на евангельскую проповедь».
«Да, Господь направил ваши шаги на этот путь», сказал проповедник и вы нашли.
Лучший Рождественский подарок в мире , вашего Господа и Спасителя Иисуса Христа, Князя Мира».
