Жители Янгона пытаются приспособиться к многочасовым отключениям электричества.
«Что у нас сегодня, Болливуд или Голливуд?»
Индианка с пятого этажа остановила у входа в подъезд своего родственника, владельца фирмы «Данука», который шел по тротуару с таким важным и сосредоточенным видом, будто сейчас ему позвонит по телефону индийский премьер Нарендра Моди и спросит совет по делу глобальной важности.
«А… Ну как скажете… У меня скачано и то, и другое. Там решим».
«В пять?», - спросила индианка.
«А это уже не я решаю, а правительство! – захохотал ее собеседник. – Когда оно захочет – тогда и отключит. Ты у меня спрашиваешь, будто я министр по электричеству!».
Они пошли каждый по своим делам, а я посмотрел на экран смартфона. В Янгоне плюс 40. Янгонское время – три часа дня. Электричество будет до пяти. А потом – спасение утопающих во тьме должно стать делом самих утопающих.
Нескольким представителям индийской диаспоры нашего дома сегодня повезет – у владельца фирмы «Данука» есть свой минивэн «Альфард», и поэтому после отключения электричества они заберутся в салон, включат кондиционер и устроят просмотр последних новинок индийского или американского кинематографа. Владелец «Дануки», хорошо знающий английский язык, при необходимости поможет с переводом. А подрастающее поколение, воткнув в уши наушники, предпочтет собственный репертуар – скачанные на смартфоны из Интернета шоу, смешные ролики в Тик-Токе и концерты K-pop-звезд.
Конечно, индийцы могли бы всем составом отправиться в кинотеатр, где в зале точно так же будет работать кондиционер, и где к тому же можно свободно сыпать на пол шелуху от семечек и кидать пакеты от поп-корна. Но ближайшие кинотеатры «Нейпьидо» и «Шэ Заун» – в пяти кварталах, на улице Пагоды Суле, и ехать туда пришлось бы на том же «Альфарде». Но главное – не было бы возможности выбора репертуара, и того дружеского общения, которое, помимо прочего, очень часто сводится к поиску решения животрепещущих проблем индийского бизнеса в Янгоне.
* * *
В крупнейшем городе Мьянмы заканчивался сухой сезон – именно на это время обычно приходится пик многочасовых блэкаутов. Дождей не было уже полгода, уровень воды в реках и на плотинах ГЭС резко упал, поэтому турбины работали не в полную мощность. Плюс к этому «революционеры» повредили газопровод Зотика, который вел с морского месторождения на электростанцию в Янгоне, и разрушили несколько ЛЭП.
Боевики «поколения Z» искренне считают, что уж они-то точно расправится с мьянманскими военными, которых они видят источником всех бед в стране, и поэтому к месту и не к месту гордо провозглашают лозунг: «Вы связались не с тем поколением!». Их цель - чтобы хунта поняла наконец, что она не может эффективно управлять страной, где все взрывается и рушится, и чтобы обыватель, сидящий без света, окончательно обозлился и пошел эту хунту свергать.
Ничего нового в этом нет: четверть века назад один из лидеров Национальной лиги за демократию призывал США прислать свои военные самолеты, чтобы начать сбрасывать бомбы на мьянманские города – по его искреннему убеждению, после этого народ тут же лишит власти военное правительство, которое довело страну до того, что ее начали бомбить. Разница только в том, что «революционеры» прежних эпох думали, что за них работу по разрушению собственной страны сделает кто-то другой – а сегодня «поколение Z» без колебаний готово устроить это своими руками.
А еще – инфраструктура электроснабжения пришла в негодность за те месяцы, когда после смены власти в стране большинство жителей не платило по счетам. Одни искренне считали, что, заплатив деньги, они профинансируют террор хунты против собственного народа – именно так их убеждали в самой популярной в Мьянме соцсети, где все провоенные ресурсы были заблокированы еще пять лет назад. Другие просто старались держаться подальше от офисов городской корпорации электроснабжения, известной каждому янгонцу по аббревиатуре YESC, где они обычно в кассах платили деньги - потому что революционеры периодически взрывали в этих офисах бомбы.
Да и сами служащие корпорации в основной своей массе предпочитали не ходить на работу – одни по призыву активистов протеста участвовали в «движении гражданского неповиновения», других не впечатляла перспектива испытывать судьбу в конторе, куда в любую минуту через окно может прилететь смертельный гостинец от «революционеров». И тем более, мало кто из них хотел ходить по домам и собирать показания счетчиков – этих людей на пике протестов в лучшем случае окатывали из окон помоями, а иногда просто убивали. Кто после этого рискнул бы обслуживать электросети, и без того пребывающие в плачевном состоянии, и ремонтировать воспламеняющиеся на жарком апрельском солнце уличные трансформаторы?
И, наконец, предыдущее правительство Национальной лиги за демократию (НЛД) несколько лет назад сделало ставку на импортный сжиженный газ, который с тех пор резко вздорожал. Повышать тарифы на электроэнергию для населения на фоне скверной ситуации в экономике и массовых неплатежей власти страны не решились – к тому же они очень хорошо помнили, что рост цен на горючее в августе 2007 года вылился в массовые протесты, которые сейчас на Западе принято называть «шафрановой революцией». Арендованные правительством НЛД у гонконгский компании плавучие электростанции мощностью 750 МВт, к которым когда-то подвозили из Катара сжиженный газ, и от которых на берег шли кабеля, отбуксировали восвояси.
До 2021 года страна вырабатывала ежедневно около 3700 МВт электроэнергии, и половину этого количества потреблял Янгон. После этого суточная выработка электроэнергии снизилась с 3711 МВт в октябре 2021 года до 2665 МВт в марте 2022 года - то есть, примерно на треть. Особенно проблемными для мьянманских властей всегда был последние месяцы сухого сезона, обычно заканчивающегося в первой половине мая. В это время даже объявленные графики веерных отключений не выдерживались, и электричество появлялось и пропадало самым непредсказуемым образом. И все это происходило на фоне сорокоградусной жары, которая в нынешнем году обрушилась на Янгон в начале апреля и не ослабевала до первых майских дождей.
Отключения электроэнергии имели и вполне осязаемый экономический эффект. Кафе и магазины половину времени своей работы были вынуждены получать энергию от генераторов – а она обходится в 8-10 раз дороже, чем та, которая идет с электростанций. Это тут же привело к скачку цен на «последней миле» пути товара к покупателю. Но электричество отключалось и на фабриках, поэтому там также использовались генераторы. Кроме затрат на покупку дорогого дизельного топлива, цена производимой там продукции зависела еще и от того, что большие фабричные генераторы часто перегревались на жаре и, не выдерживая нагрузки, выходили из строя, а значит требовали дорогостоящего ремонта. Итогом всего этого стал скачок инфляции – в 2021-22 финансовом году рост цен на потребительские товары превысил 16 процентов.
* * *
В советском детстве родители иногда возили меня в глухую сибирскую деревню – там, где жили бабушка и дедушка. Деревня снабжалась электричеством от генератора, который ночью не работал. И я хорошо усвоил, что если вечером свет в доме три раза мигнул – значит, через десять минут его отключат, и пора завершать все домашние дела. В Янгоне свет не мигает – он просто отключается без предупреждения.
Раньше, во времена прежнего военного режима, существовавшего в стране до 2011 года, электричество отключалось по принципу «двенадцать часов света – шесть часов тьмы». Поскольку в сутках 24 часа, этот восемнадцатичасовой цикл каждый день смещался назад на шесть часов, что создавало определенную степень справедливости в распределении энергии: два «светлых» вечера чередовались с одним «темным». То есть, в каждый момент времени две трети города были освещены, а оставшаяся треть ждала своей очереди на электроснабжение.
В последние недели жаркого сезона 2023 года график в Янгоне был другим. Видимо, у властей не хватало электроэнергии даже для того, чтобы освещать две трети города, как это было раньше. Янгон был поделен на две зоны – А и В, и в каждый момент времени свет давался только в одну из них. А через четыре часа - в другую. На следующие сутки зоны А и Б в графике менялись местами, и поэтому если сегодня у тебя утром электричество было до девяти часов, то назавтра оно включалось уже после девяти. И если сегодня у тебя был «светлый» вечер, то завтра вечер будет «темный». Конечно, если хозяева рубильника выдерживали график.
Когда включалось (или, как говорят мьянманцы, «приходило») электричество, тут же появлялось много дел. Во-первых, надо поставить на зарядку все телефоны, пауэрбанки, а также работающие на аккумуляторах лампы и вентиляторы. Во-вторых, нужно закачать в квартиру воду – напора у янгонского водопровода хватает в лучшем случае до второго этажа, поэтому жильцы многоквартирных домов заполняют большие баки под потолком в ванной комнате с помощью электронасосов. Ну и в-третьих, многие хозяйки готовят еду на электроплитках. Газ в баллонах большинство янгонцев традиционно боятся, считая, что с ним они точно взлетят на воздух, а другие представители секты газоненавистников успели познать прелесть электрических рисоварок и пароварок, которые они не хотели бы поменять обратно на обычные кастрюли. Именно поэтому, если появляется электричество, янгонцы вскакивают среди ночи и бегут на кухню готовить рис для завтрашних обедов.
Впрочем, в месяцы длинных блэкаутов многие янгонцы все-таки вынужденно возвращаются в прежние времена. Зайдя много лет назад в квартиру многоэтажного дома, я был поражен закопченным углом на кухне. Оказалось, что хозяйка готовила там еду на древесном угле – и это была вполне себе обеспеченная семья, которая при этом боялась газа и не хотела зависеть от электрической корпорации с ее рубильником. Сейчас пакеты с древесным углем продаются везде, а это значит, что спрос на них снова есть.
Существует и еще одна задача, которую хозяйки постоянно должны держать в уме – это лед для морозилки. В небольших продуктовых магазинчиках в узких кварталах янгонского даунтауна цилиндрики льда в полиэтиленовых пакетах – один из самых ходовых товаров. Груды льда должны присутствовать в морозилке холодильника для того, чтобы во время отключения электричества в ней ничего не разморозилось. Но лед имеет свойство постепенно таять – и дело хозяйки мысленно фиксировать тот факт, что вчера лоток с замороженным мясом едва втискивался между льдом и потолком морозильной камеры, а сегодня он помещается в этом пространстве совсем свободно. Значит, скоро пора снова идти в магазин.
* * *
Предыдущее десятилетие без веерных отключений, когда свет пропадал в худшем случае на пару часов из-за аварии на электросетях, доказало простую истину: люди быстро привыкают к хорошему и теряют навыки выживания.
При прошлых военных властях, когда веерные отключения были элементом нормальности, во многих квартирах стояли автомобильные аккумуляторы с инверторами. А проводка в квартире была сделана так, чтобы на верхнее освещение и на розетки электричество направлялось раздельно. Когда заканчивались «светлые» шесть часов, жильцы переключали рубильник на питание от батареи с инвертором – и электричество шло исключительно к лампочкам. Холодильники, кондиционеры и прочие приборы в этом случае оставались без электричества – автомобильный аккумулятор их просто не потянул бы.
Годы относительного благополучия, начавшиеся после прихода к власти полугражданского правительства отставного генерала Тейн Сейна, сопровождались одним малозаметным трендом: люди массово стали делать ремонт в квартирах. А попутно – менять электропроводку, и ее новая схема уже не предполагала опцию подключения аккумулятора с инвертором. Одновременно сами инверторы и аккумуляторы от старости пришли в негодность и были проданы индийцам-старьевщикам, бродящим по городским кварталам и скупавшим за бесценок все подряд. В новый период массовых отключений граждане вошли гораздо менее подготовленными, чем раньше.
Но, как оказалось, китайская индустрия по выпуску электроприборов с аккумуляторами все это время не стояла на месте. И если раньше аккумулятор на переносной лампе сдыхал после месяца интенсивного использования, то теперь он служит ощутимо дольше. Плюс появилось много электроприборов (в первую очередь – вентиляторов), которые можно использовать в автономном режиме, или подключать к пауэрбанкам. Именно поэтому янгонцы перешли от общего к частному, и вместо того, чтобы восстанавливать прежние схемы квартирной электрики, начали искать крючки на стенах, куда можно подвешивать лампочки с встроенными аккумуляторами. А некоторые для этой же цели приделывали к потолкам веревки с петлей внизу, отчего создавалось впечатление, что в этой квартире недавно повесилась хозяйская собачонка.
Встречались среди янгонцев и те, кто решил купить генераторы и запускать их в часы блэкаутов на своих балконах. Но, как показала практика, если для частных жилищ такое решение является оптимальным, то в многоквартирных домах не все соседи встречают подобные действия с пониманием. В самом деле: у кого-то есть свет и работает кондиционер, а его сосед вынужден не только сидеть в темной душной квартире, но вдобавок слушать треск и нюхать вонь выхлопных газов генератора. Иногда стороны находили согласие в том, что соседи получали свою порцию электричества. А иногда все заканчивалось непростыми разговорами на тему того, что соседи – тоже люди, и тоже достойны уважения, после чего утром на идущих вдоль дома владельцев генератора вполне могли сверху вывалить мусор.
А еще некоторые янгонцы, живущие на последних этажах многоквартирных домов, начали устанавливать на крышах солнечные панели. Власти, узнав об этом, даже опубликовали в газетах предложение о продаже излишков солнечного электричества для нужд янгонской энергосистемы. Комментируя это предложение, счастливые обладатели солнечных панелей только пожимали плечами: полученного электричества, как правило, едва хватало им самим для освещения квартир, без роскоши в виде работающих кондиционеров, и к тому же предлагаемая цена его приобретения (85 кьят, или примерно 2,5 рубля за киловатт-час) казалась им смешной.
* * *
Пять часов вечера для той половины Янгона, где по графику будет отключено электричество, - всегда момент истины. Именно этот рубеж, а не время утренних или дневных блэкаутов, является для янгонцев наиболее чувствительным, потому что после пяти часов быстро темнеет, и для жителей городских квартир начинается мрак душного тропического вечера без света и вентиляторов.
Янгонцы, похоже, уже давно приняли неизбежное, и поэтому с какой-то жадной обреченностью ловят последние минуты той жизни, которая вот-вот должна прерваться. Они спешат домой, и хозяйки торопятся закончить приготовление ужина. Младшее поколение сидит со смартфонами у электрических розеток – чтобы накопить чуть больше заряда. Они понимают, что смартфон для них через несколько минут станет безальтернативным способом времяпровождения в часы блэкаута.
Из чайных вытаскивают наружу и ставят на бетонные тротуары или на автопокрышки разноцветные генераторы – чтобы можно было их быстро запустить. Из кондоминиумов выходят охранники с ключами и открывают клетки на обочинах дорог – там генераторы посолиднее, которые смогут дать возможность более богатым янгонцам не только включить лампочки и вентиляторы, но и снабжать электричеством их кондиционеры с холодильниками.
А из подъездов обычных домов молодые люди выносят пластмассовые кресла. Следом за ними неторопливо спускаются вниз старики, которые не хотят сидеть четыре часа при сорокоградусной жаре в темной душной квартире. У грузовичка, который в дневное время перевозит воду в больших синих бутылях, а вечером занимает свое место на стоянке около дома, уже собираются жильцы близлежащего подъезда с бутылкой недорогого мьянманского виски, колой и закусками. Хозяина грузовичка каждый раз спрашивать не принято: янгонские соседи – это уникальная общность, в которой все вокруг как бы по определению считается почти общим. В конце концов, жалко ему, что ли, если в кузове его грузовичка, где есть откидные боковые лавки и куда можно принести пластмассовый столик, соседи культурно проведут время?
Светлая жизнь заканчивается как всегда неожиданно – как правило, в самом начале шестого. На фоне еще светлого неба сверкавшие яркими огнями дома за одну секунду превращаются в зловещие черные глыбы. Гаснет половина фонарей на улицах, а на некоторых перекрестках выключаются светофоры.
И тут же, словно повинуясь какой-то общей команде, команде, по всей округе раздается громкий хищный вой больших генераторов у кондоминиумов, богатых ресторанов и супермаркетов. Этот вой немного разбавляет хриплое шакалье подтявкивание их более мелких собратьев, вынесенных на улицу из небольших магазинчиков и чайных. В этой какофонии звуков теряется шум запускаемого мотора «Альфарда», к которому из подъезда неспешно направляется индийская семья.
Ближайшие четыре часа именно вой генераторов будет определяющим звуком на этой улице. И лишь потом, в девять часов, они постепенно один за другим начнут затихать, а дети, до этого искавшие, чем себя занять около темных подъездов, будут кричать в открытые окна тем, кто пока не осознал эту новость: «Мии лаби!» - «Свет пришел!»