Журналисты Андрей Солдатов и Ирина Бороганпишут в Foreign Affairs о роли Евгений Пригожина в текущей конфигурации власти в современной России:
«Путин понимает, что во время военных конфликтов армия приобретает больше влияния внутри государства. Он также знает, что чемдольше длится военная операция, тем влиятельнее станет армия и ему будет гораздо труднее держать её под контролем. Так как он видит мир сквозь призму угроз, относительная власть военных внушает ему беспокойство <…>.
В итоге Путин решил прибегнуть к нестандартному методу управлению генералами. С начала осени2022 года, например, он поощрял военкоровосвещать проблемы, которые есть в армии. РольЧВК “Вагнер” стала ещё более важной в качествеинструмента поддержания равновесия в отношении военных. <…> Для Евгения Пригожина этоабсолютно выигрышная ситуация. Он понимает, что он никогда не будет представлять политической угрозы президенту, так как у него нет никакой другой поддержки среди элит, кроме патронажа со стороны Путина. И президент России постарается, чтобы так было и впредь.
Пригожин надеется при помощи своего специального статуса - которым пользуется ГРУ; к которому терпимо относятся военные; и который находится под защитой Путина – сохранить свое уникальное положение при средневековом Кремлёвском дворе. В данной ситуации нападки руководителя ЧВК “Вагнер” могут частью плана: чем больше он действует как злобный придворный шут, тем лучше. Это знакомый образ действий в российской истории. В XVIII веке царь Пётр Первый сделал Александра Меньшикова, своего придворного шута, самым могущественным человеком во всей империи по той же самой причине: из-за своего скромного происхождения Меньшиков никак не был связан с имперской аристократией и был абсолютно лоялен своему царю, который имел обыкновение бить его палкой.