В минувшие выходные завершилось «Евровидение 2023», вероятно, самое странное за всю историю этого конкурса. Вместо прошлогодней победительницы Украины его, по праву серебряного призера, принимала Британия. Специальный корреспондент RTVI Алексей Крижевский сопоставил «Евровидение» нынешнего года с прошлыми, и пришел к выводу, что самый необычный по форме конкурс стал прологом к новому музыкальному порядку, в котором России едва ли найдется место.
Джентльменский набор
В минувшие годы на «Евровидении» можно было поиграть в своеобразное бинго. Почти в каждом конкурсе обязательно появляются:
- группа в костюмах монстров (в этот раз — Германия);
- группа с песней на национальном языке (Словения);
- коллектив с гитарами, мечтающий покорить публику старым добрым рок-н-роллом (Австралия)
- певица из балтийско-скандинавского региона с номером в стиле дарк-европоп, которая часто одерживает победу (победительница 2023 года Швеция);
- певец или певица с отличным номером, максимально не вписывающимся в усредненный формат Евровидения (как ни странно, Украина);
- коллектив из как правило балканской страны, чей изрядно костюмированный номер изобилует клоунадой и танцами (Хорватия);
- девять лет назад, с началом геополитической турбулентности вокруг Украины к этому раскладу добавился еще один элемент этого джентльменского набора: политизированная и прочувствованная песня о текущей ситуации в мире (победительница 2016 года крымскотатарская певица Джамала, представлявшая Украину).
В зависимости от года, побеждал (или наоборот, занимал последнее место в списке) тот или иной пункт из этого джентльменского набора.
Новые старые правила
На нынешнем конкурсе все перемешалось по сравнению с предыдущим. Самым политизированным оказался антивоенный номер хорватского коллектива о «маленьком психопате», решенный в пост-тоталитарной эстетике группы Laibach.
Самым неформатным, как я отмечал выше, стал номер Украины, «приглашенной хозяйки» Евровидения, не могущей принять конкурс из-за боевых действий. Украинский Коллектив Tvorchi с нетипичным для этой страны номером на английском языке и чернокожим певцом представил максимально неожиданную композицию.
Наконец, певица Loreen, уже второй раз за последние десять лет принесшая Швеции победу, показала, что само состязание куда более важно, чем финал этого музыкального соревнования. Цепляющего, построенного на проверенных ходах европопа, да плюс эффектной сцено- и хореографии оказалось вполне достаточно, чтобы понравиться изменчивой европублике. А она год от года, если на планете не происходит ничего нового, выбирает фаворитов «Евровидения» как бог на душу положит.
Для сравнения вспомним «Евровидение-2022», которое ознаменовалось предрешенной и обусловленной горячей фазой вооруженного конфликта победой Украины (как и победа Джамалы в 2014-м). Фолково-хипхоповый номер Kalush Orchestra с сильным этническим компонентом, как показал прошедший год, действительно имел потенциал большого хита. При это он мог бы победить и без той катастрофы, которая развернулась на родине артистов.
В конце концов, помнит ли кто-то песню Space Man певца Сэма Райдера, которая в 2022-м обеспечила Великобритании второе место? А ведь именно оно дала право островному государству принимать конкурс на своей территории из-за невозможности сделать это под вой воздушной тревоги в Киеве. Нет, год назад все затмил украинский номер — повторюсь, он был убедителен безотносительно к тем «дополнительным обстоятельствам», которые обеспечили ему победу.
Возвращение нормальности
Нынешнее «Евровидение» показало, что на место прошлогодней военной чрезвычайщине приходит новая европейская нормальность.
Да, ее новыми приметами за пределами телеэкрана стали украинские флаги и украинская речь на улицах городов. Но при этом стране, с которой Европа по-прежнему солидарна, уже не гарантируется первое место. Она без особого огорчения занимает восьмое — нестыдное, но и не чемпионское.
Но при этом украинского в конкурсе было много — выступления на открытии, желтый и синий в цветах одежды ведущих. Наконец, впечатляющий (прежде всего, своим визуальным решением) внеконкурсный номер, в котором украинская певица Алеша и британка Ребекка Фергюссон перепели знаменитый хит группы Duran Duran «Ordinary World», в мелодию которого вплели звук воздушной тревоги. «Обычный мир» теперь выглядит и звучит именно так.
Тем не менее, триумфаторами снова, как и много раз до этого стала умелая в деле сотворения поп-хитов Скандинавия: первые два места достались Швеции и Финляндии. Они в следующем году участвуют сразу в финале, без отборочных этапов.
Россию не ждут и Россия не ждет
Элементом этой новой нормальности, к сожалению для россиян, станет отсутствие России в этом поп-музыкальном чемпионате. Причем если в прошлом году дисквалификация имела достаточно внезапный характер, когда членство телеканалов из РФ в Европейском вещательном союзе было приостановлено, то в этом формально соответствовало букве регламента. Страна, по тем или иным причинам пропускающая год на Евровидении, лишается права участвовать в следующем. И не стоит тешить себя иллюзиями, что в ближайшие годы Россию на Евровидении ждут.
Это стало поводом для дежурных, если так можно выразиться, ресентиментов в официальной российской прессе и на ТВ. Представляющему Финляндию солисту проекта «Кяярья» припомнили голый торс и зеленые рукава, эксцентричным хорватам Let 3 — танцы в неглиже, а всему конкурсу в целом — пропаганду тех самых нетрадиционных ценностей, от которых дрожат скрепы.
Стоит, правда, заметить, что в таком духе конкурс обсуждается в отечественных СМИ примерно каждый раз, когда Россия выступает на «Евровидении» неуспешно или не участвует вовсе. Кажется, в Ливерпуле всех этих высказываний просто не заметили.
И это, как ни странно, тоже элемент новой — но уже российской — нормальности, к которой гражданам нашей страны придется привыкать. Так же, как и поклонникам тех видов спорта, чьи федерации исключены из европейской спортивной семьи и дружно переходят в азиатскую, не имея других вариантов для продолжения деятельности.
Вопрос «что делать?» остро стоит перед любителями российской поп-музыки. А действительно, что же? Ну, например, можно вздыхать о навсегда изменившихся обстоятельствах и неполноте евромузыкального мира без российского триколора и артистов из нашей страны. Или, напротив, огрызаться, повторяя заученные фразы об «отмене русской культуры» (хотя единственным, кто ее за последние годы представлял на «Евровидении» были, пожалуй, «Бурановские бабушки»).
Со временем останется только одно — наблюдать, подобно наивным провинциалам в фильме «Безымянная звезда», проносящийся мимо разукрашенный музыкальный экспресс, в котором нет — и, кажется, уже не может быть — пассажиров из России.