В 2021 году писатель Виктор Слипенчук отметил своё 80-тилетие. К знаменательной дате выпущено собрание сочинений поэта и прозаика в восьми томах (Москва, издательство «Художественная литература», 2021). В интервью В. Слипенчук рассказывает о службе в армии, работе в море, о многочисленных путешествиях, о писателях и писательстве.
Виктор Слипенчук из тех, кто пишет. Пишет, как дышит, свободно и не торопясь заявлять о себе городу и миру во весь голос. Поэтому и собрание сочинений – явление скорее личное, как рождение ребенка.
В собрание сочинений вошли стихи, рассказы, романы, повести, публицистика и драматургия. Если первые его шаги на поэтическом поприще были отмечены самим Ярославом Смеляковым, то о публицистике Слипенчука недавно высказался Роман Сенчин: «Принято считать, что век публицистического произведения короток – исчезает актуальность проблемы в текущей действительности, увядает и статья, а то и целая книга. Другое дело очерк – в нем важна фигура повествователя, необходима нота художественности, образность. И это есть в «Восторге и горечи» и в «Улыбке капитана» Виктора Слипенчука. Недаром, наверное, автор и обозначил эти вещи как очерки.
Действие в них происходит лет десять назад, а то и больше. Вроде бы минувшее. Да, минувшее, но не преодоленное прошлое. Более того, из 2022 года события примерно 2012-го видятся иначе. О многом мы уже забыли, и вот такие очерки дают нам возможность не просто оглянуться назад, а по крайней мере на несколько минут вернуться. А то и, может быть, попутешествовать там, если и не исправить промахи и ошибки, то попытаться их осмыслить.
«Восторг и горечь» посвящен спорту, «Улыбка капитана», грубо говоря, политике. Но оба очерка, по-моему, о людях, из которых состоит государство. Вернее, которые составляют государство – многоуровневое, сложное сооружение.
В первом очерке много нелицеприятных слов о наших хоккеистах, футболистах. Но сейчас и критика рождает ностальгические чувства. Чемпионаты Европы, мира, Олимпийские игры… Теперь у нас нет ни удач, ни неудач – соревнуются без нас. Впрочем, быть может, эта пауза изменит отношение многих наших спортсменов к своему делу, по-хорошему разозлит их, поможет в будущем действительно сражаться, к чему призывает их автор, а не отбывать номер…».
Два года назад Виктор Трифонович, как Суворов через Альпы, перемахнул через значимую для себя дату 80 лет. Мы встретились с ним, чтобы поговорить о литературе, о книгах, о важном...
– В издательстве «Художественная литература» вышло собрание сочинений в восьми томах. Как формировался корпус произведений?
– Вы настолько красиво и фундаментально сформулировали вопрос, что я как солдат, механик-водитель средних танков (в прошлом, конечно), почувствовал, что мне сейчас надлежит выкатить нечто достойное, бронетанковое. Тем более что служил в сверхсекретном батальоне, и не только обучался вождению на всех имевшихся на тот период танках, но и испытывал средний – индекс 437. Во всяком случае, по возвращении домой на вопрос «механик-водитель каких именно средних танков?» рекомендовалось отвечать – индекса 437. К сожалению, в моих прозаических произведениях служба в армии почти отсутствует. И вовсе не потому, что обходил военную тему, – нет. Когда служил в армии, вообще не писал прозы – только стихи. Думаю, об армии у меня есть весьма хорошие поэтические строки, разумеется, на мой взгляд.
Но вернусь к вопросу. Большинство писателей в моём возрасте мечтают издать собрание своих сочинений. И это нормально – подведение итогов. Буду откровенен – я не мечтал и даже испугался представившейся возможности. Был уверен, что не моё это дело. Придёт время, потомки (внуки), говорящие на русском, английском, французском, китайском языках, и без меня издадут что-то стоящее. Главное – надо хорошо и много писать, чтобы побольше было этого стоящего.
Я с детства мечтал стать писателем. Писательское поприще мне всегда нравилось и нравится, а жизнь настолько способствовала развитию в этом направлении, что дело оставалось за малым – сесть и писать. И тут, погрузившись в работу, осознал, что частые выступления перед читательской аудиторией (по молодости хорошо читал стихи, и не только свои) мне вредят. Тем более всякие писательские тусовки хотя и приносят известность как автору, но по большому счёту крадут время, мешают писать. И я стал избегать известности в любых её формах. И время появилось, появилось для повседневной продуктивной работы. Так что когда представилась возможность издать своё собрание сочинений – я испугался. Знал, что с прежней повседневной размеренной жизнью придётся распрощаться, а я привык к писательству как способу жизни.
– Ваша биография – путешествие во времени и пространстве. Скажите пожалуйста, в какой момент времени вам больше всего хотелось домой?
– Я считаю, что вопрос немножко неуместный. Я работал, уходил в моря, чтобы трудиться, кормить семью. Когда хотелось домой? Да, никогда. Идёшь в море на полгода, а первый мой рейс затянулся почти на восемь месяцев. Прошёл все стадии. Был матросом обработки на фабрике: фасовщиком, мукомолом, выбивальщиком. На палубе – матросом до́бычи. Возвращался домой матросом руля. Настоящий моряк-рыбак смотрит на море, как крестьянин на хлебное поле, которое его кормит. И это все меняет в его отношении к морю, чувствам, которые приходят.
– Вы посетили огромное количество стран. А в какую бы из стран вам хотелось бы вернуться?
– Вы знаете, кроме России – никуда… Мы плохо знаем свою страну. Когда мы уходили за рубеж, на ремонт судна СБМРТ «Давыдов», я был не рядовым матросом, а первым помощником капитана. Со мною были в команде ребята из Находки… Ну что ты там увидишь в Находке? Ты не был в Москве, ты не был в Киеве, и вот ты сразу появляешься в Сингапуре, и – ой-ёй-ёй какой Сингапур! Как мы отстали!..
Но если бы ты побывал сначала в Петербурге, в Москве, в Киеве, то этого бы телячьего восторга у тебя не было. Мы плохо знаем свою Россию. Как-то разговорились с приятелем, и вот он говорит – по Волге пройти, это – счастье…
Продолжение читайте на портале.
Беседовала Надежда Гороховикова.