В прошлой главе мы остановились на провале Путча генералов и том, что с ним окончательно и бесповоротно была закрыта такая страница в истории, как Французский Алжир. Время его истекло.
Именно так это поняли в метрополии, в Париже, в Елисейском дворце – и начали действовать уже совершенно не церемонясь и не считаясь ни с чем, кроме собственных политических задач. Из Алжира решено было уйти так быстро, как это только возможно. Боевые действия против ФНО оканчиваются. Более того, по сути Фронту вовсе перестают мешать. Наоборот, он становится уже совершенно официально стороной переговоров. Генералы, меньше всего желая этого, окончательно отдали будущее Алжира в руки своих врагов – пье-нуары и их попытки организовывать некую самооборону, или даже политическое представительство, не санкционированные центром, теперь считались большей угрозой, чем арабские боевики. Может быть и справедливо. Потому что ОАС не умерла 26 апреля, а переродилась. Путч мог победить. ОАС после путча – нет, но она боролась, хотя многие люди в организации, судя по всему, понимали это. Сражалась из ненависти и мести. Начиная с 28 апреля 1961 года в течение одной недели 200 офицеров и 400 гражданских лиц были арестованы властями Франции, три полка, наиболее активно поддержавшие путч - 1-й Иностранный парашютный полк, 14-й и 18-й полки шассеров-парашютистов, распущены. Специально для разбора дел, связанных с восстанием, был создан Высокий военный трибунал. В этом смысле правительству неплохо удалось вычистить ОАС из армии (хотя и не сочувствие к ней у многих кадровых военных). Но уничтожить организацию власти были бессильны. Для этого нужно бы было всех пье-нуаров разом поместить в газенвагены. В период по преимуществу с середины мая по конец августа 1961 года была создана алжирская сеть ОАС, главным образом под руководством полковника Годара для военных, и Жан-Жака Сюзини для гражданских лиц. В Оране ОАС возглавляет генерал Жуад.
В целом период становления проходит достаточно быстро – тех, кто желает драться в составе ОАС, очень много. Важным эпизодом было и то, что генерал Салан, который сумел после путча вновь перебраться в Испанию, официально соглашается возглавить организацию в начале сентября 1961. Имя прославленного командира повлияло на большое количество отставников, многие из которых некогда сражались под его началом в Алжире, или даже Индокитае. Зачем сам Рауль Салан продолжал заведомо безнадёжное дело? Из страха поимки? Едва ли. Из старческого упрямства? Всего вероятнее причиной было категорическое нежелание идти на поклон к де Голлю, которого Салан успел возненавидеть. И ещё, конечно, то, что столько раз, когда все козыри были у него на руках, генерала заставляли вставать из-за стола. Теперь он решил играть до конца. В ноябре 1961 формируется мадридская организация ОАС, которая под руководством Салана превращается в полноценный штаб. В метрополии создается с июня 1961 года сеть, сформированная капитаном Сержаном, связанная с алжирской ОАС, а также другими полунезависимыми группами. Андре Каналь также прибыл в метрополию в середине декабря 1961 года и начал проводить свои собственные действия независимо от действий Петра Сержана. С сентября по декабрь 1961 года ОАС находится в стадии роста. И уже в это время довольно активно действует, ведя разом войну терактов с ФНО, а также с французами, в которых видит предателей:
11 мая 1961 года: теракт в кафе, где уже почти открыто собирались активисты ФНО и сочувствующие ему. В результате броска гранаты 1 человек убит, 18 ранены.
19 мая 1961 года: аналогичная атака на кегельбан. Вновь граната, вновь 1 погибший (вот только, как и почти всегда во время терактов, сильнее всех страдают невинные - это 10-летний ребёнок), 11 человек получили ранения.
И далее в таком же духе…
22 мая 1961 года – теракт. 23 мая 1961 года – вооруженная засада. 31 мая 1961 года был убит комиссар Рожер Гавури, специально назначенный для борьбы с ОАС.
Ну а 18 июня произошло событие, потрясшее Францию. В местечке Бласи, между Витри-Ле-Франсуа (на Марне) и Люси-сюр-Марн сошёл с рельсов поезд Страсбург-Париж. 27 погибших, 170 раненых. Строго говоря, и тогда, и теперь нет полной ясности, причастны ли к произошедшему ОАСовцы. Совершенно точно можно сказать, что центральный штаб организации в Мадриде команды на подобное не давал, но действующая в полуавтономном режиме ячейка вполне могла действовать самостоятельно. Правительство стремилось всеми силами избежать паники, так что официальной версией долгое время оставалась трагическая случайность, но практически мгновенно в прессе и обществе стали циркулировать слухи о пластиде. Только в 1966 году версия о теракте была подтверждена, хотя споры продолжаются до сих пор. Если взрыв имел место, то это - самый смертоносный теракт в истории Франции со времен Второй мировой войны и до событий ноября 2015 года в Париже.
С 5 августа 1961 ОАС организует своё подпольное радиовещание. В это же время она решительно осуждает тех пье-нуаров, кто, предвидя скорый конец своей прежней жизни с обретением Алжиром независимости, начинает уезжать. Оставленные такими людьми дома показательно подрываются ОАСовцами – всего подобных подрывов было около 30.
Понятно, что власти не сидели сложа руки и предпринимали попытки борьбы с подпольем, хотя и не слишком интенсивные до истории с поездом – предполагалось, что проблемы Алжира скоро перестанут быть французскими – вместе с самим Алжиром. 7 сентября 1961, например, был арестован Морис Жинембре, который играл роль связника сразу между тремя крупными секциями ОАС. Но в целом Организация поначалу владела инициативой. 8 сентября 1961 ей было организовано первое покушение на президента. Суммарно за два года, прошедшие после референдума о получении Алжиром независимости, было предпринято по крайней мере шесть серьезных попыток покушения на жизнь генерала де Голля. Самые известные из них, в частности покушение в Пти-Кламар (оно же – операция Шарлотта Корде) даже легли в основу сценария ряда кинофильмов. Да, как известно, ни одна из попыток успехом не увенчалась – хотя в ряде случае де Голлю удавалось уцелеть буквально чудом.
Но, в любом случае, сам факт того, что ОАС была способна систематически подвергать риску жизнь главы государства, взламывать его систему безопасности, свидетельствует о многом. В Организации было немало людей с опытом и навыками, оставлявшими далеко позади спецслужбистов метрополии.
В Алжире же было и того веселее. 21 сентября 1961 был убит сменивший Гавури в качестве специального комиссара по борьбе с ОАС комиссар Голдберг. И кто за кем охотится? Пожалуй, наиболее эффективным действием французских властей было то, что в результате дипломатического давления на Испанию Франко был вынужден отдать приказ об аресте 15 членов мадридской группы ОАС (в том числе Пьера Лагайарда, Жозефа Ортиза, Шарля Ляшеруа и Антуана Аргуда). Салан, впрочем, вновь ушёл. В полной мере обезглавить Организацию не вышло.
Времена, меж тем, менялись. 17 октября 1961 сторонники ФНО, как из числа мигрантов, так и просто сочувствующих, организовали демонстрацию в Париже! Ещё год назад об этом невозможно было и помыслить. Впрочем, для некоторых это и теперь было слишком. По личному указанию главы городской полиции Мориса Папона (к слову, как выяснилось позднее, коллаборациониста, отправившего в лагеря в период оккупации более 1500 евреев) полицейские действовали провокативно жестко, а когда демонстранты (их было порядка 30 000) начали отвечать с возрастающей агрессией, то их оттеснили к Сене, причём так, что люди стали попросту падать через парапет набережной. По позднейшим подсчётам выяснилось, что в тот день жертвами стали 48 человек, из которых часть утонула, а часть скончалась от полученных травм.
Но ни Папон, ни ОАС ничего не могла сделать с тем фактом, что ещё с апреля 1961 в курортном городке Эвиан-ле-Бен шли сложные и напряжённые переговоры с представителями ФНО о будущем Алжира. И именно в этот момент до высшего руководства Франции в полной мере дошёл масштаб проблемы. Та жесткость, с которой выступал Фронт, не оставляла сомнений – арабы и пье-нуары не смогут ужиться вместе. После обретения Алжиром независимости возможны были два варианта. Первый – пье-нуары сумеют, несмотря на численное превосходство своих врагов, за счёт лучшей организации, имея в качества базы структуры ОАС, взять власть, причём это будет просто неизбежно означать построение государственности, очень близкой по своей сути к южноафриканскому режиму апартеида. А то и геноцид коренных алжирцев – просто чтобы уравнять шансы и сохранить контроль. А ещё – появление на карте мира государства, которое неизбежно будет во-первых плотно связано с Францией, а во-вторых резко оппозиционно голлистам и лично президенту. Одно дело, когда ОАС – группа скрывающихся террористов, совсем другое, когда за их спиной скажем в деле организации покушений на де Голля будет стоять целая страна. Второй, альтернативный вариант – триумф ФНО и резня.
Французам очень не хотелось останавливаться на каком бы то ни было из этих двух возможных исходов, выбирать меньшее из двух зол, а потому впервые всерьёз стала рассматриваться ещё одна возможность. Эвакуация. Ускоренный вывоз пье-нуаров в метрополию непосредственно перед обретением Алжиром независимости, или вскоре после него. Именно этот путь станет основным и задаст вектор для переговоров. Французы выступали за то, чтобы растянуть его – перебросить через Средиземное море более миллиона людей уже было непростой задачей, но дать им всем жильё, работу, адаптировать их всех – сложнейшей. А, если пье-нуары будут уезжать в течение нескольких лет, то им потребуется защита, потому что в противном случае число жертв тех или иных проявлений агрессии успеет очень сильно возрасти. Следовательно, энное время уже после того, как Алжир обретёт заветный суверенитет, на его территории должны оставаться французские войска – в идеале за его же счёт. Также имело смысл потребовать от алжирского правительства выплаты компенсаций для мигрирующих семей за оставляемую ими собственность. Естественно, у представителей ФНО на все вышеперечисленные проблемы были противоположные взгляды. Французы должны убраться и побыстрее – иначе все разговоры о независимости есть фикция. И они ничего не получат – по-хорошему им бы самим следовало заплатить Алжиру за годы колониальной эксплуатации.
Тем не менее, хотя дело шло и не без проблем, но прогресс в переговорном процессе нарастал. ФНО не могла не замечать на протяжении всего 1961 года всё большее и большее укрепление ОАС, рост её потенциала, а также и то, что французские силовики не только не могут, но и не особенно хотят зачастую этому препятствовать. При этом ОАСовцы могли действовать (и уже начинали, как мы помним) гораздо более жестоко, чем когда-либо это позволяла себе армия. Имелся риск, и вполне осязаемый, того, что при затяжке с неким итоговым соглашением, ОАС станет настолько сильна в Алжире, что, если и не победит Фронт в открытой борьбе, то оставит вместо наиболее развитых городов новорожденной страны пепелище.
В свою очередь правительство Франции хотело как можно скорее избавиться от Алжирского вопроса, который превратился в настоящие кандалы на ногах у нации. В мире стремительно происходили очень серьёзные изменений. В том же 1961 в космос полетел Гагарин, обострилась атомная гонка, окончательно превратившись в ракетно-ядерную, в которой место стратегических бомбардировщиков заняли межконтинентальные стратегические ракеты. И Франции нужно было очень постараться, чтобы, согласно амбициям своего лидера и общей линии на независимую политику и даже пресловутое голлистское “величие” не отстать. Алжир жрал деньги, кадры, раскалывал страну – и при этом вопрос об уходе как таковом уже был решён. Так не лучше ли поскорее?
Эвианские соглашения были подписаны 16 марта 1962 года и предусматривали прекращение огня с 19 марта (хотя де факто боевые действия и так уже практически не велись не менее полугода), проведение в Алжире нового, очередного референдума по вопросу о независимости и признание её Францией в случае одобрения алжирским народом. Соглашения также предусматривали, что собственность живущих в Алжире граждан Франции может быть отчуждена только с выплатой компенсации. Франция обязалась вывести свои войска из Алжира в течение 3 лет и оказать Алжиру финансовую, экономическую, техническую помощь в рамках двусторонних соглашений (которые были заключены позднее).
Зачем потребовался ещё один референдум? В метрополии де Голль желал перековать самую большую проблему своей президентской карьеры в победу – он хотел продемонстрировать французам, что закончил войну. 8 апреля 1962 75,34% избирателей Франции отдали свой голос на плебисците и 90,81% из них высказались «ЗА» Эвианские соглашения. 1 июля референдум прошёл в Алжире. Формулировка вопроса была следующая: «Хотите ли Вы, чтобы Алжир стал независимым государством, сотрудничающим с Францией на условиях, определённых 19 марта 1962 года?». Одобрило её более 91% избирателей.
Что, впрочем, не удивительно, потому что основная масса пье-нуаров к этому времени уже покинула Африку. Они уходили быстро, можно даже сказать бежали. Самолёты и корабли увозили тысячи людей, оставлявших землю, которую они искренне считали своей. Они отправлялись в неизвестность. Метрополия была настроена по отношению к ним почти враждебно из-за путча и деятельности ОАС. Тем не менее, основная масса из них спешила, бросая всё, что могло помешать и замедлить. И это был мудрый выбор. 5 апреля 1962 Алжир окончательно стал независимым. В этот же день утром семь катиб ФНО открыто вошли в город Оран, один из крупнейших в стране и имевших наибольшую долю белого населения (на 1954 год – 65%).
Недавно террористы, теперь эти люди были основой будущей национальной армии. Новой властью. Согласно алжирской версии, на улицах Орана они были обстреляны. Вполне возможно, что так оно и было. Стрелять могли бойцы ОАС, или просто ополченцы пье-нуаров, пытавшиеся оборонять свои кварталы, как они это делали уже не один год. Разозлённая толпа, к которой, как это нередко бывало и прежде, стало массами присоединяться арабское население города, напала на районы, населённые французами, частично уже покинутые к тому времени, и начала расправу над 40 000 остававшихся там местных жителей.
Сопротивления почти не было, очень быстро всё выродилось в откровенную резню (под таким именем – Оранская резня, эти события и вошли в историю). Убийства и пытки продолжались несколько часов, в течение которых многим мужчинам, женщинам и детям перерезали горло.
И это – не худшая из участей, которая могла их ожидать. При этом в городе по-прежнему находились 18 000 французских солдат и жандармы, но они бездействовали. Почему? Строжайший приказ президента – не вмешиваться! Да, резня, судя по всему, была санкционирована, если не спланирована в Елисейском дворце. Непримиримых пье-нуаров нужно было припугнуть, продемонстрировать всем, как сильно рискуют те, кто пытается остаться несмотря ни на что. Буквально ножи арабов должны были погнать последних франкоалжирцев на корабли. Если это так, то 5 июля 1962 – крупнейшее из пятен на репутации де Голля, явно не красящее, бесспорно, одного из самых выдающихся лидеров в истории Франции.
Всё же, приказ президента был нарушен – жандармы оказались не в силах сохранять роль безучастных наблюдателей и приняли бой – последний в уже вроде бы завершившейся Алжирской войне. Не желая рисковать, ФНО уменьшило пыл, но, в общем, эксцессы продолжались и 6-7 числа. К концу этих трёх суток неарабский Оран кончился. Французы ехали во Францию, пье-нуары испанского происхождения – на Пиренеи в провинцию Аликанте. Евреи почти в полном составе отбыли в Израиль – полные ненависти к арабам – те первым делом разгромили главную городскую синагогу. Спустя уже 5 лет, в 1967, она им пригодится. Сколько погибло людей? Оценки очень разнятся. Алжирские и про-деголлевские говорят о примерно полутора сотнях убитых. Местные газеты тогда говорили о полутора тысячах. Ряд современных историков насчитывает 3500 убитых и даже более.
Не только в Оране, разумеется, но везде Французский Алжир уходил в историю – и ОАС не могла ничего поделать с этим. У неё было слишком мало времени, а главное большинство пье-нуаров все же выбрали безопасность для себя и своих семей, пускай и небогатую и бесславную, борьбе, где можно было как преуспеть, так и лишиться всего, что дорого, и погибнуть страшной смертью. Плюс к тому, ещё в апреле 1962 организации был нанесён очень мощный удар – во многом ставший возможным именно потому, что она попыталась резко интенсифицировать свою деятельность – в ущерб конспирации. 20 апреля в результате молниеносной операции в Алжире был арестован Рауль Салан, также генерал Жуо и командир одной из наиболее опасных боевых бригад ОАС “Сеть Дельта” Дегельдер. В ходе рекордно короткого судебного разбирательства, длящегося всего месяц, Салана приговаривают к пожизненному заключению, а Жуо – к казни. В ходе процесса старый генерал держится превосходно. 15 мая, в первый день судебных заседаний, Салан выступил с речью, в которой заявил, что действия его организации были попыткой сохранить единство нации и в завершении добавил: “Я должен дать отчёт только тем, кто страдает и умирает за то, что они верили в нарушенное слово и преданный долг (здесь явно подразумевался де Голль и его высказывания образца 1958 года). Теперь я буду молчать”. И действительно всё остальное время до конца слушаний Рауль Салан не произнесёт ни слова. Только после того, как обвинитель потребовал для лидера ОАС казни, а судья спросил, не желает ли тот сказать что-либо в свою защиту, генерал Салан сказал: “Я открою рот только для того, чтобы крикнуть “Да здравствует Франция!”, а представителю обвинения я отвечу просто – “Господь защитит меня””. Бог ли хранил старого воина, или что-то ещё, но ни он, ни Жуо не получили того, что им определил суд. 15 июня 1968 года Рауль Салан будет помилован и освобождён – по инициативе президента. Де Голль умел быть благородным. Особенно тогда, когда это ему ничего не стоило.
Большинство путчистов, к слову, вышло на свободу ещё раньше. Пьер-Мари Биго освобожден в 1965. Жак Фор, представитель путчистов в Париже, освобожден в 1966. Мари-Мишель Гуро, командир армейского корпуса в Константине, освобожден в 1965. Жан-Луи Нико, генерал-майор авиации, освобожден в 1965. Андре Пети освобожден в 1964. Эдмон Жуо освобождён в 1968.
С арестом Салана ОАС не пропала – Организацию возглавил полковник Арго, и она ещё не раз показала себя в 1962, но уже к следующему, 1963 году, практически исчезла, в итоге выловленная жандармами и спецназом, но по большей части самоликвидировавшаяся. Месть ради мести – сомнительная основа для столь масштабного и опасного дела. А больше к этому времени уже ничего не оставалось, как не осталось в Алжире пье-нуаров. На карте теперь была ещё одна независимая арабская страна. Со своими проблемами и своей жизнью, но старого было уже не возвратить никак. Сами беженцы теперь не согласились бы туда опять вернуться.
И что же в итоге? Каковы были последствия драмы?
Эвианские соглашения были реализованы. Не без скрипа, отдельных сложностей и нюансов, но тем не менее. Стороны показали, что готовы держать своё слово. В самом Алжире первые три года независимости будут хаосом первозданным, но в 1965 произойдёт военный переворот, в результате которого к власти придёт Хуари Бумедьен. Официально он будет строить в стране социализм с алжирской спецификой. На деле – достаточно прагматично сотрудничать и с СССР (по преимуществу) и с западным блоком. В том числе с французами. Так до 1967 года в Алжире функционировал космодром Хаммагир, откуда в 1965 был произведён запуск первого французского спутника.
Да, его оборудование постепенно будут эвакуировать из Сахары, но инициатива в этом процессе в большей мере будет, как раз, проявлена французами. В конце концов по-настоящему непримиримые ко всему, что некогда делалось белыми, ненавидящие всеми фибрами души Францию люди могли бы при желании закрыть космодром гораздо раньше одним коротким единоличным распоряжением. Сама Франция, сбросив гирю Алжира, действительно некоторое время будет находиться на подъёме, а де Голль в полной мере сможет приступить к осуществлению своей большой политической программы. В 1965 году он откажется от доллара в международных расчётах и даже предпримет свою знаменитую попытку обменять наличную американскую валюту на золото, которым она теоретически была обеспечена. Чем, наряду со вздорожанием нефти, немало поспособствует девальвации зелёного в 1971 году и краху золотого стандарта. В 1966 Франция вышла из военной организации НАТО (в связи с чем, между прочим, штаб-квартира организации была перемещена в Брюссель, где находится и поныне). Франция официально осудила агрессию США во Вьетнаме. Параллельно де Голль пошёл на улучшение отношений с СССР, с которым был подписан договор по научным связям. В 1965-1967 влияние французов и вес их позиции в глобальной игре достигли, вне всяких сомнений, максимума с 1940 года. Одновременно уровень жизни во Франции был одним из высочайших на планете. Но дальше будет 1968 – год, который в принципе во многом станет для Европы Рубиконом. И де Голлль не сможет через него перейти.
Впрочем, тема эта непростая и, несомненно, достойная отдельного рассмотрения. Здесь же отметим только тот факт, что в 1968, помимо прочего, президента пятой Республики достало-таки и алжирское эхо. Основной движущей силой выступлений мая 1968 было, как известно, студенчество и вообще молодёжь. Она же, хотя и имела вполне пристойный уровень потребления, не видела для себя особенных перспектив – наиболее привлекательные вакансии в обществе были уже заполнены. Еда ли здесь есть повод для удивления – экономика росла, но население, впервые за очень долгое время, росло значительно быстрее. В первую очередь – за счёт приехавших, того самого миллиона с лишним пье-нуаров. Хотя и не только их – арабов тоже.
И это – ещё одно, наиболее очевидное следствие Алжирской войны на сегодня. Отделив Алжир от Франции, у Парижа не получилось его изолировать. Переселение началось практически незамедлительно. В частности вспомним о харки. В рамках идеологии ФНО все они считались коллаборационистами, предателями. И не заслуживали ничего, кроме презрения и смерти. Естественно, большинство этих людей стремилось покинуть Африку прежде, чем новая власть будет иметь силы и время, чтобы взяться за них всерьёз. Удалось это, правда, далеко не всем. Если пье-нуаров не смели останавливать, то арабов алжирское правительство считало находящимися исключительно в своей юрисдикции. В итоге из примерно 250 000 человек, в разное время игравших роль харки, выехать смогло только 42 500. Но и это на самом деле много. Уезжали с семьями – по-восточному большими. Почти все – во Францию, которая таким образом, за срок буквально в 3-5 лет приняла едва не 300 000 человек только алжирских арабов. А какой был выбор? Не пускать харки? Оценки числа тех, кто был убит в Алжире за сотрудничество с французской армией, колеблются от 10 000 до 100 000 человек.
Может тогда и смешанные семьи не впускать? А ещё лучше – вообще никого… И – смотри всё то, что уже несколько раз проговаривалось выше.
Если взглянуть на ситуацию шире, то вообще метрополия, оставив колонии, не сумела, причём фактически нигде, закрыться от обратного движения из них себе навстречу. Даже из сравнительно развитых и предоставлявших широкие возможности стран, вроде Индии, множество людей в течение второй половины XX века перебрались на Альбион. Что уж говорить о странах Чёрной Африки, где факт краха их независимого национально-государственного проекта, как правило, становился вполне очевидным уже за 5-10 лет самостоятельного существования? Проблемы, которых во многом хотели избегнуть, ликвидируя колониализм, возобновились в новом качестве. Когда-то казалось невозможным предоставить жителям зависимых территорий те же права, что и титульной нации. Теперь негры, арабы, индийцы и представители других этносов – равноправные граждане в Англии и Франции. Вот только они ещё и живут там, не у себя на другой стороне Земли, за пятью морями и двумя океанами, а в Лондоне и Париже. И всё более считают их своими, благо родились в большинстве своём именно там, как некогда пье-нуары полагали Родиной североафриканское побережье.
Мы тем временем закончили уже совершенно с эпохой метрополий и колоний в жизни Африки. Да, и после 1962 года на Чёрном континенте оставались ещё зависимые территории, но их было уже не так много – и всё меньше и меньше с каждым следующим годом. Это были остатки, руины уже разрушенной системы.
В следующей части мы поведём речь о конфликте совершенно иной природы – борьбе между уже родившимися на свет государствами Африки.
