"...гарнизон ДОТа № 136 доложил своему командиру 43-го пульбата. Позиции этого батальона протянулись от деревень Меруги, Лесины, Латышки до деревни Гомель, что в 20-ти км к югу от Полоцка. Комбат, в свою очередь, сообщил об обнаружении противника командиру 3-го стрелкового батальона 494-го стрелкового полка капитану Калашникову".
(с) Евгений Читинский
Начало первой книги "Лейтенант Старновский" здесь:
Начало второй книги ЗДЕСЬ. "Бои на "Линии Сталина". Лейтенант Старновский". Кн.2-я.
Предыдущая глава ТУТ. Гл.83
Бои на «Линии Сталина». Лейтенант Старновский.
Глава 84. 6 июля 1941 года. Преступление и наказание
В деревни Меруги с самого утра 6 июля 1941 года стояла суета. Особист вместе со Старновским и Вершининым готовили бойцов к прочёсыванию лесного массива. Один из местных жителей заметил каких-то подозрительных личностей в форме красноармейцев на опушке леса, которых лейтенант госбезопасности Лопатин планировал сегодня же задержать.
Для их поимки были организованы три группы по десять бойцов из роты старшего лейтенанта Кочнева. Одну группу решил возглавить лично Лопатин, две другие отдал под командование Вершинина и Старновского. Основная же часть роты осталась на своих боевых позициях в районе деревни Меруги и на флангах ДОТа № 136, расположенного в километре от деревни Латышки. Позади ДОТа на расстоянии полукилометра располагалась хорошо замаскированная батарея 76-мм полковых пушек образца 1927 года (по два орудия с обоих флангов пулеметного ДОТа).
Группы прочёсывания вышли задолго до того, как были получены тревожные известия из деревни Латышки. О пожаре в данном населенном пункте и появлении там немцев гарнизон ДОТа № 136 доложил своему командиру 43-го пульбата. Позиции этого батальона протянулись от деревень Меруги, Лесины, Латышки до деревни Гомель, что в 20-ти км к югу от Полоцка. Комбат, в свою очередь, сообщил об обнаружении противника командиру 3-го стрелкового батальона 494-го стрелкового полка капитану Калашникову. Именно этот батальон выполнял роль «полевого заполнения» и прикрывал ДОТы на данном участке фронта.
Далее сообщение о прорыве немцев ушло вышестоящему командованию. Пока согласовывалось решение о контратаке, пока собиралась разведывательная информация (а вдруг это отвлекающий маневр противника, а основной удар будет в другом месте), время безвозвратно уходило.
И вот последние минуты жизни мужчин деревни Латышки уже неумолимо отсчитывает немецкий обер-лейтенант Ганс фон дер Ляйн. Ну как же, истинный ариец, беспощаден к врагам рейха, особенно к недочеловекам, к которым он в первую очередь относил русских, белорусов и вообще всех восточных славян. Поэтому он с неприкрытым удовольствием смотрел, как немецкие солдаты сгоняют к обрывистому краю речки простых крестьянских мужиков.
Вот, повинуясь команде фельдфебеля, немцы вскинули свои винтовки, прицеливаясь в безоружных людей. Еще мгновение и….
И в это время Глеб Захарович крикнул:
- Мужики, бегите!
Несколько человек успели кинуться к обрыву, прыгая вниз к речке. Остальные всё еще верили, что немцы народ европейский, цивилизованный. Раздался залп. Потом выстрелы затрещали вразнобой. Фашисты уже торопливо стреляли по пытавшимся убежать людям, которые стали прыгать в воду, чтобы скрыться в зарослях камыша, который рос в двадцати метрах выше по течению. Кто-то пытался бежать, кто-то плыть, кто-то стал нырять под воду. От пуль сумел уйти лишь Василий Толочко (прототипом литературного В. Толочко является Василий Маркович Толочко 1898 г. р.). Всего в деревне Латышки было убито 28 мужчин.
Фон дер Ляйн победоносно глянул на оцепеневших от ужаса женщин. Лишь хозяйка первого сгоревшего дома продолжала тихо подвывать. Немецкий офицер, которому неожиданно захотелось самому кого-нибудь убить, подошел к Агате, поднял пистолет и направил ей прямо в лицо. Женщина не испугалась. Она, казалось, даже обрадовалась такой лёгкой смерти и только громче завыла, пристально и зло глядя немцу прямо в глаза. Не то хотел увидеть палач во взгляде своей жертвы, и от испуга он резко нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и монотонный вой женщины прекратился.
Немец облегчённо вздохнул, но тут вдруг со стороны дальнего леса донесся протяжный волчий вой. Фон дер Ляйн переменился в лице, и что-то холодное и липкое пробежало по его спине, а потом ухнуло во всё его нутро, вызвав оцепенение. Офицер так и застыл с поднятым «вальтером», вслушиваясь в эти зловещие звуки. Он всё еще по инерции продолжал целиться в свою жертву. И когда до убийцы дошло, чего именно он боится, обер-лейтенант судорожно начал стрелять в неподвижно лежащую женщину, таким образом пытаясь убить наползающий на него страх.
Стоявшие в толпе крестьянки вдруг заголосили, сначала тихо, испуганно, а потом уже во весь голос, и, подбадривая таким образом сами себя, уже во всю мочь дали выход своим эмоциям. Здесь было всё, и скорбь по своим родным и близким, и проклятия, которые они посылали на головы убийц.
И тут Ганс фон дер Ляйн вдруг отчетливо понял, что означал этот волчий вой и дикие вопли этих женщин, полные проклятий. Понял, и его сковал страх. Это был страх неотвратимой и скорой смерти, которая уже распростёрла над этим немецким офицером свою могущественную длань.
- Старновский, слышал, слева стреляют? — тихо спросил Лопатин, отодвигая ветку одной из берез, которые сейчас их обступали со всех сторон.
- Слышу, товарищ лейтенант госбезопасности, это вон в там! — Александр махнул в юго-западном направлении.
- Точно! Там деревня Латышки. Возможно, дезертиры или диверсанты напали на деревню, нужно туда идти! Там мы их и найдем!
Оперативник уверенно повел все три группы, взятые им для прочёсывания леса, в сторону выстрелов. Когда они вышли на довольно большую поляну, то увидели столб дыма. Это не на шутку встревожило всех бойцов.
Опытный особист поднял руку, призывая всех остановиться:
- Всем удвоить внимание! Вы двое, — он ткнул рукой в самых расторопных красноармейцев, — идете впереди головным дозором. Идете не торопясь, осторожно!
- Есть в головной дозор! — тихо ответил один из бойцов, и, кивнув товарищу, быстро вместе с ним скользнул с открытого пространства в заросли леса.
Как только они скрылись, Лопатин скомандовал:
- За мной! — и увлек за собой три десятка человек.
Тем временем столбов дыма становилось всё больше и больше!
Немецкий офицер вдруг стал отрывисто и резко отдавать команды, словно начал плеваться:
- Всё сжечь! Вот эти дома сжечь! Всё, что еще не горит, сжечь! Всё здесь предать огню! Немедленно! — последние фразы он уже отдавал истеричным голосом в стиле своего бесноватого фюрера, размахивая пистолетом, который так и не успел перезарядить.
Толпа женщин завизжала и стихийно бросилась врассыпную, пользуясь тем, что немцы кинулись выполнять команду офицера. Раздалась автоматная очередь, это фельдфебель Шмотке при помощи своих солдат сумел напугать и остановить нескольких женщин. Затем он обернулся к фон дер Ляйну, словно ожидая от него каких-то новых приказаний, но офицер повернулся ко всем спиной и молча стал удаляться от горящей деревни.
Один из стрелков зашел в дом, который собирались поджечь при помощи импровизированных факелов из палок, сухого сена и намотанных тканей. Он увидел там младенца в люльке и вынес его из дома. Тут же к нему бросилась его мать, чтобы забрать ребенка из рук немецкого солдата. Она уже подбежала, протянув руки к дочке, но в этот момент раздался выстрел. Стрелял тот самый мародер с набухающим синяком под глазом, которого сегодня уже впечатывали поленом в грязь. Он истерично хохотнул. Фельдфебель Шмотке раздраженно крикнул:
- Уберите за собой, киньте труп в огонь!
Немцы взяли труп матери за руки и за ноги, и, раскачав тело убитой, закинули его внутрь горящего сарая.
Тем временем стрелок с младенцем на руках подошел к толпе женщин и отдал его одной из них, после чего обернулся к фельдфебелю:
- Шмотке, да отпусти ты их, сейчас наверняка появятся русские, а мы оборону так и не заняли!
Немцы действительно не успели подготовиться к возможной атаке русских. В это время на восточной окраине деревни, в сотне метрах от пожарища, немецкий унтер-офицер ругался:
- Идиоты, разрушили такую возможность для обороны! — он был зол на весь мир. Немецким солдатам пришлось оставить дома, занятые ими на краю деревни. Пожар подбирался к ним всё ближе и ближе, поэтому оба унтера принялись делать разметку будущих окопов за околицей Латышек. Обиднее всего унтеру-офицеру было то, что пришлось выкатить две 37-мм противотанковые пушки Pak-35/36 в чистое поле. А между прочим, эти пушки пришлось переправлять через реку речку Ушача на плотах, а потом вручную тащить сюда. А как было бы здорово замаскировать эти пушечки в хозяйственных постройках! Но нет, какие-то идиоты решили сжечь населенный пункт, в котором можно было бы легко организовать оборону захваченного плацдарма!
Продолжение ЗДЕСЬ. Гл.85 "Бой ДОТа № 136 возле деревни Латышки, произошедший 6 июля 1941 года".