Три месяца назад.
Главный редактор издательства, Самуил Соломонович, любил всё держать под контролем. Его всегда бесило, если хоть что - то происходило не по его сценарию, если он не мог вмешаться в процесс. Такое отношение к работе нервировало, выводило из себя, просто вырубало весь коллектив.
Редакция под его руководством сказочно богатела день ото дня; ему многое прощалось, в том числе тотальный контроль, произвол и самодурство. Сотрудники логично рассуждали: лучше иметь приличную зарплату и деспота в руководстве, чем прозябать в нищете при милом, вежливом начальнике.
Методы работы, именуемые главным редактором редакционной политикой, выглядели не всегда честными по отношению к авторам, терпевшим издательский беспредел, но молчавшим и сопевшим в тряпочку.
Пока авторы, особенно начинающие, потихоньку роптали у себя на прокуренных кухнях, издательства безмерно обогащались и наглели ещё больше. Как известно, - денег мало не бывает и они не пахнут. Самуил Соломонович собрал редколлегию для подведения итогов прошедшего месяца и корректировке планов на будущий.
"Господа, какова основная идея любого бизнеса?", - интригующе начал он. Все осторожно переглянулись, не понимая куда клонит главный. Молоденькая, но уже продвинутая редакторша, совершенно без комплексов, подняла руку и грубым, низким голосом ответила: "Главная цель, - получение максимальной прибыли".
"Когда на этом пути встаёт принципиальность, порядочность, честность, как с этим быть?", - задал следующий, каверзный вопрос Самуил Соломонович. Вопрос, бесспорно, провокационный, однако требующий ответа. Все опять покорно отмолчались, и лишь девушка без комплексов нахально добавила: "Все эти прошлогодние сопли, можно отодвинуть в сторону, если они мешают получению прибыли".
Главный редактор таинственно взглянул на хамоватую сотрудницу и многозначительно изрёк: "Второй вопрос - проверка на вшивость, тем не менее, определённый смысл в вашем ответе, госпожа Попова, присутствует". Редколлегия, привыкшая к неожиданным выходкам главного, перевела дух и облегчённо выдохнула.
Дальше совещание покатилось по накатанному сценарию: отчёты отделов, обсуждение планов, подведение финансовых итогов. Всё, как обычно. В конце каждого месяца - нудное просиживание штанов, банальные разговоры, выслушивание никому не нужных, креативных предложений. В любом случае, всегда и всё решал один человек - Самуил Сакс, любящий, тем не менее, поиграть в демократию.
Речь зашла о писателях, о плане выхода новых книг, и главный редактор мгновенно оживился, ведь авторы были курочками Рябами, несущими золотые яйца, полновластным хозяином которых являлось издательство.
Выслушав отчёт заместителя, Самуил Соломонович смекнул, что наиболее востребованными произведениями за последний месяц стали книги Сергея Баева. Сам главный редактор этих книг не читал, но то, что их быстро раскупали, ему нравилось, поскольку это приносило колоссальную прибыль.
Затянувшееся совещание, наконец, закончилось. Удовлетворённый итогами, Самуил Соломонович многозначительно хлопнул рукой по столу, поправил дорогие роговые очки и громко произнёс: "Все свободны! За работу, господа! А вас, Татьяна Игоревна, попрошу остаться."
Поднявшись со своего места, она робко пожала плечами и присела обратно. Когда кабинет опустел, главный редактор встал, прогулялся туда - сюда, задумчиво остановился возле окна и выдержал необходимую паузу.
- Значит так, у меня на вас далеко идущие планы, в смысле карьерного роста. Хотите стать начальником отдела рекламы?
- Конечно хочу. Только опыта у меня маловато.
- Опыт дело в общем - то наживное, а преданность издательству - она либо есть, либо нет. Да курите на здоровье, не мучайтесь.
- Спасибо за оказанное доверие, только, мне кажется, вы чего - то не договаривайте.
- Вы проницательны, напористы, не по годам нахальны. Поэтому у меня особое предложение,...гм, от которого невозможно отказаться.
- Ради кресла начальника отдела я заранее согласна на любое предложение, если, конечно, это в рамках закона.
- Разумеется. Всё в пределах разумного, только о принципиальности и порядочности придётся вообще забыть.
Татьяна прикурила сигарету, поправила волосы и, закатив глазки, задумалась: "Интересно, чего хочет от меня старый хрыч? Вечно он с какими - то подходцами, хитрый лис. Поглядим, во что он предлагает вляпаться".
Тем временем главный вальяжно опустился в кресло, таинственно помолчал несколько минут, собираясь с мыслями, глубоко вздохнул и тут его понесло.
- Кто такие писатели? По моему глубокому убеждению это, с одной стороны, особые люди, помеченные Богом, а с другой - совершенно бесхитростные, наивные создания, зацикленные на творчестве. К тому же, они жутко ранимы, обидчивы как дети, злобны по отношению к друг другу как пауки в банке. Короче говоря, гнилая вшивая интеллигенция, пишущая всякую ни кому не нужную ерунду, преимущественно для себя, а точнее, в стол. По - настоящему талантливых, дерзких, смелых среди этой братии - единицы. Вывод: это творческое пассивное стадо надо умело пасти, а талантливых - контролировать, если хотите, манипулировать ими со своей выгодой. Далее, прозаики, как правило, нищие. А почему? Да потому, что не умеют правильно продавать талант, не знают как, говоря пафосно, защищать свои инвестиции, не желают бороться. За двадцать лет работы я насмотрелся на этих бродяг по жизни предостаточно. Они сами хотят, чтобы их использовали, за гроши готовы ноги целовать любому главному редактору. Основное для них - выразить себя на бумаге, а дальше - хоть трава не расти. К чему я это декларирую? Чтобы вы правильно понимали редакционную политику, верно оценивали себя в этом бизнесе, научились управлять не только подчинёнными, но и никчемными писаками.
Ошеломлённая услышанным, взбалмошная, наглая девочка притихла, сидела молча и переваривала новую информацию. Откровения Самуила Соломоновича обухом ударили по её мироощущению, заставляя совершенно по - другому взглянуть на писателей. Она нервно курила одну сигарету за другой, не зная, как реагировать, не соображая, куда клонит старый хитрец. Вопросы крутились в её голове, множились, не находя ответов и пылью повисали в воздухе.
- Вы обескуражены, удивлены услышанным?
- Вообще ничего не понимаю, даже голова разболелась.
- Сейчас объясню, наберитесь, голубушка, терпения.
- Знаете, я всегда считала себя излишне циничной, однако по сравнению с вами я - овца.
- Речь сейчас не об этом. Произнесённый выше эмоциональный монолог, это - как бы обязательный пролог к дальнейшему сотрудничеству. Повторяю вопрос: Хотите занять кресло начальника отдела рекламы?
- Повторяю ответ: Конечно!
- Тогда перейдём непосредственно к делу.
- Звучит как - то весьма таинственно и довольно заманчиво.
- Для вас припасено специальное редакционное задание. От того, как с ним справитесь, зависит ваша дальнейшая карьера. Итак, один из наших авторов - Баев, как вы слышали, крайне перспективен, в плане прибыли. У меня возникла идея издать сборник "Девяносто три" миллионным тиражом, а самое главное - подтолкнуть его к написанию романа, продолжающего данную тему.
Как подтолкнуть? Уверен, его необходимо вывести из себя, заставить поверить в мистику, спровоцировать на нервный срыв. Именно в таком состоянии к писателям является пресловутое вдохновение.
- Правильно. План бесспорно хороший. Но что я могу сделать?
- Скажите, имеются ли у вас в Москве верные друзья, хорошие знакомые или дальние родственники?
- Можно поискать.
- Отлично. Завтра же отправляйтесь в столицу. Я набросал перечень соответствующих действий, ознакомитесь в самолёте.
- Начинаю ощущать себя Матой Хари.
- Затея манипулирования этим автором потребует немалых затрат, не сомневаюсь, оно того стоит. Поверьте мне. Получите в бухгалтерии пятьсот тысяч рублей, главбух - в курсе. В общем, денег не жалейте: всё должно выглядеть более, чем правдоподобно. Писатели, без всякого сомнения, люди наблюдательные, тем не менее, в моменты потрясений, творческого экстаза, нервного срыва, теряют голову. На этом и надо сыграть, однако предельно осторожно, а главное, повторяю, чтобы всё выглядело естественно.
- Поняла. Вы дерзкий кукловод, тот ещё манипулятор.
- Лучше быть кукловодом, чем куклой. Не так ли? На всё - про всё, на необходимую подготовку в Москве, два месяца. Потом ещё дней двадцать на вашу легенду. Словом, через три месяца господин Баев должен пребывать на грани полного нервного срыва и начать сочинять новый большой роман. А я за это время постараюсь подписать с ним договор на издание книги. Выплатим ему, ну, где - то тысячу долларов гонорара и от продажи книг - восемь процентов, пусть радуется, остальные деньги наши. По скромным подсчётам на этом проекте можно заработать, как минимум, пятьдесят миллионов; вам хорошо - получите отдел, нам хорошо - мы в шоколаде. Плохо только автору, на которого мне, честно говоря, глубоко наплевать.
- Вы страшный монстр. Я таких коварных людей ещё не встречала.
- Поживёте с моё, детка, ещё не то увидите. Жизнь она, как ни верти, со всех сторон гадкая. Кто урвал кусок пожирнее, тот и прав, у кого власть, тот и счастлив. Если не согласны, можете прямо сейчас отказаться. Впрочем, я прилично разбираюсь в людях и уверен, вы этого не сделайте.
- Я согласна!
- Тогда шагом марш в бухгалтерию.
В школе Танечка Попова мечтала стать знаменитой актрисой, играла в художественной самодеятельности, посещала драматический кружок. Теперь ей представилась уникальная возможность поучаствовать в настоящем спектакле, причём, не за просто так, поэтому она с радостью согласилась.