04.02.00.
Сегодня была первая репетиция. Это какой-то кошмар. "Вечер самодеятельности в психушке" или даже в зоопарке. Никто своей роли не выучил, пацаны как стадо топчутся, двух слов связать не могут.
А, прикол ещё случился до начала репетиции... Мы кучкой стояли у актового зала. Распределяли роли и считали сценки, кому что.
Выглядело это примерно так:
- Тебе две, тебе две, а тебе три.
- А нам?
- Вам пока по одной, но сейчас распределим ещё.
Из конца коридора, скользя по паркету, несётся Мишка Киреев с криком:
- Мне тоже две, дайте мне две!
Врезается в толпу девчонок, распихивает:
- А что дают-то?
Мы хохотали над ним минут десять. Даже Любушка уже пришла, а мы всё успокоится не можем.
Кое-как раскочегарились.
А потом... Наш с Саньком коронный номер. И жалко мне его: такая Дылда с Коротышом по сцене пробегаем, но что поделать?
И он, как ни в чём не бывало, смеётся вместе со всеми. И я тоже смеюсь. Над собой, не над ним. Он очень хороший парень. И жаль, что ростом не вышел.
Ага, хороший... Когда вышли после репетиции, уже начинало темнеть. И снег вдруг сильный повалил, прямо хлопьями. Пацаны курить побежали за школу, девчонки мои тоже куда-то все разошлись. Остались мы с Зайцем вдвоём на крылечке школы.
Мне бы книксен сделать и домой смыться, но Саша так посмотрел печально, будто что-то сказать хочет.
Я и остановилась. Смотрю на него сверху вниз, а у Саньки ресницы длинные-длинные, и на них снежинки опускаются и медленно тают от тепла, превращаясь в хрустальные шарики, как росинки и тут же новые садятся. И тоже тают. А я думаю, если он моргнёт сейчас, то можно подумать, что это слёзы на щеках. Да и у меня самой уже тоже сугроб на ресницах растёт. Сейчас от дыхания растает и тушь моя на щеках окажется. Долго мы стоим, слишком что-то пауза затянулась.
- Я у тебя спросить хотел, - несмело начинает Саша.
- Чего?
Я ещё сама не разобралась с какой интонацией мне с ним говорить. Я предполагаю, что он сейчас мне скажет, но его любовное признание совершенно не вписывается в общую концепцию всей этой истории. Ну какая ещё любовь между нами? Во-первых, я уже говорила про одноклассников? Это же практически братья. А во-вторых, в случае с Санчоусом ещё и младшие братья.
Но он очень хороший! Вон на какие жертвы пошёл, ради общего дела. Или всё-таки ради меня? Жалко его обижать. Но и что отвечать в таких случаях?
Вода на ресницах превысила критическую массу и по щекам потекли слёзы. И у меня, и у Сашки.
ЧуднО выглядим, стоим на крыльце, молчим и ревём.
- Я спросить хотел, давно уже...
Да спрашивай... Никуда я не денусь, надо просто пережить этот момент и придумать, что сказать в ответ. Точнее, как сказать. А то знаете ли, истории всякие, когда от неразделённой любви с крыши сигают... И у меня, кстати тоже, любовь неразделённая есть. Но я про крыши и не думаю. Он же - Солнце! И должен светить всем и каждому.
Я обо всякой ерунде думаю, а этот товарищ молчит! Бесит уже! Собрался признаваться, так давай, говори что-нибудь! Правда, лучше бы ты молчал изначально! Но теперь уже поздно, время вспять не повернёшь.
- Ты ведь пишешь стихи? - Саша поднимает на меня свои "заплаканные" глаза.
Неожиданно...
Теряюсь и слова выдавить не могу в ответ. Киваю только, от чего с ресниц обрушивается водопад.
- Это хорошо. Мне очень нужна твоя помощь.
Сначала облегчённо выдыхаю. Но мне вдруг не нравится слово "помощь" в Сашиной фразе. А он, слегка смущаясь, продолжает:
- Мне давно нравится Катя Савельева. Мы тут немного пообщались... Так получилось... Я почему-то сказал, что пишу стихи. А я их не пишу, понимаешь?
Ага, я тут на днях призналась, что меня зовут совсем не так... Ладно, называй вещи своими именами! Наврала ты! И Санька, оказывается, тоже врун влюблённый. Хорошо, что не в меня.
- Понимаю, только я тут причём?
- Научи меня стихи писать!
- А... Э... Знаешь...
Да, лучше бы тут признание в любви было.
- Ну просто, Катя, она такая. Она умная, и если я даже ей чужие стихи прочту, она сразу поймёт. Она очень много стихов наизусть знает. Мне нужно научиться свои писать.
- А ты пробовал что-нибудь сочинить?
- Я не знаю с чего начать.
- Беда...
- Ага...
- Нет, Саш. Этому не учат. Это из души должно идти. Это такое ощущение, что если ты не напишешь, то тебя просто разорвёт изнутри. Ты не можешь не писать, понимаешь?
- Но мне нужно.
- Но это не контролируется! Ты либо пишешь сам, либо нет. Точнее даже не сам, а кто-то внутри тебя. Тот, кому наплевать, что у тебя сейчас другие дела, что ты хочешь спать, есть, тебе надо делать геометрию, идти в поликлинику... Да что угодно! Если тому, кто внутри, приспичило выдать стихотворение, ты его сочинишь! Потому что пока НЕ, ты ни о чём другом и думать не сможешь. В голове как заезжанная пластинка вертятся строчки и пока они не встанут в нужном положении, ты их раб. Проще говоря, гораздо легче и приятнее не уметь писать стихи.
- Ясно. Спасибо, - в Санькином голосе была явная обида.
Да, он для меня вон чего, а я тут такая крутая, высокомерю со страшной силой.
Пока я анализировала наш разговор, Заяц резко развернулся и пошёл к дому. Мне нужно было срочно придумать что-то. А то ещё расскажет всему классу, что я пишу стихи. Тогда кошмар кошмарный начнётся.
- Саш! Погоди, не обижайся!
Я догнала Зайца.
- Погоди, - ухватила за рукав, - да стой, ты! Саш, я придумала! Я лучше тебе СВОИ стихи подарю!
- Свои? - Саша недоверчиво скривился.
- Да! Я или переделаю старые, так чтобы они были от имени парня, или что-то новое придумаю. Так будет проще.
- Спасибо! - засиял улыбкой Санчоус.
Вот же вляпалась... И за что мне всё это?