Бесчисленные орды противоборствующих сторон стекались на площадь Победы к высящейся серым айсбергом недостроенной гостинице “Комсомолец”.
С северной стороны площади выстроились орды Словаков. Около памятника вождю мирового пролетариата покачивались в сёдлах с шашками и пиками бравые конники Будённого. Против них залегла цепочка Корниловского ударного отряда. Спустя почти столетие их взоры полные ненависти и отчаяния были обращены друг против друга. Они так и застыли, сжимая в руках оружие в бесцельной тоске по прошлой и ушедшей в небытие жизни. Как и сотню лет назад, готовые беспощадно вцепиться друг другу в глотки - отстаивая свой единственно верный взгляд на Родину. Между ними как рефери стоял бронзовый Ильич лысой макушкой задевая серое ноябрьское небо. Выхваченные межвременным вихрем из тьмы пространства, смотрелись эти ребята до невозможности нелепо и странно.
Кто мог ответить, как чёрт возьми, я мог быть втянут в такое масштабное де***о. Простой парень, временно безработный и периодически выпивающий. Кто теперь ответит почему маятник истории качнулся именно в эту сторону, а не в другую, запустив адские жернова судьбы, которые теперь могли перемолоть всё и вся.
Мы с Бельским стояли на крыше “Комсомольца” в ожидании Савостьянова, чтобы раз и навсегда закончить эту историю. Моё состояние дошло до небывалого апофеоза опустошения. Всё надоело и ничего уже не хотелось, лишь бы поскорее вся эта кутерьма закончилась.
Кто бы мог подумать, что район покосившихся пятиэтажек, некогда возведённых на городском пустыре гением кукурузных плантаций Никитой Сергеевичем Хрущёвым станет плацдармом, на котором теперь решалась судьба нашего мира.
Маг сбросил с себя змеиную шкуру испитого старика Бельского и высился двухметровой громадой. Могущественный белый маг из третьего измерения Ведуще Джуссо, с длинной белой бородой, огромном посохом и в расшитом синим ситцем полушубке, был похож до смешного на Деда Мороза. Однако смеяться в данный момент не хотелось совершенно.
Наконец-то завоняло жжёной резиной, громыхнул гром, сверкнули молнии и на крыше появился Живо Дярёши, который так же, как и Бельский избавился от своей земной сущности сантехника Савостьянова.
Живо Дярёши не уступал ростом Ведуще Джуссо и у него была такая же густая борода, только чёрного цвета. Одет он был в длинный расшитый золотистыми нитями халат.
Маги смотрели друг другу в лицо, как боксёры перед началом поединка.
- Ну здравствуй дорогой мой Учитель! - Сказал Живо Дярёши.
- Не смей называть меня своим учителем - из твоих поганых уст это звучит как оскорбление.
- Не думай, что тебе удалось одурачить меня. Я ведь давно разгадал твой замысел со священным писанием. И я решил, что, если ты так уж ищешь своей смерти, тогда я побуду сегодня в роли доброго волшебника и исполню твоё желание. Доведу наконец-то, то что давно уже следовало бы сделать – стереть тебя в труху. Тогда в Дельфийских горах я был близок к этому, но я пожалел тебя, учитель. Я надеялся, что после того поражения ты остановишься в своём слепом стремлении стереть позор со своей репутации белого мага, воспитавшего такое чудище как я. Однако ты оказался упрямым как осёл. Решил разыграть эту дурацкую пьеску и втянуть этот мир в свою игру - поставив на карту его существование. И твоя задумка с тем, чтобы спасти артефакт, отправив его вместе с Избранным в третье измерение не увенчалась успехом - я перехватил его и теперь он мается, бредя по бесконечной пустыне четвёртого измерения. И когда я покончу с тобой, то непременно отыщу его там и священное писание так или иначе будет моим.
- У тебя ничего не выйдет, ибо свет всегда в итоге побеждает тьму. Так было всегда и не будет по-другому.
- Кончай разводить демагогию учитель, эта присказка мне хорошо известна и в ней для меня нет ничего нового.
Ноябрьские небеса разверзлись и огромными белыми хлопьями повалил снег. Всё это выглядело вполне эпично, забавно было смотреть, как маги меряются яйцами, только вот с Живо Дярёши не было Ольги, что меня несомненно тревожило.
- Эй, чернокнижник, где Ольга? – смотря снизу-вверх обратился я к Живо Дярёши.
- Но ты ведь нарушил условия договора – ты не принёс папку со священным писанием. Вот и я не привёл твою даму сердца.
- Ты знаешь, что в этом вопросе не всё зависело от меня. Это Ведуще Джуссо отправил писание в третье измерение.
- Знаю и поэтому теперь жизнь твоей принцессы будет исключительно в твоих руках. Она находится на четвёртом этаже.
Я не мешкая рванул к двери, которая вела с крыши на лестницу. Перед самой дверью я обернулся, Маги продолжали стоять друг напротив друга на расстоянии удара, захваченные белой пеленой падающего с серых небес снега, не отводя испепеляющего взгляда. Рванув дверь, я устремился к тёмному лестничному проёму.
Пока я бежал вниз, сломя голову, абсолютно не разбирая дороги и не смотря себе под ноги, в любой момент рискуя навернуться на тёмной, как моя жизнь лестнице. Добежав до шестого этажа мой измученный “нарзаном” организм окончательно дал сбой. Сбилось дыхание и закололо в правом боку. Я остановился на лестничном пролёте. Тяжело дыша упёрся руками в колени. Сердце бешено колотилось, готовое вот-вот вырваться из груди. В голове пронеслась предательская мысль упасть на жопу и отлежаться, но вспомнив про Ольгу, я моментально отбросил все ненужные мысли, и побежал вниз.
Вскоре я увидел её, когда весь взмокший от выходящего из моего организма портвейна, задыхаясь я влетел в широкий холл четвёртого этажа. Ольга была подвешена к потолочной балке. Потолка как такого не было, вместо него зияла чёрная дыра, переплетённая паутиной бетонных перегородок и балок. На одной из которых была подвешена вытянувшись в струнку Ольга. Боже как же она не вовремя оказалась на Окраинах и встретила там меня.
Я подбежал к ней, она открыла глаза и наши взгляды встретились. Бесконечная тоска в её глазах сменилась смутным проблеском надежды, и она улыбнулась.
- Серёжа наконец-то ты пришёл, я знала, что ты непременно найдёшь меня.
- Всё будет хорошо моя дорогая, теперь всё будет хорошо, и я никому не дам тебя в обиду.
- Я люблю тебя!
- Я тоже люблю тебя, моя хорошая!
Конечно было не время и не место изливать друг другу скопившуюся нежность, но так долго я хранил её в себе что не смог сдержать нахлынувших чувств.
- Сейчас, я попробую тебя освободить.
- Не спеши ковбой, - раздался за моей спиной до боли знакомый голос, который всплывал в моей памяти с грохотом выстрелов и упавшим с дыркой в башке Егоровым – Лев Давидович, собственной персоной.
Обернувшись я наткнулся на его гнусную физиономию. Демон коммунизма каким-то чудом остался жив в той адской заварушке в Старом городе.
- Наше вам, Лев Давидович, как я вижу вы живы и здоровы, даже не поперхнулись вражеской пулей.
- Так и есть, но я вижу и, вы-таки, не хвораете, что, впрочем, ненадолго.
- А где же ваши верные коммунистические псы?
- Коба и Яков пали смертью храбрых, защищая светлый храм социализма.
- Собакам - собачья смерть, Лев Давидович!
Я хотел его разозлить, мне нужно было, чтобы он вышел из себя и ударил первым. Вопреки всякой логике, только тогда у меня был шанс.
Во всех драках, в которых я участвовал - по статистике победу я одерживал тогда, когда дрался вторым номером. Конечно статистика прямо скажем так себе, но другого не было вообще ничего. Конечно все “за” и “против” были только при одном условие - очень простом и необратимом если Троцкий не захочет просто пристрелить меня, достав из большой деревянной кобуры оружие революционных моряков - товарища Маузера. Никогда не любил Маяковского и теперь видимо не полюблю уже точно.
- А где многоуважаемый вождь мирового пролетариата?
- Как и подобает истинному вождю - на поле священной брани.
- Слышать слово священный из уст большевика как-то непривычно.
Грива его вздыбилась, как у настоящего льва. Самодовольную ухмылку сменил хищный оскал. Но самое главное это то, что я добился того, что вывел его из равновесия и сам того не заметив, он придвинулся чуть вперёд, совсем немного, самую малость, пол шажка - тем самым сократив между нами дистанцию до расстояния удара. Теперь могло произойти что угодно, но он уже не мог выхватить Маузер и пристрелить меня, а это хоть как-то уравнивало наше положение.
Стёкла его очков пылали адским пламенем - тем самым пожаром, спалившим в своё время Российскую Империю, готового сжечь не только меня, но и все народы на земле во имя великой идеи Мировой Революции.
И я сейчас был ни кем иным как Юзефом Пилсудским, чьи польские легионы насмерть встали у берегов сонной Вислы и не пустили красные орды под командованием царского поручика Тухачевского в Европу, в которой мутной пеной вскипала революционная волна. Тем самым навсегда похоронив мечту Троцкого о Мировой Революции и создании мирового Интернационала, оставив навсегда висеть в воздухе девиз – пролетарии всех стан, соединяйтесь!
Троцкий готов был уже выхватить Маузер, оставалось только полслова чтобы он окончательно вспыхнул всепоглощающим огнём ярости.
- Мало тебя г***а жи****я, наверное, мутузили черносотенцы во время погромов. Страшно, наверное, было маленькому Лейбе Бронштейну, когда пьяный русский мужик приходил в твой дом. За это ты т***ь нас ненавидишь? Повыскакивали из-за черты оседлости недочеловеки!
На какой-то момент я и сам зарядился всей мощью поганой антисемитской волны, захлестнувшей меня и, наверное, в тот момент я сам был тем самым черносотенцем, ворвавшимся в еврейский дом. И эта стратегия сработала, заставив Троцкого совершить ошибку. Слова про еврейское гетто в пыльном Херсонесе подействовали так как они и должны были подействовать.
Троцкий потянулся к кобуре, но я опередил его коротким джеббом, вмазав ему со всей мощи в то место где кончается скула и начинается подбородок, вложив в удар всю ненависть и отчаяние, боль за потери, которые мне пришлось понести на этом пути, который привёл меня сюда.
Из глубин поношенной памяти всплыли уроки бокса. Наставления тренера Анатолия Ивановича:
- Работай ногами, - говорил он мне. - Вся сила удара начинается с правильной работы ног – мысок, колено, потом ложи в удар весь корпус. Вся энергия, заданная движением, должна вылиться в удар. Я уже смутно помнил похмельное лицо тренера, но в голове навсегда осели его слова.
Мышечная память не подвела меня несмотря на годы упорного уничтожения моего организма всяческими спиртами. Удар, хруст и Лев Давидович этот страшный лев революции, подлетев, с грохотом завалился в груду битого кирпича поднимая вверх ворох пыли. Звякнул об пол вылетевший из рук Маузер, который Троцкий всё-таки успел достать из кобуры. Я застыл в боевой стойке, кулаком правой руки прикрывая подбородок, всё так же, как учил Анатолий Иванович.
Я продолжал так стоять не понимая ещё, что ждать ответного удара мне не от кого - мой соперник валялся поверженный со сдвинутой на бок челюстью, словно поломанный выдвижной ящик, вывалившийся из салазок. Почему я не смог нанести такой удар Кольке Тарасову, когда мы сошлись с ним на ринге, в финале чемпионата района по боксу?
Троцкий тяжело дышал, всей грудью втягивая пыльный воздух. Он сделал попытку подняться, но у него ничего не получилось, и он безвольно рухнул обратно в гору битого кирпича. Я взял осколок побольше и замахнулся над его лицом чтобы закончить эту битву. Испепеляющий огонь, полыхавший в стёклах его очков, которые теперь покрылись паутинками трещин потух. А глаза, обречённо смотрели на занесённый осколок кирпича. Зажмурив глаза, я опустил кирпич на лицо Троцкого и опускал его до тех пор, пока моя рука не погрузилась в кровавое месиво, которое некогда было лицом Льва Давидовича. Незавидная судьба у парня. Сначала ледоруб Рамона Меркандера, а теперь кирпич Сергея Давыдова.
Я подобрал валявшийся неподалёку хищно поблескивающий воронённой сталью Маузер и прицелился в верёвку на которой висела Ольга. Выстрел эхом ударил в бетонные стены и улетел в чёрную дыру потолка. Сегодня был явно мой день - созвездие Тельца вошло в седьмую фазу Сатурна. Ольга чуть вскрикнув, упал на пол. Я подбежал к ней и начал развязывать тугой узел на её запястьях. Пока я возился с неподдающимся узлом Ольга поцеловала меня в губы вливая в мою пересохшую глотку своё влажное тепло.
Я спас свою возлюбленную из грязных лап злодеев - всё так как бывает в хороших сказках, но к сожалению, тут не всё так просто и теперь не всё зависело от меня. Я лишь мог уповать на величественную мощь белого мага и на то что он сотрёт в пыль Живо Дярёши.
Ноги мои стали ватными, и каждая ступенька этой проклятой лестницы давалась мне с огромным трудом. Чтобы идти дальше, приходилось преодолевать себя и находить какие-то скрытые резервы.
Я вообще не знал зачем поднимаюсь обратно на крышу. Почему я не схватил Ольгу и не бросился на утёк от этой всей херни, которая теперь меня абсолютно не касалась? Сложно ответить на этот вопрос, возможно, что где-то глубоко внутри меня спряталась совесть и не такой я на самом деле пропащий пьяница, как может показаться с первого взгляда.
Дыхалка стала у меня совсем ни к чёрту, и пора бы уже задуматься о том, чтобы бросить курить, а то вдруг ещё какое масштабное побоище, а я и двух лестничных пролётов пробежать не могу без отдышки.
В разряженном осеннем воздухе висел тошнотворный запах серы. Ведуще Джуссо и Живо Дярёши нещадно буравили друг друга испепеляющими взглядами. Над их головами яркими вспышками поблёскивали молнии.
Мне их битва представлялась несколько иначе, чем она выглядела на самом деле. В моём воображении вырисовывался такой себе Мортал Комбат с применением невероятных спецэффектов и волшебных заклинаний. Каких-нибудь магических лучей или на худой конец битва на световых мечах, как в звёздных войнах! Но на самом деле противостояние магов было скорее психологическим и походило на противостояние питчера и бэттера в бейсболе.
Мой взгляд упал на Ольгу, она с широко раскрытыми глазами полными страха смотрела на магов. В моей руке по-прежнему тяжелел Маузер. Гениальные идеи приходят внезапно. Идея выстрелить из революционного Маузера в Живо Дярёши упала мне на голову, как, то самое яблоко на голову Ньютона. А почему бы собственно и нет? Ведь я стоял у истоков этой немыслимой истории. Всё началось с моей скромной персоны, когда Вадим Тимофеев почему-то решил, что я должен разбираться в таких вещах о которых шла речь в этой дурацкой папке. Так почему собственно мне не закончить эту игру, если уж я оказался волею судеб ключевым звеном в цепочке невероятных событий. Как говорят американцы – Why not?! Ну, почему собственно говоря и нет?
Я прицелился, выхватив в прицел Маузера условную точку чуть ниже лба Живо Дярёши и нажал на спусковой крючок. На моё удивление чёрный маг закряхтел, издал какой-то утробный звук, попятился назад и упал замертво с разнесённой выстрелом башкой. Тело его моментально захватило огнём и за считанные секунды оно превратилось в пепел, который развеял поднявшийся ветер.
Ведуще Джуссо выйдя из своего анабиоза охнув упал на колено. Магия магией конечно, а революционное оружие это вам не хухры-мухры. Как бы хитро и замысловато не слагалась эта песенка, а закончилась она обыкновенной частушкой. Права оказалась народная мудрость, что на каждого мудреца довольно простоты.
- Молодец Давыдов, вовремя ты из своей пукалки пальнул, - забасил Ведуще Джуссо, - а то я думал, что не вытяну. Уж больно силён стал Живо Дярёши с момента нашей последней битвы.
- Всегда пожалуйста, обращайтесь, - сказал я, обняв Ольгу. – Сергей Давыдов всегда к вашим услугам – лучший стрелок средней полосы России!