Среди художников как русских, так и зарубежных были и те, кому не был поставлен официальный диагноз и до сих пор идут споры о том, были ли они душевнобольными или же все таки были абсолютно здоровыми, просто со своими небольшими странностями. Одним из таких художников стал великий Александр Андреевич Иванов. Один из последних крупных представителей русского классицизма. Автор работ по мотивам библейских историй, античной мифологии.
Начиналась карьера этого замечательного автора достаточно гладко. Отец Александра Андрей Иванович Иванов являлся профессором живописи. Не удивительно, что при такой генетике Александр еще в детстве увлекся рисованием. В 11 лет он поступает вольнослушателем (так называют посторонних не зарегистрированных учеников) в Императорскую академию художеств, где учился при поддержке Общества поощрения художников, главным образом под руководством его отца (он был утвержден адъюнкт-профессором исторического класса Императорской академии художеств в 1812г.)
Александр отличался необыкновенным трудолюбием. Именно за это он и был награжден серебряными и золотыми медалями.
Отец до последнего влиял на творчество молодого художника. Даже после выпуска из академии Александр часто советовался с авторитетным художником живописцем.
Труды не прошли даром Александра отметили как одного из самых талантливых художников и решили отправить в командировку заграницу. Правда перед этим ему поручили написать новую картину по сюжету из мифологии "Беллерофонт, отправляющийся в поход против Химеры". Преподаватели ожидали, что ученик быстро примется за работу, тем самым ускоряя свое путешествие. Но художник начал медлить.
Причиной такому промедлению стала влюбленность. И чувство было взаимным и настолько глубоким, что Александр Андреевич был готов бросить к ногам своей возлюбленной свою карьеру, отказаться от всего ради нее. Но на пути встал его отец. И чем же все закончилось? Александр написал картину.
Командировка Иванова должна была продлиться 3 года. Приехав в Рим художник начал новый этап в своей жизни. Теперь он мог работать самостоятельно без оглядки на мнение преподавателей.
После командировки Александр Андреевич еще ни раз возвращался в Италию и в общей сложности прожил там 20 лет своей жизни, работая над библейскими и мифологическими сюжетами.
Главным трудом его жизни стала работа "Явление Христа народу". Он сделал множество набросков природы, гор, лиц, постоянно находясь в поиске. Предварительной работой к главному труду его жизни стала картина "Явление Христа Марии Магдалине после воскресения"
Сюжет прост: Мария, увидев Христа, стремительно бросается к нему и хочет припасть к его ногам. Он поднял руку и делает запретительный жест, останавливая ее.
Работа имела оглушительный успех и в Риме, и в Российской Империи.
И вот больше 20 лет он упорно работает над картиной "Явление Христа народу". Становится замкнутым, не общительным, мрачным.
Отцу своему он пишет: "Какая разница — писать большую картину или маленькую! Я в отчаянии от фигуры Христа. Думаю, думаю, углубляюсь — и в наблюдение великих мастеров, и в природу — никакого не нахожу пособия. Советоваться мне не с кем, ибо постигающие точку совершенства изящных искусств хотя и имеют ее общею целью, но каждый идет к ней путем различным"
Среди русской диаспоры в Италии ползут слухи о странном поведении художника и о его нездоровье. Гоголь писал: "Угодно было некоторым провозгласить его сумасшедшим и распустить этот слух таким образом, чтобы он собственными ушами на всяком шагу мог его слышать".
Друзья художника защищали его, утверждали, что это клевета. Например, граф Федор Толстой сообщал в своем рапорте, что художник Лев Киль после приезда императора в Италию "употребил все интриги, чтоб не допустить государя по мастерским наших художников, а особливо Иванова не терпит и выставляет сумасшедшим мистиком и успел уже надуть это в уши Орлова, Адлерберга и нашего посланника, с которым до гадости подличает, как везде и у всех".
Но и поведение художника позволяло этим слуха жить имея благодатную почву. В 1947 Александр Андреевич снова писал о своей влюбленности. Родители девушки отнеслись к нему благосклонно. Оставалось лишь сделать ей предложение. Он хотел дописать быстрее картину и получить руку любимой. Романтическое чувство придавало ему силы, он был счастлив, как никогда.
Но внезапно все разрушилось. Любимая девушка неожиданно объявила, что выходит замуж за другого. Это предательство подкосило Иванова. Он стал недоверчивым, мрачным и болезненным. В нем развилась мнительность и начались панические атаки. Часто художник подозревал, что его хотят отравить, поэтому боялся принимать пищу в незнакомых местах или у знакомых.
Так Тургенев и Боткин позвали как то Иванова на обед, но Александр Андреевич отказался сославшись на то, что на обеде его непременно отравят.
и между ними состоялся такой диалог:
— Надо будет завтра опять туда пойти, — заметил Боткин, — а оттуда вы, по-вчерашнему, приходите к нам обедать. (Мы с Боткиным каждый день обедали в Hôtel d’Angleterre, за общим столом.)
— Обедать? — воскликнул Иванов и вдруг побледнел.— Обедать! — повторил он. — Нет-с, покорно благодарю; я и вчера едва жив остался.
Мы подумали, что он, шутки ради, намекает на сделанное им накануне излишество (он вообще ел чрезвычайно много и жадно), — и начали уговаривать его.
— Нет-с, нет-с, — твердил он, всё более бледнея и теряясь. — Я не пойду; там меня отравят.
— Как отравят?
— Да-с, отравят, яду дадут. — Лицо Иванова приняло странное выражение, глаза его блуждали...
Мы с Боткиным переглянулись; ощущение невольного ужаса шевельнулось в нас обоих.
— Что вы это, любезный Александр Андреевич, как это вам яду дадут за общим столом? Ведь надо целое блюдо отравить. Да и кому нужно вас губить?
— Видно, есть такие люди-с, которым моя жизнь нужна-с. А что насчет целого блюда... да он мне на тарелку подбросит.
— Кто — он?
— Да гарсон-с, камериере.
— Гарсон?
— Да-с, подкупленный. Вы итальянцев еще не знаете; это ужасный народ-с, и на это преловкие-с. Возьмет да из-за бортища фрака — вот эдаким манером щепотку бросит... и никто не заметит! Да меня везде отравливали, куда я ни ездил. Здесь только один честный гарсон-с и есть — в Falcone, в нижней комнате... на того еще можно пока положиться.
Я хотел было возражать, но Боткин исподтишка толкнул меня коленом.
— Ну, вот что я вам предлагаю, Александр Андреевич, — начал он, — вы приходите завтра к нам обедать как ни в чем не бывало, а мы всякий раз, как наложим тарелки, поменяемся с вами...
На это Иванов согласился, и бледность с лица его сошла, и губы перестали дрожать, и взор успокоился. Мы потом узнали, что он после каждого слишком сытного обеда бежал к себе домой, принимал рвотное, пил молоко...
Бедный отшельник! Двадцатилетнее одиночество не обошлось ему даром".
Литературные и житейские воспоминания И. Тургенев
Поездка в Альбано и Фраскати (Воспоминание об А. А. Иванове)
Очень похоже на манию преследования не правда ли? Биограф художника Анна Цомакион пишет, что свойственная ему и раньше мнительность постепенно разрослась до угрожающих размеров: боясь отравы, он избегал обедать не только в ресторанах, но и у знакомых. Иванов готовил себе сам, брал воду из фонтана и порой питался одним хлебом и яйцами. Частые жестокие боли в желудке, причины которых он не знал, внушали ему уверенность в том, что кому-то периодически удается подсыпать ему яд.
Шли годы. Уже умер отец, а художник все писал и писал "Явление Христа народу". Патроны художника не понимали его и были недовольны. Они ждали обещанной картины, а ее все не было и не было. Медлительность работы художника вызывала их упреки, но это не действовало на Александра Андреевича.
Так работа над картиной затянулась и была завершена лишь в 1857 году.
В 1858 году Иванов вместе с картиной прибыл в Петербург. Его друзья не сообщили газетам о прибытии художника и его никто из публики не встречал на пристани.
Первым делом по приезду Иванов узнал жива ли его любимая женщина и как ее здоровье, а потом начал хлопоты о картине.
Полотно было привезено в Зимний дворец. Император дважды приезжал любоваться картиной. Он высказал живописцу свою благодарность за создание такого шедевра.
После государя и членов царской семьи, картину дали оценить публике в Академии художеств. А там уже начались насмешки над художником.
"Да это не апостолы и верующие, а просто семейство Ротшильдов"- говорили недоброжелатели. Но художник не сомневался в значительности своей работы.
После приезда Иванова в Петербург, прошло более шести недель, а стояла тишина касательно его работы. Наконец, ему сказали явиться к великой княгине Марии Николаевне и она объвила, что его картину купят за 10 тысяч рублей единовременно и две тысячи рублей ежегодной пенсии.
Художник был взбудоражен, его переполняли эмоции. Вечером он почувствовал себя дурно и упал. У него начались судороги и... все признаки холеры. Друзья художника были уверены, что он вскоре поправиться. Доктора принялись за его лечение. Вот только здоровье живописца резко ухудшалось Врачи объявили, что состояние больного безнадежное.
3 июля 1858 года Иванов скончался. Ему был 51 год.
Трагическая смерть художника поразила всех, кто был неравнодушен к его творчеству. Но несмотря на это слухи о его сумасшествии не утихали и многие полагали, что именно его состояние послужило предвестником его столь скорой кончине.
Остальные статьи на данную тему вы можете найти на канале https://dzen.ru/margaritasokolova_art
#дзен #художники #безумие #мировоеискусство #мирискусства #история #историяискусств #живопись #великиелюди