Вот они, эти недавние затмения, солнечное и лунное! Они не предвещают ничего хорошего. Что бы ни говорили об этом ученые, природа чувствует на себе их последствия. Любовь остывает, слабеет дружба, везде братоубийственная рознь. В городах мятежи, в деревнях раздоры, во дворцах измены, и рушится семейная связь между родителями и детьми.
Уильям Шекспир, «Король Лир».(пер. Б. Пастернак)
Глава 1
30 апреля 2011 г.
Торговый центр «Сэйфвэй» в Сан-Франциско практически обезлюдел. Неудивительно, учитывая, что почти час ночи. Мэй, моя фетч и нынешняя соседка по комнате, в продуктовом отделе мучила местных пикси. Их раздраженных криков было почти достаточно, чтобы отвлечь меня от поставленной задачи. Почти – не совсем. Нас ждало дело и я, клянусь Обероном, собиралась его сделать.
Взглянув на ряд хлопьев, я тщательно обдумала варианты, прежде чем протянуть руку и схватить коробку «Лаки Шармс». Вещь вкусная, если смешать ее с достаточным количеством кофе, даже если придется мириться с этим глупым мультяшным лепреконом. Пришлось поколебаться, прежде чем взять вторую коробку: не каждую ночь удается расплатиться.
Меня зовут Тоби Дэй: я наполовину фейри, наполовину человек, и меня удручающе взволновала мысль, что придется заплатить за овсяные хлопья известной марки.
Пустой «Сэйфвэй» творил чудеса с настроением. Ненавижу ходить по магазинам там, где раньше работала, и последнее, что хотелось сделать, проведя три дня в засаде, это иметь дело с бывшими коллегами. Похоже, они разделяли это чувство, поскольку лишь увидев меня, все немедленно исчезли в подсобке. Для меня так даже лучше. Во время работы в магазине, я вела себя не слишком дружелюбно, а точнее, враждебно: я не просто «ушла» оттуда, а «ушла, чтобы никогда не возвращаться».
Не нужно было работать кассиршей. Наверно, я не собиралась заниматься чем-то, связанным с общением с большим количеством людей, что делает выбор карьеры «частного сыщика-странствующего рыцаря» еще более ироничным. Тем не менее, когда вы живете на границе теней между Фейри и миром смертных… Нищие, и подменыши не могут выбирать.
***
Наблюдение, с помощью телеобъектива и минимума магии – первое из двух призваний, позволяющее оплачивать счета.
Моим работодателем была Силена, которая хотела знать, где ее муж проводит свободное время. Силены — лошади ниже пояса: крепкие, практичные и чертовски ревнивые. Ей никогда не следовало выходить замуж за сатира, если она не хотела, чтобы он смотрел на других женщин, поскольку именно для этого сатиры и созданы. Подозрения оказались небезосновательны: ее муж-козленок затеял небольшую внебрачную связь с хиндой, женщиной с глазами лани, живущей через две улицы. Пара ночей в машине, несколько компрометирующих фотографий, и я оказалась в редком положении, когда смогла заплатить за продукты.
Отсутствие продавцов не стало проблемой благодаря моим компаньонам. Мэй мчалась по магазину с такой скоростью, будто каталась на роликовых коньках. Наш общий друг Дэнни двигался более размеренно: просто он выше семи футов ростом. На самом деле он не такой уж большой для мостового тролля, но очень полезен, когда нужно достать вещи с высоких полок.
— Привет! —Мэй подбежала ко мне с охапкой мускусных дынь. Она бесцеремонно бросила их в тележку, не заботясь о том, что может быть раздавлено в процессе. — Ты знала, что в продуктовом отделе есть пикси?
— Да, и ты тоже. Я постучала по своему виску. Никто так и не понял, что заставляет фетчей являться, но когда они здесь, то снабжаются всеми воспоминаниями о человеке, которого они отражают. Это предзнаменования смерти: как только появится фетч с вашим лицом — ваши дни сочтены. К счастью для меня, у Мэй такой же врожденный интерес к соблюдению правил, как и у меня, и она фактически спасла мне жизнь по крайней мере один раз. Насколько мне известно, я первый человек, который прожил более месяца после прибытия фетча-двойника, и определенно первая, кто попросил своего фетча переехать.
В копилку заимствованных воспоминаний Мэй входит мой ошеломляющий опыт работы кассиршей в «Сэйфвэй». Не люблю останавливаться на этом периоде моей жизни, хотя циник во мне говорит, что в те дни меньшее количество людей пытались меня убить. И все же, без всех этих покушений, не понадобился бы фетч, и я бы упустила превосходную вегетарианскую лазанью Мэй. Во всем есть светлая сторона.
Мэй надулась. Еще одно выражение, прежде не свойственное моему лицу, пока вселенная не решила сделать его копию.
‒ Вы убили все удовольствие.
‒ Это я, — согласилась я. ‒ Тоби Дэй, убийца веселья.
‒ Вы должны указать это на своих визитных карточках, ‒ сказал Дэнни, выходя из-за угла, посмеиваясь. Я тут же толкнула его локтем, и вздрогнула, заставив его хихикать еще больше: у мостовых троллей кожа подобна граниту. Удар по ним — хороший способ сломать сустав.
Я нахмурилась:
‒ Не смешно.
‒ Не согласна, ̶ дружелюбно сказала Мэй.
‒ О, иди за хлебом, — сказала я.
‒ Есть! ‒ Она отсалютовала, прежде чем снова умчаться.
Дэнни искоса посмотрел на меня.
‒ Ты в порядке? Выглядишь напряженной.
‒ Это магазин, — я покачала головой. −Понимаю, это лучшее место, где можно купить продукты, но есть причина, по которой я в основном питаюсь тем, что подают из окошек в кафе быстрого питания.
‒ Может быть, поэтому у тебя есть фетч: она фея кормежки, находящаяся здесь чтобы наказать тебя за все эти двойные чизбургеры.
‒ Ну, это объясняет, почему она все время пытается заставить меня есть салат! —Я начала бросать коробки с печеньем в тележку. Дэнни закатил глаза и многозначительно направился к батончикам с мюсли.
Я не всегда была знатоком гамбургеров быстрого приготовления и буррито в микроволновке. Никогда не была хорошим поваром: бывший жених однажды сравнил мой мясной рулет с дохлятиной, но тогда все-таки прилагала больше старания. Потом мой сюзерен попросил меня о «маленьком одолжении», в результате которого пришлось провести четырнадцать лет в качестве заколдованной рыбы. После этого трудно захотеть научиться делать запеканку.
Проклятия и противоречия – обычное дело в жизни подменыша – моей жизни. Подменыши ‒ не украденные человеческие дети: мы гибриды, рожденные в обоих мирах, но полностью не принадлежащие ни к одному из них. Моя мать была фейри, а отец… ну, нет. Меня воспитывали как человека, пока нас не нашла семья мамы и не увезла в Страну Вечного Лета. Мама не хотела уезжать, и относилась потом к моему воспитанию весьма пренебрежительно. Я убежала, как только решила, что достаточно повзрослела, и тут же попала в дурную компанию. Это, к сожалению, обычная история, но мне повезло. Удача и хорошие друзья выручили меня из плохой ситуации, и я поклялась в верности Сильвестру Торкилу, человеку, которому было все равно, насколько чиста моя кровь. Я встретила человека, влюбилась и снова повторила большинство ошибок моей матери, вплоть до того, что бросила собственную маленькую девочку.
Мэй посмотрела на Поп-Тартс, когда вернулась с хлебом:
‒ Они нам действительно нужны?
‒ Они являются частью сбалансированного завтрака.
‒ В какой реальности?
‒ Моей, — я взяла еще одну коробку печенья «Поп-Тартс». ‒ Дэнни, у нас все есть?
‒ Да, — сказал он, с легкостью подняв три промышленных мешка с кошачьим туалетом. ‒Давай выбираться отсюда.
‒ Это предполагает, что мы сможем заставить кого-нибудь выйти к нам, ‒я начала толкать тележку вперед. ‒ Нас могут довести до магазинных краж, если мои бывшие коллеги останутся в бегах.
‒ Это наша девочка,— Дэнни похлопал меня по плечу своей огромной рукой, чуть не сбив с ног, ‒ Заводит друзей, куда бы ни пошла!
‒ Что-то в этом роде, — пробормотала я.
Мэй также любит красочные представления, как любой шестилетний ребенок: она бросила пять шоколадных батончиков в тележку, пока мы ждали у кассы. Я поднял бровь:
− Тебе нужно столько шоколада?
− Если ты готова критиковать количество шоколада, которое я ем, я могу указать на количество выпитого тобой кофе.
Я сморщила нос:
− Удар ниже пояса.
− И прекрасно нацелен!
Дверь в комнату отдыха для сотрудников открылась, и Пит, ночной менеджер, по совместительству, мой бывший начальник, двинулся к нам с таким выражением лица, словно только что ел лимон. Он обычно выглядел так, когда ему приходилось общаться с клиентами. То, что клиентом оказалась я, было просто бонусом.
— Октоубер, — произнес он. У него хватило порядочности попытаться изобразить удивление, но не хватило актерского мастерства, чтобы справиться с этим. Он взглянул на Мэй и Дэнни, брови приподнялись в гораздо более реалистичном замешательстве. Тот, кто предупредил сотрудников, что я нахожусь в магазине, не удосужился сообщить, о компании моей однояйцевой близняшки.
̶ Пит, ‒ ответила я, ‒Тяжелая ночь?
Его щеки покраснели.
̶ Инвентаризация.
Это означает большее количество сотрудников в магазине, а не меньшее. Я ему не позвонила.
̶ Верно. Ну, это мой друг Дэнни, − тот кивнул: его размер делал этот жест устрашающим, − И моя сестра Мэй.
‒ Привет! − Мэй усмехнулась, покачиваясь на каблуках, ‒ Рада встрече. Спасибо за то, что вы так здорово относились к Тобс, когда она работала здесь.
‒ Угу, − ответил Пит, − Верно.
Я не могла винить его. Встреча с Мэй так действует на людей, особенно на тех, кто давно меня знает. Она выглядит почти так же, как я, и люди не ожидают, что из моих уст могут исходить такие жизнерадостные речи. Она приняла меры, чтобы отличаться от меня: сделала шесть проколов в ушах, стрижку перьями, а затем окрасила свои пепельно-каштановые волосы в пурпурный и голубой цвета, но черты лица и фигура остались прежними.
Пит «по инерции» попытался вызвать кого-нибудь из персонала магазина, но, когда никто не вышел ему на помощь, упаковал покупки сам, даже не пытаясь вступить в разговор. В редком приступе милосердия, Мэй не попыталась принудить его.
В сумме получилось более трехсот долларов: ощутимо, но не неожиданно, учитывая, что мы довольствовались лапшой «рамен» и таинственными банками из задней части шкафа. Я заплатила наличными. Пит нахмурился, но ничего не ответил ‒ иногда лучше не знать.
‒ Рада была видеть тебя, Пит, ‒ сказала я, толкая тележку вперед. Дэнни и Мэй последовали за мной, в кои-то веки молча.
Мы почти подошли к двери, когда Пит нерешительно позвал:
‒ Октоубер… Ты была очень несчастна, когда работала здесь. Сейчас стало лучше?
Я оглянулась через плечо, расплылась в широкой искренней улыбке и сказала:
‒ Все замечательно!
Пит кивнул, я кивнула в ответ, и мы вышли из магазина, не сказав больше ни слова.
Мы пытались загрузить все в машину, когда Мэй напряглась, сузив глаза.
‒ Кто-то идет.
Я моргнула.
‒ Что?
‒ Кто-то идет, — повторила она, ‒ От…‒ Она повернулась, чтобы рассмотреть тени, окаймляющие парковку, прежде чем поднять руку и решительно ткнуть указательным пальцем в то место, где здание уступало окружающим кустам.
‒ Оттуда.
‒ Дэнни? Я положила сумку, которую держала, и потянулась за серебряным ножом, пристегнутым к левому бедру. Я держу железяку справа на случай чрезвычайных ситуаций. У меня такие ситуации случаются чаще, чем хотелось бы.
‒ Понятно.
Его человеческая маскировка затрещала расплываясь, показывая истинный грифельно-серый цвет грубой кожи, стоило ему сделать шаг вперед. Он сжал руки в кулаки: один удар мог остановить товарный поезд.
Никто не подвергал сомнению уверенность Мэй в том, что к нам вот-вот явятся гости.
Из-за временного характера фетчей, никто на самом деле не знает, на что они способны. Каждый день с ней ‒ это новое приключение. Источник всех этих новых приключений беспокойно переминался с ноги на ногу, глядя на указанные тени.
‒ Я ощущаю себя здесь слегка беззащитно.
‒ Садись в машину, Мэй, — сказала я.
‒ Вы уверены, что это кто-то недружелюбный? — спросил Дэнни.
‒ Если бы они были дружелюбны, я бы не знала о них, ‒ сказала Мэй.
Еще одна мелочь из растущего набора способностей фетчей: она обнаруживает враждебно настроенных гостей.
‒ Очаровательно, — пробормотала я, и глубоко вдохнула. Вокруг меня повеяло медью и скошенной травой ‒ запахом моей магии.
Моя мать была самым искусным кровником среди фейри, пока не сошла с ума. Я не в ее лиге, но все же достаточно хороша, чтобы суметь перекатывая воздух на языке ощутить флер фейри среди окружающих людей. Магия Мэй на вкус как сахарная вата и пепел, а ее кровь была чистой фетч. Дэнни ощущался твердой гранитной скалой, мостовым троллем насквозь. Мостовой тролль и подменыш. Что еще? Я поднажала, почувствовав в висках первый предупреждающий оттенок мигрени. У подменышей есть ограничения, у некоторых больше остальных.
‒Тоби… — начал Дэнни.
‒ Подожди, ‒ у меня почти получилось. След скользкий, скорее всего из-за невидимости, но он был. Я схватилась за него, вытягивая изо всех сил… и поймала.
На мгновение удивление не позволило мне понять, что именно довелось попробовать. Частично, даже не ожидала, что этот маленький трюк сработает. Затем я сглотнула, сосредоточившись на точке, где кровь казалась наиболее сильной, и сказала:
‒ Мы знаем, что ты там. Не думала, что даоин сидхе умеют подкрадываться к людям.
Вкус кардамона вспыхнул у меня во рту, растворяя мою магию и оставляя на ее месте пульсирующую головную боль. Я вздрогнула, моргнула и пропустила момент, когда на месте пустоты появился человек.
Он был высоким, стройным и красивым, как кинозвезда, с темными волосами, точеными чертами лица, такими же естественными, как и мои закругленные уши. Мерцание заклинания иллюзии окрашивало воздух вокруг него, скрывая его волшебную природу от любого, кто мог бы бросить взгляд в окно «Сэйфвэй». И он не выглядел счастливым из-за того, что его поймали.
‒ Октоубер Дей? ‒ спросил он.
‒ Верно, — сказал я. ‒ А ты?
‒ Королева Туманов послала меня сообщить, о запросе на ваше присутствие, — ответил он. Выражение его лица смягчилось, превратившись в неподвижную, спокойную маску вышколенного придворного. — Вы должны прийти немедленно.
−Ты все ещё не ответил на мой вопрос.
Я с отвращением убрала руку с ножа. Не стоит ожидать хороших манер от Королевы Туманов или от любого, кто на нее работает, но это не значит, что я их не ценю. — Она назвала причину?
‒ Меня зовут Дуган Харроу. Что касается другого, королевы не обязаны объяснять причины своим подданным, ‒ его снисходительная улыбка едва скрывала раздражение.
‒ Это приказ или просьба?
Я не видела королеву с тех пор, как закончила улаживать дела, связанные со смертью Ивнинг Винтерроуз, графини Голденгрин. Сомневаюсь, что она была слишком расстроена моим отсутствием.
Он поднял бровь.
‒ Я не знал, что они отличаются. Ваш приезд ожидается в течение часа. Не рекомендую разочаровывать её величество.
Он оставил это страшное заявление висеть в воздухе, развернулся на каблуках и ушел прочь. Снова в воздух взметнулся запах кардамона, теперь смешанный с корицей, и он исчез.
Поскольку даоин сидхе не телепортируют, он, вероятно, невидимым направлялся к тому, что использовал для возвращения домой. Иллюзия ‒ лишь способ произвести впечатление своим уходом. В этом все чистокровные – всегда стремятся к спецэффектам.
В данном случае получилось настолько эффектно, что мы все просто стояли и смотрели ему вслед. Наконец Мэй нарушила тишину, спросив:
‒ Как ты думаешь, у нас есть время отнести мороженое домой и положить его в морозильник, прежде чем она действительно разозлится?
Мы с Дэнни обменялись взглядами, и я застонала, сжимая переносицу:
‒ Похоже, у нас назначено свидание с королевской семьей.
‒ Ну, дерьмо, — сказал Дэнни.
Я опустила руку.
‒ Точно по моим мыслям.