Найти в Дзене
Книжная аптека

Гоголь и Петербург: гуляющий нос, портрет с живыми глазами и двуликий Невский проспект

Сразу две рубрики сегодня! #В Петербург по воскресеньям и #Перечитала! Почему? Просто потому, что приглашаю вас не в современный, а в Петербург Гоголя. Именно с его «Петербургских повестей» (наряду с «Медным всадником» Пушкина) начинается история «Петербургского текста» и история литературного образа Петербурга – города двойников, мистики и туманных миражей. Но давайте по порядку. Цикл, написанный Н.В. Гоголем в 1832 – 1842 гг, состоит из 5 повестей, где действие происходит в Петербурге. Но уже в том же 1842 году сам писатель включил в третий том своего первого Собрания сочинений в цикл «Повести» вместе с «петербургскими» еще два «непетербургских» произведения — «Рим» и «Коляска». А «Петербургскими повестями» весь цикл назвал первый биограф Гоголя В.И. Шенрок в своей работе «Материалы для биографии Гоголя» (1832 – 1839), то есть еще при жизни писателя. Советское литературоведение упорно приписывало этим повестям одну главную тему – тему «маленького человека». Несомненно, об этом тоже

Сразу две рубрики сегодня! #В Петербург по воскресеньям и #Перечитала! Почему? Просто потому, что приглашаю вас не в современный, а в Петербург Гоголя. Именно с его «Петербургских повестей» (наряду с «Медным всадником» Пушкина) начинается история «Петербургского текста» и история литературного образа Петербурга – города двойников, мистики и туманных миражей.

Но давайте по порядку.

Цикл, написанный Н.В. Гоголем в 1832 – 1842 гг, состоит из 5 повестей, где действие происходит в Петербурге. Но уже в том же 1842 году сам писатель включил в третий том своего первого Собрания сочинений в цикл «Повести» вместе с «петербургскими» еще два «непетербургских» произведения — «Рим» и «Коляска».

А «Петербургскими повестями» весь цикл назвал первый биограф Гоголя В.И. Шенрок в своей работе «Материалы для биографии Гоголя» (1832 – 1839), то есть еще при жизни писателя.

Советское литературоведение упорно приписывало этим повестям одну главную тему – тему «маленького человека». Несомненно, об этом тоже писал Гоголь, особенно в «Шинели» и «Записках сумасшедшего». Но униженность и «малость» его героев не исчерпывается социальными проблемами. Кроме того, что отдельный человек может быть исключенным и изгнанным из общества, герой Гоголя мал и слаб еще и перед чем-то огромным и неведомым, перед темной силой. И сила эта принимает разные обличья: давящего огромного холодного города, всесильного рока, оборотня с живыми глазами на портрете или искушения золотым тельцом.

Вообще, когда перечитываешь эти повести, ясно видишь, что именно в них – корни мистики и фантасмагории всей литературы и второй половины 19, и 20 века. И не только русской. Поражает и восхищает, конечно, это своеобразие гоголевских текстов: сочетание предельного и трагичного реализма с мистицизмом и невозможностью, нереальностью описанных происшествий.

Какой же он, Петербург Гоголя? Впервые писатель увидел город в 19 лет, здесь он провел большую часть своей жизни. Этот город обладает для него одновременно и притягательной красотой, и отталкивающим бездушием, несет в себе что-то величественное и в то же время низкое. Петербург очаровывает, заставляет в себя влюбиться:

«Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица — красавица нашей столицы! Я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта».

А потом разочаровывает и обманывает:

«О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащем своим, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется!»
-3

А еще Петербург – это город-перевертыш, город с двумя лицами, с лживою душой:

«Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде».

Гоголь совершенно уверен в том, что в этом городе с легкостью может происходить что-либо невероятное и удивительное и нас убеждает в этом. Например, что нос майора Ковалева может жить своей жизнью, отдельно от владельца и чувствовать себя вполне неплохо. Или что на портрете могут быть живыми дьявольские глаза и приносить владельцу картины богатство.

Ну а читала я совершенно чудесное издание «Петербургских повестей» с воспроизведенными иллюстрациями шести художников. Спокойно отношусь к иллюстрированным книгам, но здесь просто «зависла» над рассматриванием картинок, выполненных в разных стилях и техниках. Вот еще несколько страниц из этой книги:

Любите Гоголя? Какая из повестей цикла больше всего нравится?