С появлением нового самодержца из единственной в нашей стране партии, ушедшему генералиссимусу на очередном 20 съезде присвоили титул, правда, посмертно «культ личности». Ну а далее понеслось переименование заводов и фабрик, городов и сёл и прочих названий, связанных с его именем. Так и мой автомобиль моментально из ЗИС - 585 превратился в ЗИЛ - ММЗ – 585. Что тут поделаешь, если даже гордое название город Сталинград переделали на весьма постное наименование Волгоград, получилась какая – то несуразица, ведь среди Российских городов названия с названием реки и словом город не практиковалось. И так после 22 съезда партийцев, они единогласно внесли свои коррективы. Даже героическое сражение, где были уничтожены шестая армия фюрера и его союзников трёх армий королей - захватчиков известное во всём мире, как Сталинград с лёгкой руки политиков пропало. В нашем городе умельцы тоже постарались и снесли памятник, герою войны Сталину. Товарищи хохлы, похоже, первыми начали громить памятники ещё во время февральской революции, и убрали монумент Столыпину. Дуновение политического ветра выдувает из пустых голов последние мысли и в угоду властителю начинается злое творчество, которое не обращает внимание на людскую память. Вообще с переименованиями мы, скорее всего, обогнали прогрессивное человечество. Автомобиль ЗИС назвали ЗИЛ, а ведь Мытищинский машиностроительный завод в мае 1948 года начал выпускать серийно эти славные самосвалы с именем Сталина на капоте. Как после просмотра фильма Чапаев, так и после осмотра новых машин ЗИС – 585 Сталин лично дал им путёвку в жизнь. ЗИЛ назвали в честь министра автомобильного транспорта Лихачёва, потому что ЗИХ явно звучал не очень благозвучно. И так мы ездили на ЗИЛ - 585 подразумевая родной ЗИС - 585, политическая конъюнктура явно побеждала и всегда довлела над благоразумием. С мозгами у простого народа всегда было всё в порядке, ну а правители заражались властолюбивым маразмом от вседозволенности. Нет, чтобы в своей стране устраивать комфортные условия для народа их всегда тащило в другие страны. И так автомобиль ЗИЛ продолжал существовать, но только с техническими характеристиками пятидесятых годов на протяжении не одного десятка лет. Со временем был поставлен компрессор с водяным охлаждением. Я намучился со старым компрессором, от перегрева кольца поршней у него быстро снашивались. Он запитанный в масляную магистраль двигателя начинал расходовать масло и гнать его в воздушную тормозную систему. Это было заметно, когда после работы открывал кран, чтобы спустить конденсат из воздушного баллона. Сначала под давлением вылетала эмульсия, смесь масла с водой. Потом через определённое время шло загрязнённое масло. И в конце выходила смесь моторного масла, с воздухом шипя и теряя силу семь с половиной атмосфер. На месте выброса технических отходов оставалось пятно неопределённого цвета маслянистого содержания. Минут пять спустя кран можно было закрывать, последние капли падали на территорию гаража. Масло наносило вред тормозной системе, в первую очередь на тормозной кран. Воздух под давлением поступал в воздушные баллоны, и когда наступало критическое давление, срабатывал воздушный клапан. На компрессоре тоже был ограничитель воздушного давления, когда он срабатывал, то компрессор работал без нагрузки и прекращал подавать сжатый воздух. От постоянного действия масла резиновые кольца и клапана выходили из строя и нормальная работа компрессора прекращалась. Доходило до того, что трубка, ведущая от компрессора к баллонам, лопалась от повышенного давления воздуха, на манометре, установленном в кабине, стрелка указателя уходила выше критических показателей. Надо было, переодеваться в спецодежду и снимать ржавую трубку, затем нести к меднику для опрессовки, ну а если в пути, то просто беда. Приходилось при помощи подручных средств уплотнять латунное кольцо, и если трубка всё равно травила. Со временем я обзавёлся медной трубкой в место, металлической, она выдерживала тряску и большое давление. Когда манометр опять показывал космические цифры, то уже не хватало нервов, и я начинал часто нажимать на тормозную педаль, чтобы снизить лишнее давление. Эта процедура не приносила ощутимых результатов, приходилось откручивать ограничитель воздушного давления на баллонах и прочищать его. Руки после этих действий практически по локоть были в масляной грязи. Тормозной кран тоже иногда выходил из строя, но его просто я прокачивал педалью и он начинал работать. При нажатии на педаль привода тормозного крана воздух устремлялся к четырём тормозным камерам, расположенным на переднем и заднем мостах автомобиля. Вместе с чистым воздухом, закачивающим в баллоны компрессором, попадали частицы масла. При давлении этой смеси на резиновые тормозные диафрагмы капли масла оставались на поверхности и со временем разъедали их. Естественно последствием этого служили разрывы диафрагм и выход из строя тормозной системы. Тормозную камеру заменить в дороге было сложно, зачастую резьба так прикипала, что невозможно было открутить гайки. При увеличении усилия воротка срывались грани гаек, а если чего хуже срезало шпильки. Тут уже получался неприятный вариант, приходилось ставить заглушку и тормозить только тремя колёсами. А это могло привести к большой неприятности и даже к аварии на дороге. Такое происшествие случилось и со мною, когда лопнула диафрагма на переднем мосту автомобиля самосвала. Я после обеда загрузился бетонными перемычками на заводе бетонных изделий ( ЖБИ -4). Доехать до города со мной напросилась одна дама из строительного управления № 16, как тут отказать начальству. Через них мы получали заказы на транспортные перевозки, а следственно и это обращалось в нашу заработную плату, как сейчас любят говорить наши работодатели. Я быстро прибрался в кабине, протёр пыль с передней панели, и чуть ли не с поклоном открыл перед женщиной пассажирскую дверь. Дорога до города изобилует ямами и кочками и всякими другими засадами в виде движущихся в разных направлениях пешеходов, а также домашних животных кошек и собак. Разогнаться практически негде, хотя в скорости появился пост ГАИ. Это фундаментальное сооружение возникло с появлением асфальтной дороги ведущей на дачи первого секретаря обкома партии КПСС и председателя областного совета. Значимые люди, управляющие делами нашей обширной области. Перед постом машины и также моя были остановлены при помощи полосатого жезла сотрудника ГАИ. Не снижая скорости, на повороте пролетели в сторону соснового бора две чёрные легковые машины сопровождаемые Жигулями милиции. Моя пассажирка торопилась и от задержки в пути начала рассказывать про жену первого секретаря, которая якобы била горничных по лицу. Я верный ленинец, конечно, не поверил такому наговору, но как говориться сомнение в правоте её слов появилось. Кортеж растворился в прозрачном воздухе хвойного леса. Старшина, блистая портупеями и хромовыми сапогами, отправился в свою будку, давая понять тем самым, что путь в город свободен. Загудели моторы грузовиков и колонна с грузом, для народного хозяйства двинулась с места. Дама пассажир приумолкла и немного успокоилась на ровной обкомовской дороге. Человеку надо совсем немного комфорта, чтобы успокоиться и забыться от обыденности и реальной не справедливой действительности. Аэропорт с гудящими на взлётной полосе АН – 24 остался с левой стороны, и мы въехали на улицу с трёхэтажными домами. Дома, вероятно, делали из прессованных блоков, используя обыкновенную золу. Хотя и вредно для здоровья, но что поделаешь, кирпичные заводы не справлялись с объёмами заказов растущего города. Современное оборудование уходило в братские республики вместе с готовым кирпичом. Благо, что нам за это давали ордена вместо улучшения условий жизни. Улица домов построенных хозяйственным способом закончилась. Потянулся длинный забор номерного предприятия, оканчивающийся остановкой общественного транспорта. Вот тут то я и протаранил троллейбус маршрута номер пять. А случилось это так. Когда троллейбус остановился на остановке, с другой стороны улицы к нему, как оглашенная кинулась средних лет женщина. Я в ту же очередь резко нажал на тормоза, и услышал шипение сжатого воздуха. Лопнула диафрагма и машину резко бросило вправо. Я врезался в синий бок троллейбуса и остановился. Быстро выскочив из кабины, я нагнал нарушительницу и задержал её до появления сотрудника ГАИ. Место дорожного – транспортного происшествия покидать по правилам запрещалось. Милиционер отпустил дурную тётку, а всю вину свалил на меня. Вот и я почувствовал, милицейскую вседозволенность, когда выплачивал свои кровные деньги, троллейбусному депо. Возвратившись вечером в гараж, я протёр бронированное крыло своей машины от грязи и краски прилетевшей от общественного транспорта. На том косметический ремонт был окончен. Теперь осталось починить тормозную камеру. Самый лучший вариант замены диафрагмы был ремонт на месте. Садишься прямо на землю возле колеса и начинаешь откручивать болты крепления крышки диафрагмы. На тормозной камере, для прочности соединения их было довольно много. Затем ставишь новую диафрагму и начинаешь крепить болты руками, а потом уже затягивать всю конструкцию. Хорошо когда эта операция производиться в летнюю пору и при ярком солнышке на зелёной травке, но, как известно незадача обычно происходит в грязь и слякоть, в мороз и стужу. Только успеваешь греть своим дыханием руки и переворачиваться с боку на бок от проникающей влаги и холода. Работу ремонтную закончишь и скорее за руль в тёплую атмосферу кабины и приятно работающего двигателя. Забываются все невзгоды, некондиционные запасные части и неприятный бестолковый начальник. Я опять в пути на живой дороге, сочувствующей каждому страннику. Первым делом набираешь скорость и резко тормозишь, если автомобиль не разворачивает в сторону, то можно отправляться в дальнейший путь. Машину заносит в сторону надо разводить тормозные колодки, а ещё точнее лесть опять в пыль, грязь или в снег со льдом. Опять приходиться окунуться в окружающую среду и выпачкаться. А ведь только купил ботинки «скороход», брюки фабрики имени «ЦК профсоюзов швейников». Но тут как говориться не до сантиментов приходиться поддерживать корпоративную организацию шоферов, а не обыкновенных наездников водителей. Шофёр профессионал должен показывать пример культуры вождения автомобиля на Российских дорогах. В полевых условиях провести качественный ремонт. Разводились тормозные колодки при помощи трещёток, которые находились на валах разводных кулаков. Для плавного и качественного ремонта ключом начинаешь вращать трещётку до полного затягивания колодок, после этого отпускаешь на несколько щелчков. И так до тех пор, пока не отрегулируешь тормоза до идеального состояния. Если случиться прокол шины в пути, то уметь устранить пробой. В основном для этого служил самодельный вулканизатор. Нехитрая конструкция состояла из старого дюралевого поршня, двух пластин соединяющихся при помощи двух длинных болтов. Место прокола зачищаешь наждачной шкуркой, затем прикладываешь кусок сырой резины и укладываешь камеру на одну из пластин приспособления. На сырую резину ложится бумага, чтобы предохранить камеру от возгорания. Далее ставиться поршень и закрепляется второй пластиной при помощи двух болтов. Далее вовнутрь поршня, заливается бензин в разумных пределах и поджигается при помощи спички. Процесс восстановления камеры начался, главное не просмотреть, чтобы не загорелась камера. Конечно у кого руки растут не из того места, случается неприятность и вместо заплатки прогорает дыра, но это относится к водителям - наездникам. Пока происходит колдовство с автошиной, мужчине можно посидеть на колесе и употребить самокрутку, тоже вещь нужная для обдумывания насущных проблем и для личного успокоения умственных и физических сил. Есть время посмотреть на сапоги, конечно в основном кирзовые. Но что говорить тут дело в состоятельности хозяина обуви, а может и в привычке. Мой отец капитан вернулся с фронта в хромовых офицерских сапогах, но в скором времени стал носить кирзовые в силу привычки, и видимо показывая преимущество солдатской обуви. Когда он покинул белый свет, то в кладовке нашлось несколько десятков пар сапог кирзовых и одни хромовые. Он каждый год покупал новые сапоги, а старые откладывал, так и скопился этот обувной склад. В Советской армии сапоги выдавали на один год, и я тоже любил эту простую и удобную обувь. В кирзовых сапогах наши отцы прошли всю Европу и уничтожили националистическую чуму. Днём шли по солнцу, которое светило в левое плечо, а ночью освещали путь фары армейских машин. Наших родных автомобилей выпускаемых отечественными заводами. Сначала разработали грузовики ЗИС – 150 и ЗИС 164, они оказались базовыми автомобилями, для создания Советского самосвала. При конструировании ЗИС 585 пришлось раму грузовика ЗИС - 164 укоротить на 714 мм. Были отрезаны задние концы продольных балок. По техническим условиям разработали надрамник, и закрепили его при помощи болтов, просверлив при этом отверстия в верхних полках рамы. Задний поперечник надрамника послужил, для установки фонаря освещения номера в соответствии с положениями «ГОСТ 6304 – 52». Первое время освещался один только номер и он же служил задним габаритным фонарём автомобиля. Затем установили ещё два фонаря красного цвета, чтобы можно было определить в тёмное время суток грузовой автомобиль. Они же стали служить как указатели поворотов. Эти фонари были снабжены автолампами на 12 вольт с двумя контактами. И получалось, что в тёмное время суток они светили как габариты, а при поворотах дополнительно начинали мигать, указывая попутному транспорту изменение направления движения. Со временем стали устанавливать только два фонаря с функциями освещения заднего номера, указателями поворотов и габаритными огнями, а так же добавили указатели стоп сигнала на фонари. До указателя заднего хода и движения в тумане время ещё не дошло, хватало и этих простых фонарей. Да и машин в те времена было не так уж много, и некоторые городские улицы благоухали не от запаха сожжённого бензина оставляющих в пространстве ядовитый тетраэтилсвинец. А наши прекрасные улочки накапливали запах черёмухи, сирени и порою белой, и яблоневый цвет с особенным ароматом, и тонкий запах цветущей вишни. Женскими стараниями примешивался своеобразный запах лилий, нарциссов, гладиолусов, флоксов и пионов разных цветов. Даже автомобиль ЗИЛ – 585 понимая своего хозяина, старался из всех сил объезжать зелёные насаждения и притормаживал перед ёжиками и другими тихоходными зверьками живущими пока ещё в городских предместьях. Бурундуки и ящерицы свободно бегали по зелёным улицам и находили чем прокормиться, живя рядом с людьми и простыми машинами ещё не усовершенствованными для уничтожения млекопитающих, птиц и обитателей водоёмов. Пока прогресс и его последствия для природы двигались очень медленно. Конструкторы продолжали свою работу, специалисты, читая чертежи, претворяли в жизнь новые разработки. Надрамник автомобиля снабдили шарнирно закреплённым на нём гидравлическим подъёмником. Рядом установили масляный бак, для заливки в него специального гидравлического масла. На заливной крышке закреплена шкала с метками, указывающими наличие масла в гидравлической системе подъёмника. От бака идут шланги к телескопическому подъёмнику. Вся система на первый взгляд очень сложна, но постепенно во время рабочего процесса легко изучаема и понимаема. Коробка отбора мощности установлена на коробке переменных передач с правой стороны приводит во вращение ведущую шестерню масляного насоса. Насос закачивает масло в телескопический подъёмник и тот в свою очередь поднимает кузов. В летних тепличных условиях работы система редко отказывает, а вот зимой бывают и сбои в работе этого практичного механизма. Со мною по молодости лет и естественно по неопытности произошёл неприятный случай. Я загрузился на растворном узле кладочным раствором марки 50 в количестве одного куба. Мастер заказал небольшое количество раствора для бригады каменщиков уже в конце рабочей смены. Сибирский мороз хватал за уши и к вечеру грозился взорвать уличные термометры. Тянул северный ветер со стороны вечной и зелёной тайги. От раствора в кузове шёл пар, подогрев кузова работал исправно и со стороны уличных прохожих просматривались удивлённые кивки головами. Я своевременно доставил груз на стройку, и подъехал задним ходом к приготовленным окорёнкам. Открыл рычагом задний борт и включил подъёмник кузова. Но не тут - то было, кузов оставался на месте и раствор естественно тоже никуда не девался. Тут сработала армейская смекалка, бери больше и кидай дальше. Я понял, что придётся разгружать вручную. Не будет же из - за меня, стоять целая бригада каменщиков. Пришлось залезть в кузов и вручную, перелопатить раствор в банки для раствора, которые затем подавал к строителям башенный кран. Девушка крановщица посмеивалась над моими движениями, с высоты птичьего полёта. У, ней была, кстати, идеальная фигура, как у Таис Афинской по описанию автора. Попробуйте каждый день забираться на такую высоту, и Вы станете подобной. После трудового подвига мои сапоги покрылись толстой коркой раствора. В гараже шофера разобрались с моей неудачей и посоветовали налить в бак с гидравлическим маслом один стаканчик керосина. На другой день мороз нисколько не утих, но гидравлика работала отлично. Правда любимые кирзовые сапоги пришлось заменить и купить новые, за всё в нашей жизни приходиться платить и особенно за не знание. В наши времена жизнь протекала медленно, и скоростной ограничительный режим на дороге практически было не возможно нарушить. Дороги были свободны от машин, от их малого количества на душу народонаселения. По некоторым улицам автомобили вообще не наблюдались. Мой ЗИЛ имел крейсерскую скорость 65 км в час, тут и курица успеет выскочить из под колеса. Явно не космические скоростные достижения. Зато аварий и трагических случаев было намного меньше, практически не наблюдалось. Тогда ещё и гужевая повозка могла спокойно вести грузы для магазинов и столовых. Одна только случалась нелепица от громких сигналов автомобилей и от мелодичных звонов трамваев, которыми управляли в основном дамы. Кстати женщина на электротранспорте ведёт себя за управлением транспортного средства более продумано и не агрессивно. Трамвайчик это спасительный ранний гость на наших улицах. Слышишь звонок и бежишь на остановку морозным утром. В вагоне народу ещё мало, браво прогуливается кондуктор ещё не уставшая от сутолоки и надоедающих к вечеру пассажиров. Пока всё хорошо только холодновато, вагоны в те времена не отапливались. Видимо в целях экономии, а может от дурости конструкторов, кто знает. Ведь элементарно поставить приборы и обогревать своих сограждан, но не тут - то было, это Вам не прогнивший капитализм. Хотя энергоресурсы распыляются, куда попало, и опять же отправляются за границу почти бесплатно. Странная политика государства, а ведь иноверцев, сколько не корми, толку не будет, при первой возможности он и нож в спину воткнёт. Так вот и мёрзнешь до своей остановки, слегка пританцовывая и похлопывая руками. Единственное это, что могли нам позволить из сферы услуг, то это освещение салона. Вот и остановка, открываются двери, и ты погружаешься в темноту улицы. Через несколько минут глаза привыкают, и начинаешь увереннее держать шаг, переходя местами на строевой военный. Зато быстрее согреваешься и по знакомым ориентирам двигаешься к проходной автобазы. Минуешь диспетчерскую и попадаешь в парк, где отдыхают несколько сот автомобилей. Вот и мой родной ЗИЛ – 585, слегка припорошенный ночным снежком, увидев меня, как мне кажется, слегка подмигивает фарами. Веник, купленный на базаре у узбека, мягко сметает снежок, и крепкая мощная машина на глазах преобразуется готовая к бою. Нажимаю рычаги защёлок боковины и поднимаю половинку капота. Подогрев автомобилей устроен одним умельцем из местных. В кочегарке воду разогревают до состояния парообразного вещества и подают по металлическим трубам на стоянку машин. Мне остаётся только взять шланг и вставить его в заливное отверстие радиатора. Далее включаю кран, и пар начинает поступать в систему охлаждения. Не теряя времени бегу за путевым листом. Возвращаюсь и смотрю под машину, если из сливных кранов вырывается пар, процесс подогрева завершён. Остаётся только залить воды в радиатор, и автомобиль готов к работе. Нажимаю ногой привод стартера, проворачиваю коленчатый вал. Теперь всё в порядке можно включать зажигание и запускать двигатель. В большие морозы приходиться помогать стартеру и просить соседа по стоянке крутануть рукояткой. При пуске двигателя приходиться выжимать сцепление, потому что коробка переменных передач заморожена и не даёт первичному валу свободно проворачиваться. Как только мотор заработал, начинаешь добавлять обороты коленчатого вала, естественно в разумных пределах. После более менее устойчивой работы двигателя, можно постепенно отпускать сцепление и одновременно увеличивать обороты коленчатого вала, чтобы не заглох мотор. Одновременно с прогревом двигателя в салон начинает поступать тёплый воздух из самодельного устройства, прорубленного в передней стенки кабины. Начинаешь отогреваться и соскабливать изморозь со стёкол кабины. Постепенно коробка полностью разогревается и перестаёт шуметь. Теперь можно включать заднюю скорость и отъезжать от стояночного места. Редуктор заднего моста за ночь тоже замерзает полностью. Поэтому дальнейшее движение надо производить на самой малой скорости, чтобы не порвать шестерни главной передачи. Народные умельцы и тут выходят из положения, заливая в кожух заднего моста спасительный керосин, который разжижает нигрол и ускоряет разогрев моста. Проехав пять километров, можно убедиться, что корпус редуктора уже тёплый и готов к полномерной работе. К этому времени в кабине тепло, да и на улице начинает светать, можно выключать фары и габаритные фонари. Сегодня у меня задание возить бутовый камень из разрушенного фундамента недавно снесённого дома. Двухэтажный особняк стоял недалеко от железнодорожного вокзала. Я часто проходил мимо и любовался красивым домом, когда ездил в деревню к своей бабушке Наталье Григорьевне. В то время космических открытий странно было подумать, что в двадцати километрах от областного центра не было подведёно электричество. И у бабушки в полуземлянке всегда наготове была керосиновая лампа, на случай отключения дизеля – генератора. Возвращаясь из деревни, я думал, зачем сносить добротное жильё, ведь в Сибири столько не освоенных земель. Экскаватор стоит на месте снесенного дома ещё с вечера, но машиниста пока нет. Первым становлюсь на площадку под ковш для погрузки. Тут самое время растянуться на сидение и подремать пока заведут дизель экскаватора, оживёт мотор и начнётся погрузка. Вот заработал дизельный двигатель, всё вокруг пришло в движение. Работа экскаваторщика я Вам скажу, довольно трудна, ведь техника на грани фантастики. Попробуй целый день побыть на морозе, да ещё надо постоянно быть в напряжении. Работать умело и быстро, чтобы не создавалась очередь из автомобилей на погрузку. Я услышал грохот в своём кузове и моментально кинулся запускать двигатель своего ЗИЛ – 585. Прикидываю вес груза и скорее отъезжаю. Перегруз совершенно не нужен, а то проспишь и будешь потом махать лопатой, сбрасывать лишний грунт вместе с бутовым камнем. Не очень хорошая перспектива, для начала рабочего дня. Грунт по заданию в путевом листе везём за город и заполняем бывшие разработки глины, для кирпичного завода. Договорённость есть между руководством, но одна незадача, дорога в ту сторону практически непроезжая. Трактора, чтобы толкать грунт тоже нет, сплошные ребусы и проблемы. После первого рейса я зачесал голову, жалко бить автомобиль по такому полигону для испытания танков. В это время в городе решили построить ещё один мост через реку, и насыпали подъездную дамбу. Вот тут я и решил помочь мостостроителям со своим автомобилем. Стало получаться очень даже неплохо. Экскаваторщику надоела моя быстрая оборачиваемость, и он стал делать большие перекуры, пока не появится весь транспорт. Что поделаешь, я не возмущался, работа бригады дело не простое. В своей душе, несомненно, был рад, что не отстаю от всех, но моё первое место под ковшом экскаватора тоже не отдам никому. Вечером после последнего рейса я лез в кузов и лопатой чистил примёрзшие комья глины, кузов должен быть чистым. Неизвестно какая работа предстоит на другой день. На стройке девятиэтажного дома прораб попросил меня замерить размеры моего ЗИЛ – 585. Оказывается, они вышли с предложением к руководству, чтобы машину закрепить на стройке и построить для неё тёплый бокс. Так им казалось, они уменьшат простои строительных бригад. Ну а мне и мерить машину не надо, все нужные размеры я знал назубок. Длинна автомобиля ЗИЛ -585 была 5940 мм, ширина 2290 мм, а высота 2250мм. Предложение строителей не одобрили по многим причинам. По каким я не стал интересоваться, моего интереса в этом новшестве не было. Однажды мне дали задание отвести срочный груз в один районный центр, расположенный на расстоянии 260 км от города. Работа ответственная, для меня молодого шофера была в радость. Хотелось ездить и ездить и чем дальше, тем больше меня тянуло в поездку. За баранкой я мог в те времена находиться целыми сутками, силы и здоровье позволяло. За рулём ни как не тянуло в сон, глаза от усталости не закрывались. Бывало, идёшь на работу и думаешь, хоть бы послали, куда не будь в новое место, хотелось увидеть посёлки и города, испытать себя на любых дорогах. А дороги наши имели много разных особенностей. Пройдёт дождь вот и сидишь в грязи, ждёшь, когда просохнет. В редких случаях, не принимаешь не каких мер. Одеваешь, резиновые сапоги и топаешь в ближайшую деревню за трактором. До перестройки трактористы больше бутылки за помощь не брали. Все производственные отношения сводились к вполне реальным суммам. И так я вырвался на простор и двинулся в районный центр. Мне погрузили масляный трансформатор, груз довольно не приятный. По теории автомобилей, центр тяжести резко переместился вверх. А это означало, что на поворотах можно запросто перевернуться и уничтожить ценное оборудование. Как произошло с одним бывшим украинцем, осевшим в наших местах. Он был до того упёртым, явно понимая, что не прав всё равно гнул свою линию. Так от противности он и разбил трансформатор, и потом долгое время выплачивал сумму наложенного на него начёта. Но это было уже после моего рейса, который достался мне тяжело в основном с моральной точки зрения. На первом же ухабе машину так качнуло, что в голове промелькнули разные не очень хорошие мысли. Я остановился и начал увязывать груз. Проволоки под кузовом было достаточно, и я старался затянуть и закрепить кузов к раме, а трансформатор к кузову. Самосвал тем и отличался от бортовых машин, что кузов, когда пустой или с небольшим весом груза, на любой кочке подбрасывает. Пока я ехал до места то весьма нелицеприятно отзывался сам о себе, ввязавшись в эту авантюрную поездку. Ещё я с тоской смотрел на хмурое небо и просил небесную канцелярию повременить с дождём. На самой малой скорости и с большими предосторожностями я под самое утро достиг конечной точки маршрута районной сельхозтехники. Только я выбрался на небольшой кусок асфальта, хлынул дождь как из ведра. Работа была выполнена, и я как триумфатор пошёл оформлять товарные накладные. Вернувшись к машине, я понял, что обратного пути временно нет, пока не подует свежий ветерок и солончаки просохнут. Решил осмотреть техническое состояние своего автомобиля. Что – то мне подсказывало, неприятности одни не ходят, и точно левое переднее колесо имело значительный люфт. Я снял колесо и начал подтягивать гайку цапфы, но гайка не подтягивалась, срезало резьбу. Заменить цапфу в дороге было не реально. Надо было выбить шкворень, а это без специального приспособления просто не возможно. Да и поставить на место тоже весьма, проблемно. Тогда я принял решение приварить гайку и так доехать до своего гаража, благо обратного груза не было. Сварщик с удовольствием приварил гайку за три рубля. Бутылка стоила два рубля восемьдесят семь копеек и плавленый сырок «Дружба» тринадцать копеек. Дорога обратно была весьма приятна, и казалось в два раза короче. Не доезжая десяти километров с гаком до города, автомобиль бросило в левую сторону, и я оказался в кювете. Тормозить я намеренно не стал, встречных машин не было. Я понял, что причина происшествия кроется в левой цапфе. Немного постояв, я выбрался на ровное место, чтобы поднять при помощи домкрата левое колесо. На удивление колесо больше не тормозило, и я смог его прокрутить руками. Больше я ничего не предпринимал и так и поехал в гараж на малой скорости. На другой день я откручивал гайки крепления передней балки. Тельфером поднял машину за передние клыки, и мост остался лежать на бетонном полу. Следующий путь передней балки осуществлялся при помощи четырёхколёсной тележки в агрегатный цех. Там сняли всё лишнее оборудование и при помощи пресса начали выдавливать шкворень. Работа эта весьма трудоёмкая и требует определённых навыков на уровне пятого разряда авто - слесаря. Егор Михайлович был как раз таким кудесником, ну а Ваш покорный слуга был на это время в качестве мальчика на побегушках. К концу смены передний мост был готов к эксплуатации. Схождение колёс мне отрегулировали и дали полное заверение, что резину дорога жрать не будет. Как я ставил на место этот агрегат, было совсем не интересно. Но цапфу мне поставили новую и уже с более крупной и надёжной резьбой. Почему заклинило колесо во время движения, я так и не понял, хотя крутил руками подшипники и проверял момент затяжки. Мастер на мой вопрос глубокомысленно поднял к верху глаза и предложил обсудить этот вопрос в недалеко расположенной рюмочной. На другой день, а это была пятница, я поставил на место передний мост и был готов вносить свой вклад рабочего в очередную пятилетку. Как всегда не вовремя появился начальник и предупредил о рабочей субботе. Тут я немного взгрустнул, на стадионе Спартак было объявлено о выступлении народного артиста со знаменитой песней «Ты лети моя акула». Жаль было пропускать, но работа есть работа, хотя и дни отдыха. Наши профсоюзы, как и сейчас, смотрят в рот начальства и насчёт защиты прав рабочего человека даже и не помышляют. Задание в путевом листе было не выполнимое, но помочь дорожникам обязан каждый работник автомобильного транспорта. И так мы стартуем из карьера, где весьма почтенный экскаватор сыпет из кубового ковша только, что выработанный щебень. В очереди под погрузку стоит разномастный подвижной состав. На своём ЗИЛ - 585 я смогу обогнать только автомобиль из семейства газиков. Более сильные машины не торопятся на погрузку, им только выйти на трассу и я увижу задний борт с надписью Москва - Воронеж. Но мне приходиться применять определённые манёвры, чтобы не отстать в дороге. Выжимая последние силы из сто дватцати сильного двигателя, я добрался до места разгрузки одним из последних. К тому же из выхлопной трубы пошёл пар и двигатель закипел. С грехом пополам я выгрузил щебень и начал обдумывать своё положение. В гараж до конца работы меня никто не потащит, а поработать ещё хотелось. Выручил меня водитель ЗИЛ – ММЗ – 555, он хотя и был с самосвальным прицепом, но смело предложил мне цепляться тросом. Получился небольшой автопоезд. Водитель трёх пятёрок был парень лихой, я только успевал притормаживать на поворотах. Он завёз меня в ближайший филиал нашей автобазы. Сторож, увидев союзные эмблемы на кабинах, беспрепятственно открыл железные ворота. Лихач моргнул мне фарами на прощание поехал выполнять производственный план. Я начал чесать макушку, раздумывая о своих дальнейших действиях. Понимая, что мне нужна прокладка блока моего шестицилиндрового двигателя, я отправился в бокс на поиски. И о чудо на стене покрашенной свежей известью висела прекрасная блестящая прокладка. Тут я завертелся, что тот волчок из любознательной игры. Открутил гайки крепления головки блока, подцепил её ломиком и снял со шпилек. Затем зажал в тисы и наждачным кругом стал выравнивать неровности. Круг во время этой операции приходилось постоянно прокручивать, чтобы плоскость получалась, как можно ровнее. Обработав головку блока на глазок, я сразу начал устанавливать прокладку на место. Солидол в те времена заменял герметик и заодно смазывал множество деталей, предотвращая преждевременный износ. Прокладку головки блока, я тоже обработал этой панацеей находящейся в фанерных бочках. Головка блока надевается на шпильки и равномерно усаживается на штатное место. Дальше идёт техника последовательного затягивания гаек, крепления дюралевой головы мотора. Протягивать надо раза три, чтобы основательно прижать прокладку. После сборки моторной части, начинаю прикручивать навесное оборудование. Вроде всё на месте, теперь заливаем охлаждающую жидкость, точнее воду из водопроводного крана. Внимательно осматриваем все соединения и следим за убыванием воды через заливную пробку радиатора. Всё нормально, теперь пора запускать двигатель. Берём, кривой стартер с пола кабины, вставив рукоятку в храповик, вращаем по часовой стрелке. Если раннее зажигание, то бывает и руку можно повредить. Но как говорится, мотор запускается с полуоборота и приятно работает без натуги и вибрации. Теперь быстро навожу порядок в своём инструменте и кабине водителя. Беру метлу и удаляю мусор из под машины. Негоже, чтобы местные товарищи поминали меня не литературными словами. Теперь вперёд день ещё не закончился, есть возможность выполнить ещё один рейс. Лечу на погрузку, с мыслями, чтобы экскаватор не сломался. Тут сегодня полный порядок слышу шум щебня в своём кузове и сигнал, чтобы отъезжал. Хорошо, что у меня самосвал, даже если не будет учётчика, разгрузился и в гараж. Путевой лист и накладные можно оформить на другой день. Однажды мой сосед и бывший одноклассник попросил привезти ему уголь для отопления дома. Я отказать не сумел, да и не хотел, решил во время работы заскочить на угольный склад. Юру я взял с собой после обеда, и мы поехали на ЖБИ за силикатным кирпичом. Вдвоём в машине веселей, разговорились о жизни, когда так вот посидишь и пообщаешься. Он профессии себе нормальной не приобрёл, служил на фабрике в бригаде с тяжёлыми условиями труда. Парень он был здоровый, умный и сильный, но в учёбу его не тянуло. А вот друзья товарищи его тянули к стакану, а ведь попади он в другую среду, многого мог бы добиться. И так мы разгрузились на стройке и в обратный путь отправились порожняком. Заворачиваем на угольный склад и становимся как белые люди в очередь. Уважаемый склад представлял удобную кормушку, для водителей любителей левака. Прорабы и прочие начальники отпускали любителей лёгкой наживы и те в свою очередь делились с ними. Правда воровства в миллиардных масштабах тут не было, всё решало ноль пять литра и даже коньяка. Соответствующие органы в эти дела не лезли, понимая, что топливом людей надо обеспечивать. Автомашин категорически не хватало, техника шла как в чёрную дыру за границу к младшим братьям Советского народа. Опять открывалась интересная тенденция наших руководителей. С голым задом, а делаем вид, что люди в государстве богаты и счастливы и медицина у нас самая лучшая и так далее рекламное враньё. Но продолжим про складские угольные дела. Пока мы стояли в очереди, к нам подбегали граждане и просили увезти уголь, за весьма солидные по тем уровням цен деньги. Юра, когда услышал, сколько можно заработать, даже предложил откликнуться на просьбу трудящихся и получить выгоду в виде трёх ноль пятых. Я ему популярно объяснил, что потом он тоже также заплатит за перевозку. И Юра мой загрустил от упущенной выгоды. Уголь мы ему привезли, но он так расстроился, что я так думаю, хотел взять с меня деньги за то, что я привёз ему топливо. Всякое бывало в жизни, но я не гнался за дармовым рублём, помочь человеку бесплатно за спасибо вот настоящие человеческие отношения. Хотя заработать естественно хотелось и тут начальство стало завышать нормы. Клиенты, пользующие машинами, ворчали, но что поделаешь. Придёт автомобиль в гараж без плановой выработки, наследующий день останешься без транспорта. Правда в этой жизни состояла в том, что техника наша отставала и своевременно не перевооружалась. Как только попадали наши старенькие машины к дорожникам, где что привёз, зато и получил, тут и наши приписки выползали наружу. Дамы из экономических отделов сидящие порою на двух стульях, от нечего делать составляли победные реляции о неслыханном прогрессе в увеличении грузооборота и пробега автомобилей без ремонта. А ведь повышение норм и планов были обычной погоней за дополнительной зарплатой. Урежет экономист зарплату, сразу повышаются приписки не выполненных объёмов перевозок. Тут же естественно повышенное списание бензина, которого в талонах за месяц скапливалось весьма прилично. Талоны на бензин выдаются, а на городских заправках в таком количестве топливо не выбирается. С бензином у водителей проблем практически не было, в конце месяца бросил пачку талонов в печь и вся не долга. А вот со спидометрами приходилось куролесить, и регулярно их подкручивать. По управлениям выходили грозные приказы о борьбе с приписками, следом шли разносы начальникам о повышении производительности труда. Получался заколдованный круг, но в политическом отношении на уровне правительства мы с большим опережением обгоняли страны капитала по экономическим показателям. Что не выдумаешь сидя в кабинете и в значительной степени оторванности от реальной жизни. Простым гражданам в шоферском достоинстве снились заоблачные сны, что они в чистом костюме за рулём новых автомобилей. Отработал смену и иди себе домой, ни тебе ремонта после работы, ни тебе политзанятий. Может это и случилось бы, но придворные свергли генератора идей коммунизма. Этих подпольных интриган понять можно с их точки зрения, они при полной победе народовластия к корыту должны были подходить на общих основаниях. Но с лёгкой руки чиновников от автотранспорта планы грузооборота и увеличения ездок без холостого пробега обретали действительность. Оплата на рубль дохода уменьшалась, и рядовые участники вынуждены недрогнувшей рукой рисовать на бумаге не выполненные объёмы перевозок. Возможно, новая техника, в какой - то мере могла выполнить эту проблему. Но новые машины приходили очень редко, а старые старались ремонтировать и выпускать на просторы наших дорог. Кочки и ямы на трассах для грузового транспорта добивали наш славный автопарк. Списывали автомобили в основном по причине деформаций или трещин на раме, скорее всего после аварий. Тогда эта машина отбуксировалась в калашный ряд и подвергалась нещадной разборке. Проходя мимо стоящего в этом опасном месте бывшего своего товарища, становилось не по себе. Какой - то ком подходил к горлу, и настроение менялось на минус, как на приборе амперметра. Зарядка положительными токами для жизнедеятельности прекращалась с потерей друга. Некоторые работники без зазрения совести грабили эти оставшиеся без хозяина машины. Мне это безобразие не нравилось, да и в среде шоферов брать с погибающей машины детали считалось дурным тоном. Существовала примета, что снятое таким образом может привести к нехорошим последствиям. Я на прощание погладил по крылу своего товарища по работе и пошёл домой. На другой день от бывшего красавца автомобиля осталась только безликая рама, к которой сварщик катил тележку с автогеном. Ко дню выдачи зарплаты на том мести уже ничего не осталось. Прошёл дворник с метлой и вымел асфальт до полной чистоты. А заработную плату мы получали в кассе. Со временем функции кассиров возложили на начальников колонн. Парк автомобилей у нас увеличивался, и на том же уровне росла численность водительского состава. Начислением платы за выполненную работу занималась бухгалтерская служба. Мы сдавали путевые листы с накладными на выполненную работу, и они шли по цепочке через отделы и службы предприятия. Главным бухгалтером в то время был Логинов Дмитрий Логвинович. Имевший большой профессиональный опыт в финансовой деятельности. Честнейший человек, прошедший школу жизни при правлении страной Иосифа Виссарионовича. Главный бухгалтер занимался формированием учётной политики, ведением бухгалтерского учёта и предоставлением бухгалтерской отчётности. В функции Логинова входил контроль за сохранностью имущества предприятия. Он обеспечивал перечисление налогов. Занимался работой с банками. Следил за начислением заработной платы. И также выполнял множество других дел не связанных напрямую с его деятельностью. Непосредственным начальником его являлся директор предприятия. Но так как предприятие входило в состав ЗСТТУ, то по финансовым вопросам он руководствовался распоряжениями главного бухгалтера управления. Точнее говоря Смоленскому Николаю Ефимовичу. Главный бухгалтер управления следил за финансовой деятельностью подчиненных управлению предприятий. Транспортные предприятия делились на грузовые и пассажирские. Грузовые предприятия приносили доходы и прибыли. А пассажирские предприятия были планово убыточными. Приходилось на деле забирать у грузовых предприятий деньги и поддерживать пассажирские.