- Пароль, - донесся из домофона сонный, даже слегка помятый голос.
- Двадцать пять сантиметров, - на автомате ответил Женька.
Уж что, а пароли он помнил все. Когда они с Настей поднялись к Свете, дверь распахнулась прямо перед ними.
- Дерзко, опасно, но неожиданно, - констатировала с порога Света. – Ты не подумал, что мой дом «пасут»?
- Подумал, подумал. Вот почитай.
Художница внимательно прочитала текст на экране телефона.
- Очередной ребус?
- Может быть. Но почему-то мне кажется, что текст надо воспринимать буквально.
- Ладно, вы проходите на кухню. Валерианку я убрала.
Снова в ночи на кухне обсуждали сложившуюся ситуацию.
За столом Настя сидела понурившаяся и как будто пристыженная. Она молчала, но её ушки выражали эмоции куда красноречивее, чем слова.
Света попыталась её подбодрить:
- Сахар тебе бесполезен, мармелад с желатином ты любишь, а как на счёт мёда? Тебе его можно?
Настя не ответила, а просто кивнула.
- Настя, что случилось?
- Это всё я виновата. Из-за меня теперь у всех проблемы. Не надо было мне сбегать.
Света с Женей переглянулись.
- Может, и не надо было, но ты сбежала. И попала не к кому-нибудь, а к Женьке. Я думаю, ты просто устала. Давай я тебя положу спать, а мы тут ещё немного поболтаем.
Наконец, Настя уснула, свернувшись клубочком на кровати. Женька и Света сидели на кухне.
- Бедная девочка, - художница наливала ещё одну порцию чая, - мечется и не знает, что делать. Шутка ли - такие перепады в настроении? Явный признак сильного стресса.
- Светка, я тоже увяз в сомнениях. Если мы и дальше будем бегать вместе, её вычислят через меня. В городе отследить человека ничего не стоит, и то, что меня ещё не повязали – заслуга нашего скромного друга. В конце концов, не могу же я вечно игнорировать общество.
- Ты это успешно делал почти тридцать лет, - усмехнулась художница.
- Не смешно на этот раз. Её нужно спрятать подальше от меня…
Женька замолчал, и за него закончила Света:
- Но и отпускать её ты тоже боишься. Я думаю, что Настя в полной безопасности. Ты представляешь, сколько может стоить такой масштабный эксперимент? Да с Насти пылинки должны сдувать!
- Да уж, представляю. Более того, это очень скользкий вопрос с точки зрения этики. Такие вещи, как генетические эксперименты над людьми, не стоит делать на глазах у публики.
- Вот именно. Это очень хорошо, что ты догадался скрывать её. И ещё лучше, что согласился отвести на фестиваль. Смотри, что теперь у нас есть.
Света засветила монитор. Пара ловких движений и на дисплее замелькали художественные и не очень фотографии Насти со всех ракурсов. Их были сотни! И последняя, как вишенка над тортом – крупный план: освещённая софитами кошкодевушка парит над сценой. Качество фотографии было таким, что легко можно было разглядеть каждый волосок на хвосте, каждую ресничку. Насладившись эффектом, который произвели снимки на Женьку, как будто авторство снимков принадлежало только ей, художница продолжила:
- Против такого компромата не попрёт никто!
- Предлагаешь шантаж? – в Женькином голосе прозвучало сомнение.
- Не хочу никого запугивать, но одно движение, и о Насте узнают полтора миллиона моих подписчиков.
- Ничего не выйдет. Люди скорее поверят, что это монтаж.
- Аня не просто поверила, а догадалась сама. Люди куда разумнее, чем ты думаешь.
Женька задумался:
- Человек разумен, а толпа – тупой, склонный к панике дикий зверь.
- В конце концов, её придётся показать людям. Она – находка для человечества!
- А ты думаешь, все в неё моментально влюбятся, как только увидят? Думаешь, все внезапно подобреют?
- Ты же сам говорил, что у неё феромоны, что её невозможно не любить.
- И что? Это ещё хуже. Никто не захочет, чтобы его чувствами управляли. А её когти и зубы…
Женька услышал шорох за спиной. Сколько времени кошкодевушка стояла здесь и что услышала, он не знал, но, видимо, достаточно. Даже во время драки с цепной собакой Настя так не злилась. Вся её шерсть поднялась, хвост яростно колотил по полу. Света инстинктивно сжалась и отодвинулась как можно дальше.
- Вы, люди, боитесь сильных, таких, как я.
- Неправда. Я не боюсь тебя, - дрогнувшим отчего-то голосом сказал Женька.
- Не смей мне врать! - крикнула она, вскакивая на ноги. - Я слышу запах твоего страха! Каждый раз, когда ты видишь меня, когда думаешь обо мне, даже когда спишь рядом со мной. Давай! Запри меня в клетку, чтобы я не напала на тебя, когда ты повернёшься ко мне спиной, надень намордник, иначе я враз перекушу тебе хребет, обрежь мне когти под корень, чтобы я не смогла разодрать твою драгоценную шкуру! Так, кажется, люди поступают с опасными животными, которых боятся?
Когда хлопнула дверь, кошкодевушка ещё пару секунд стояла в напряжённой позе, а потом опустилась на колени и закрыла лицо руками. Из её кошачьих глаз текли слёзы, грустные, поникшие уши ритмично вздрагивали, а хвост безвольно растянулся по полу.
- Не трогай меня, я опасна… - всхлипнула она, когда Света присела рядом и обняла её за плечи. - Меня все боятся, и абсолютно правильно. Я – склонный к панике дикий зверь!
- Настя, - тихо сказала художница. - Ты прекрасно различаешь запахи эмоций, но совершенно не разбираешься в людях. Когда человек рядом с тобой испытывает страх, он не всегда боится тебя…
- Моих когтей!
- И не когтей, и даже не клыков. Женька всё время боится за тебя. Боится, что не сможет тебя оградить от опасности, боится, что, когда его не будет рядом, с тобой дурно поступят. Он же рыцарь до мозга костей, и будет защищать тебя даже от самого себя. Поэтому и ушёл, решил, что он сам для тебя опасен.
Девушки ещё долго сидели на полу, обнимаясь. Наконец, Настя замурлыкала, стараясь успокоить себя. А когда перестала всхлипывать, встала.
- Я догоню его!
- Ну, куда ты пойдёшь в таком виде? - Света пригладила взъерошенную шерсть на хвосте. - Сначала успокойся и умойся. Никуда твой Женька не денется. Наверняка, он просто домой к себе поедет.
- Нет, я должна бежать прямо сейчас. Надо его остановить, дома его будут ждать!
- Тогда тем более, тебе нельзя туда. Думаешь, Женька не догадывается, что там засада? Он ещё, поди, сам сдастся и попытается пустить их по ложному следу. Расскажет, что вы поссорились, и ведь не соврёт. Никакой полиграф, никакой эксперт не покажет, что на деле все иначе.
И всё же Настя не послушалась. В прошлый раз они с Женькой ехали на автобусе, но она не знала, как определить нужный: слишком разнообразной оказалась маркировка. Поэтому бежала со всех ног напрямую. Получилось даже немного быстрее. Встречным ветром сдуло капюшон, напряжённый хвост, ловя равновесие, покачивался в такт шагам, но уже было всё равно, узнают ли её. Вот и тот самый дом, балкон, скрытый от мира невысоким кустистым клёном. Снова пролезая между прутьев решётки, кошкодевушка была полна решимости настолько, что даже знакомый запах адреналина не помешал ей ворваться внутрь.
На квартире у Женьки явно похозяйничали, впрочем, это новостью не было. Дверь закрыта на второй замок, следы крупных ботинок в прихожей, мебель сдвинута, сундук открыт - всё это можно было бы и не заметить. Но крупного мужчину в камуфляжной форме, бронежилете и со всем снаряжением, который вразвалочку сидел на заправленном диване, пропустить было невозможно. В каждой его мышце, в каждой морщинке чувствовалась недюжая сила, и даже в расслабленной позе он излучал угрозу. Женька не слишком интересовался оружием, но отечественную бесшумную автоматическую винтовку, что лежала у бойца на коленях, узнал сразу. В руке тот держал вынутую из Женькиного сундука научно-популярную книгу по теории струн и очень увлечённо читал где-то на середине.
- Набегались мы по вашей милости, Евгений, - знакомым спокойным голосом сказал мужчина в камуфляже.
В этот раз лицо ничего не скрывало, и Женька хорошо его смог разглядеть. Мощные скулы, волевой подбородок и тонкие губы выражали силу и властность. Внешность его не очень вязалась с книжкой, однако почему-то Женька решил, что подобные темы для названного гостя вполне понятны. Лицо обезображено интеллектом - вспомнились слова родителей.
- Вас никто не заставлял за нами бегать, - дерзко, с лёгким сарказмом ответил ему Женька.
- А ты молодец, смог от меня спрятаться. Видно, кто-то добрый помог. Надо его наградить, не подскажешь, кто это мог быть? А я бы позаботился, чтобы его к государственной награде представили.
Вопрос Женька проигнорировал. Он и сам не мог сказать, кто ему помогал.
- Что Вам от меня нужно?
Мужчина в камуфляже оторвал на миг глаза от книги:
- Где она?
- Не знаю, - буркнул Женька, и сделал пару шагов в комнату. - А если бы и знал, то уж Вам бы точно не сказал. Сами ищите своего зверька.
С болью в плече он вспомнил последние слова, которые слышал от Насти. Не хотел Женька, чтобы так все закончилось. Между тем, боец перелистнул страницу:
- Ты зря отпираешься. Пойми, НС двести пятьдесят один опасна.
- А Вы - нет? - огрызнулся Женька.
- Только для самых упрямых и несговорчивых, - он ухмыльнулся и свободной рукой погладил цевье винтовки.
- Пожалуйста! Стреляйте! Тогда уж точно не узнаете, где я видел Настю последний раз. Впрочем, там её уже нет.
- Убивать тебя я не буду, не надейся. Придётся тебе ещё вкусить горечь старения, - мужчина даже не повёл бровью, услышав шорох. - Но похоже, что твои сведения нам и не потребуются.
Женька перевёл взгляд и в дверном проёме, ведущем на балкон, увидел Настю. Она тоже заметила постороннего в комнате, её уши прижались к затылку, а хвост раздулся почти втрое против нормального размера и хлестал её по ногам.
- Без глупостей, - предупредил боец. Вместо книжки в его руках уже было оружие. Щёлкнул предохранитель.
Из них двоих, самой опасной для бойца была Настя, именно её он держал под прицелом. Какой бы ни была совершенной её реакция, увернуться от пули невозможно. Женька когда-то давно занимался самбо, но вряд ли приёмы любительского уровня помогут обезоружить специально обученного противника. Хотя бы дополнительные секунды выиграть можно. Шаг, другой, и он оказался между напряжённо молчавшей кошкодевушкой и “винторезом”.
- Просил же: без глупостей, - проговорил мужчина в камуфляже и упёр приклад винтовки в плечо.
За спиной сдавленно мявкнула Настя, но обернуться Женька уже не успел.