Юлия Николаевна Данзас (1879-1942) - образованнейшая женщина 20 века, философ, публицист, католический теолог, происходила из старинного дворянского рода французского происхождения. Она внучатая племянница К.К. Данзаса, лицеиста и секунданта Пушкина. По материнской линии - из знатного греческого рода, ещё византийского. Юлия Николаевна получила блестящее образование сначала в классической гимназии в Петербурге, затем в Париже, в Сорбонне. Владела семью языками, включая древние.
С 1907 г. она фрейлина последней императрицы, занималась делами благотворительности. В это время выходят её первые научные работы о гностицизме, о свободе мысли, публицистика. Писала она под псевдонимами: "Ю. Николаев", "Юрий Николаев", "Наш".
Во время Первой мировой она занималась деятельностью Красного Креста, а в 1916 году стала добровольцем в казачьем полку, участвовала в боевых действиях. Временному правительству служить отказалась. После революции пыталась заниматься наукой, читала лекции, поступила на работу в Публичную библиотеку в Отделение богословия (Отделение культов) "для специальных работ по каталогизации". В 1920 году по протекции М. Горького, стала заведующей отделением Петроградского Дома ученых. Перешла в католичество и постриглась в монахини с именем Иустины.
В 1923 г. Данзас была арестована по групповому делу петроградских католиков. Естественно, контрреволюционная деятельность, 10 лет лишения свободы. Срок будет сокращён до 8 лет. За её спиной - Соловецкий лагерь и Беломорско-Балтийский канал. О своём пути она расскажет потом, когда после освобождения будет выкуплена братом и окажется в Берлине и Париже. Книга её будет называться "Красный террор". Это скорее краткий очерк пережитого, здесь больше фактов, нет описания переживаний. Предлагаю вашему вниманию отрывок из её книги, касающийся пребывания женщин на Соловках в 1920-е годы.
В другой раз заставляли делать военные упражнения: маршировать строевым шагом, делать повороты кругом и т<ак> д<алее>. Трудно представить себе что-либо более смехотворное, чем напыщенный вид этого бесстрастного офицера, затянутого в мундир, со всей серьезностью играющего в солдаты с группой испуганных женщин, среди которых изможденные интеллигентные дамы маршировали рядом с грузными растерявшимися крестьянками, а респектабельные пожилые монахини равняли шаг вместе с уличными девчонками в коротких юбках. Весь этот женский батальон должен был постоянно равняться, кричать хором, двигаться вперед, подчиняться грубым приказам мальчишки, опьяненного своей властью (а нередко и алкоголем).
* * *
Кроме таких ежедневных смотров женского батальона, иногда происходило нечто более зловещее: один или два раза в месяц весь батальон без исключения, даже больных, заставляли выстроиться в шесть часов утра; затем приходил старший офицер и зачитывал длинный список заключенных, которые приговорены к смерти за "отказ к повиновению" и другие правонарушения. Слушали в полной тишине, иногда раздавался крик, извещавший, что кто-то из узников услышал дорогое ему имя, После этого офицер заявлял, что эти приговоры должны послужить примером для остальных заключенных, и наконец, приказывал разойтись... Хочу добавить, что иногда подобные "примеры" приводились для того, чтобы сильнее поразить воображение: так, в октябре 1929 года начальники организовали массовое убийство узников, бывших офицеров, под предлогом раскрытия тайного заговора, казнь производилась перед женским отделением; в пятидесяти шагах перед нашим бараком был вырыт глубокий ров, и вечером при свете фонарей и факелов, освещавшим красным светом эту ужасную сцену, вывели пятьдесят трех мужчин со связанными на спине руками, группами по пять человек их расставили на краю ямы и перестреляли из револьвера; когда они все попадали в яму, еще несколько раз выстрелили вниз, вероятно, чтобы добить раненых, после этого группа заключенных быстро закопала ров. Пока продолжалась эта экзекуция, в женском бараке раздавались крики и истерические рыдания, так как некоторые узницы видели, как на их глазах расстреливают их брата, мужа или возлюбленного...
В последние годы жизни жила и работала в доминиканском центре изучения культуры России. В 1940 Юлия Николаевна Данзас переехала в Рим, где читала лекции в папской коллегии "Руссикум". Издавала научные исследования и воспоминания.