САН-ФРАНЦИСКО (ФРИСКО)
Начало здесь
Вышли из залива Пъютжет-Саунда на чистую воду Тихого Океана (который после Магеллана не всегда бывает тихим). На борту толпа американских пассажиров, которым несказанно повезло с ветром. Дело в том, что все заходы-выходы из портов жестко регламентированы графиком переходов и стоянок той самой Международной экспедиции. И если ветер противный, то парусному кораблю приходится грести всеми дизелями, чтобы вовремя успеть по Программе. А тут, ну прямо красота: умеренный ветер в правый бакштаг до галфвинда - Паллада, расправив все свои белоснежные крылья-паруса несется на юг с небольшим таким комфортным креном на левый борт, лишь слегка поклевывая бушпритом седые волны Вечного Океана… Скорость не большая 10 – 12 узлов для Паллады это умеренный ход, но… все равно – красота неописанная и всем пассажирам понравилось. Да и команде тоже – наконец то наш ветер.
И вот в такой-то идиллической парусной феерии летящего под всеми парусами фрегата, получаем РДО (радио): «в СССР революция – ГКЧП!» На корабле тревога: что случилось, дома семьи, дети… в радиорубку очередь – звонить домой (у кого были квартирные телефоны). У моих не было, был у соседки. Дозвонился: «Что там у вас, дома? Да ничего у нас, все как было. Там в Москве чего-то, бунтует кто-то, а у нас все по-прежнему!» Ну слава Богу, все живы-здоровы!
Расстояние в 590 морских миль до Фриско (так Сан-Франциско называют коренные калифорнийцы), Паллада при добром ветре пролетела за трое суток, всего пару раз подбрасапливая реи, да и то больше для показа американцам лихой матросской работы по парусному авралу.
Ну и конечно, знаменитый на весь мир мост "Золотые ворота", который пытался упасть в каких-то там пятидесятых. При подходе к нему мы все знали, что над топом мачт остается еще 6 метров до моста, но ощущение было такое, что сейчас все мачты посыплются на палубу.
Пришли-приплыли, зашли, швартуемся. Все как обычно: паруса на гитовах-горденях (маркизами), курсанты на реях построены с бескозырками, которыми неистово машут, приветствуя очередных американцев на причале, мешающих работе швартовщиков, толпы возбужденно-восхищенных встречающих. В общем, все как обычно «у нас» в Америке!
А теперь о личном. Фриско до сих пор остается самым любимым моим городом-портом из всего десятка посещенных нами американских портов-городов! Ну, во-первых, это языковый «вавилон», в котором смешаны все наречия и сленги американского континента, поэтому, как ни странно, нам было проще всего общаться с местным народонаселением, особенно противоположного пола. Во-вторых, народ в этом «вавилоне» оказался проще всех других американцев, до сих пор нами встреченных. И в-третьих, в нем самая большая колония русских эмигрантов – наших соотечественников, по разным причинам (не будем их осуждать) оказавшимся там.
И тот самый знаменитый Форт Росс, основанный русскими моряками. Что поразило, это то, что все сохраняется в том первозданном виде, как и несколько столетий назад. Бочки с солеными помидорами, огурцами, квашеной капустой... Все сохраняется и периодически обновляется. Курсантам даже дали выстрелить из русской пушки 18 века!
На борт Паллады поднималось много американцев разного уровня и рангов, и как правило, на моей вахте. Но два визита мне запомнились особо. Это Виктор Шукалов, пожилой русский мужик, который стоял на причале (трап был закрыт для посетителей) и тихо беззвучно плакал, пуская скупую слезу по седеющей щеке. По долгу службы мне нужно было выйти на причал, для проверки швартовых концов, и замера марок осадки, и я спросил его, что случилось? На что он, вытирая счастливую слезу, ответил: «Я так давно не видел Российского флага!» Он просто стоял на причале, долго смотрел на развевающийся Большой Российский триколор (пошитый и подаренный нам в Сиэтле) и, видимо, воспоминания перенесли его на Родину, в Россию…
Обед на судне закончился, команда отдыхала – адмиральский час никто не отменял, и я, как старший на борту, пригласил его на экскурсию по кораблю. Дошли до кают-компании, где старшая буфетчица Светлана прибирала столы. Я спросил ее не осталось ли что-нибудь от обеда, и она пригласила моего гостя на русский борщ! Виктор не мог поверить ни своим ушам, ни своим глазам, пока я не усадил его в свое кресло и не «заставил» его съесть первую ложку. После дружеского обеда мы прошли по кораблю, заглядывая во все недоступные для обычных посетителей уголки, и пару раз я спросил у него время (мои наручные часы пару дней назад встали). Виктор был в восторге и пригласил меня к себе в гости, понятно, что на следующий день, после смены с вахты.
На другой день мой новый друг подъехал к борту и пригласил ехать к нему с ночёвкой, т.к. до его дома около 70-ти миль! В то время на флоте еще действовали советские порядки, и мы пошли к капитану «отпрашивать» меня на ночь. Кэп, выслушав Виктора милостиво, в виде исключения, разрешил, но «К подъему флага – быть!» ну что ж к подъему, так к подъему – будем, уверил его мой друг. И вот мы несемся на его траке по калифорнийскому шоссе, которое у них называется «Хайвэй» в 4 полосы в каждом направлении, со скоростью 80 миль/час (около 130 км/час) и вскорости прибываем на ранчо его дочери, где по этому случаю собрались все родственники – человек 15 с детьми всех возрастов. Уже накрыт большой стол и чего я менее всего ожидал в Америке - к водке Смирнофф подали… дымящиеся РУССКИЕ ПЕЛЬМЕНИ! Ну вчера же был РУССКИЙ БОРЩ - видя мое искреннее удивление, улыбаясь ответил хозяин. Все разговоры в этой самой Америке сводились всегда к одному: как у вас? А вот у нас!
Наговорившись, наевшись, напившись (в меру), поехали к Виктору домой. Домом оказалось одноэтажное длинное строение со множеством комнат и залов, одна из которых была отведена мне для отдыха. Дорога к дому пролегала между холмов и деревьев, извиваясь узкой асфальтированной лентой в один ряд. При этом Виктор, крутя баранку, все время повторял: «Гуд вэй! правда же – хорошая дорога?» Хорошая, незаметно вздыхая, отвечал я, вспоминая наши российские пути-дороги.
Утром, после обильного завтрака в 05.00, мы выехали в путь, дабы успеть «К подъему флага!» Если выезжать позже, будут пробки, сказал Виктор и мы снова помчались. На прощание, в память нашей дружбы Виктор подарил мне наручные часы! Я заметил вчера, что вы нуждаетесь в точном времени, улыбаясь, сказал мой новый друг. Часы были прекрасны (всего 160 долларов!) и верой и правдой показывали мне точное время долгие морские годы.
Но впереди были еще чудеса. Мой хороший приятель по борту стоматолог Борис пригласил меня в свою каюту и познакомил с… капитаном 3 ранга Борисом (фамилию забыл) – командиром БЧ-5 с Балаклавской дизельной субмарины! Как ему удалось в конце семидесятых пробраться в Америку, одному Богу известно. Он пытался объяснить, но мы так ничего и не поняли. За эти 12 лет он стал главным электромехаником крупной Сан-Францизской энергетической компании. Уж он нас и повозил по Фриско, уж он нам много чего показал… и не расскажешь всего, что видел глаз и что нам даже на ум не приходило… В последний день перед завтрашним отходом Борис повез нас в супермаркет: «вы ж завтра уходите, вас надо «упаковать». Прилавок с водовкой, Смирнофф, конечно, но… самая большая (2,5 литра) стоит 14 баксов, а за ней наша маленькая «Столичная», та что с университетом на обложке… 16 долларов!!! Мы переглянулись и не желая разорять нашего спонсора, скромно показали пальцем на 2,5 литра. Русской водки мы и дома попьем. Ну вам же и закусить надо, говорит. Поворачиваемся… а там прилавок с колбасами и мясами, которых мы и в глаза то не видали в наших совдеповских магазинах. А к колбаске, говорит, хорошо соус какой-нибудь – к мясу то. Ну тут у меня вообще в глазах все поплыло. Это вот как сейчас в наших супермаркетах, а тогда в 1991-м это было даже выше, чем чудеса.
И на следующий день, теплым августовским Калифорнийским утром мы вышли из гостеприимнейшего Сан-Франциско в Великий Океан, поворотя бушприт на восток в сторону дома. А дальше, по дороге – только Гавайский архипелаг и более 6 000 миль дороги. Но это в следующем раунде.
продолжение смотри здесь
Ваш яхтенный капитан Леонид Сегаль. Благодарю за подписку. Здесь дальше будет много парусных интересных историй.