Самое серьезное событие, после окончания обучения, является распределение. Советские абитуриенты боялись вступительных экзаменов, а выучившись, студенты боялись распределения. Мы должны были отработать три года там, куда пошлет нас система, потому что государство затрачивало средства на подготовку специалистов. По окончании этого «срока» можно было сменить место работы. В случае нарушения, могла вмешаться прокуратура. Прецеденты были. Принудительное распределение ввел еще Совет Народных Комиссаров в 1933 году и уклонистам грозил суд. Распределения не было только на вечерних и заочных отделениях, но нужно было отработать по специальности.
В распределении был и плюс. Гарантированная работа и начало карьеры по ней. Было такое гордое звание «молодой специалист», которому по идее, должны были доставаться разные преференции, в основном в виде жилья, невозможности увольнения, без разрешения министерства и другие социальные гарантии. Но система находила причины, чтобы не выполнять сразу то, что было положено по законодательству. Кто создавал семьи в период распределения, получали сначала малосемейки, а потом и квартиры.
Минус был в том, что могли послать в другие республики. Хотя там могли дать квартиры быстрей, чем дома. Никто ведь не думал о будущем развале СССР и о последствиях национального смешивания. Например, в Туву зазывали сразу на высокие должности, обещая охоту, рыбалку и прочие прелести. Но как быстро оттуда улепетывали, столкнувшись с диким национализмом.
В общем, распределение, это был напряг. Выпускницы беременели, чтобы успеть родить. Деканы «зеленели» лицом, когда счастливые бабушки прибегали с известием, что их дочери теперь с грудными детьми и никуда ехать не могут. Мы пытались узнать, в какие регионы будут направлять. Северные регионы, Камчатка, Сахалин были желанными местами, но те, кто приехал оттуда на учебу, обещали, покарать тех, кто посягнет на их право вернуться на родину.
Приехали и «покупатели» из ближайших регионов, например из Красноярска. Но впечатления на выпускников они производили мало. Предварительное распределение прошло так себе, вяловато. У меня была семья, жена, окончившая Универ в том же году, была программистом. По закону, она должна была ехать за мной. У нас был годовалый сын, интересы которого не учитывались. Юристы, к которым мы обращались, делали безнадежные лица, советуя не сопротивляться и «получать удовольствие».
У нас был плюс в том, что квартира умерших родственников была оформлена на нас и по закону мы не могли ее оставить без оформления «брони». Поэтому «скрипя сердцем» мне дали северное распределение по Магаданскому облздравотделу. Родители воспротивились тому, чтобы брать сына с собой, «неизвестно куда». Поэтому ехать мы должны были одни.
Был смешной случай, кода наш очень хитрый одногруппник, чтобы не получить путевку куда подальше, залег с мнимым заболеванием в факультетскую клинику. Его пытались вытащить в больничном халате, но он успел хорошо спрятаться. В дальнейшем, как бывший футболист он работал спортивным врачом в иркутской хоккейной команде. А в период «перестроек» и «переделок», ушел в фармацевтический бизнес.
После распределения, мы устроили прощальную вечеринку с одногруппниками. Все были возбуждены предстоящими переменами. Договаривались, как и по каким адресам будем списываться. Наши родители с грустью поглядывали на нас и говорили, что это единственный период в нашей жизни, когда мы так легки на подъем. В принципе, они были правы.
Как сложилась моя работа «молодым специалистом», я расскажу в следующий раз.