— Симона? — он тронул ее за рукав.
— Что? Прости, задумалась. Сейчас они закончат.
Давид рассматривал учениц. Вроде бы все повторяли одинаковые движения, но одна девочка, уже почти подросток, выделялась какой-то легкой пластичностью. Она была лучшей. Давид посмотрел на нее внимательнее, и поймал знакомый момент узнавания себя в зеркале. Девочка была определенно некрасива, и это были не те подростковые черты, что меняются к лучшему. Низкий лоб, маленькие глубоко посаженные глаза… Симона отследила его взгляд.
— Да, очень талантливая девчонка. И в училище ее возьмут сразу, если захочет продолжать. Но с таким лицом ее из кордебалета не выпустят. Никаких главных ролей. Или пластику делать придется. А у моей — только мордочка, а таланта, похоже, никакого, — она вздохнула. — Но мы все равно будем поступать.
Давида почему-то царапнуло это «мы».
Двери студии открылись, и навстречу ожидающим родителям высыпали дети. Дочь Симоны подбежала к ним.
— Мама, правда же, я сегодня хорошо занималась? Ой, здравствуйте! — она заметила Давида.
Симона нахмурилась.
— Я смотрела на тебя. Спина кривая, и колени разворачивать надо сильнее. Ты можешь лучше, Хлоя! Дома еще поработаем!
Девочка сникла. Давид неловко попрощался и ушел, чувствуя какой-то неприятный осадок от этой встречи. Хлоя очень старалась, он это видел. И не ее вина, что движения не идеальны... тут иногда нужно нечто большее, чем усердные занятия. Просто почему-то у нее нет того, что кажется, должно быть. Бывает.
Дома Давид задумался. Он увидел Симону, понял, что интересен ей. Он вообще многое понял про нее в этот день. Но хочется ли ему продолжения?
К черту. К черту все эти усилия по красивому лицу. Не нужно ему ничего. Это так смешно и глупо... он будто полжизни гнался за миражом, а тот вдруг растаял. Но что теперь делать с накопленной маной? Будь это цветы, Давид выбросил бы их в урну, но тут было жаль затраченных усилий. Он ведь так долго ее собирал... Но на себя он ее точно не использует. Лучше уж будет жить дальше таким, как есть.
«С таким лицом из кордебалета не выпустят», вдруг вспомнилось ему. А ведь тут можно поработать! Ему представилось своеобразное, но определенно красивое лицо, какое вполне может быть у этой девочки.
Конечно, не все из накопленного можно использовать, но если специально подобрать инфо-ману... может получиться.
Но как уговорить девочку на такое? Он бы сам первый послал незнакомого человека, делающего странные предложения. Тут стоило подумать.
Через несколько дней он снова был возле студии. Он искал то, что ему нужно, и нашел. Афишу об отчетном гала-концерте, который состоится через месяц. Отлично. К этому времени у него будет все необходимое. Но придется поработать.
Следующую неделю в его списке клиентов происходили изменения. Кто-то не мог понять, почему вдруг получал приглашение на ближайшие дни, хотя был записан только через три месяца. Кто-то возмущался, почему его визит сдвинули на месяц. Давид подбирал источники внешности.
А еще сидел вечерами за планшетом, снова и снова собирая в редакторе те самые идеальные черты. Пару раз, так, чтоб не встречаться с Симоной, ходил к студии, посмотреть на некрасивую девочку.
В день гала-концерта он сидел в первом ряду с большим букетом роз. Среди цветов прятался конверт с визиткой Давида, кратким письмом и фотографией девушки. Красивое и необычное лицо, такое не забудешь. И надпись на обороте: «Хочешь стать такой?» Объявили Хелену Экман, и на сцену выпорхнула девочка, вернее, уже подросток. Та самая.
Она позвонила через два дня. Взрослый чуть хрипловатый голос, а интонации детские. Она волновалась и сомневалась, и конечно, ей было страшно, но она не могла не попытаться. Давид назначил встречу на ближайший день, боясь, как бы она не передумала.
Он, волновался, наверное, не меньше Хелены. Еще ни разу он не работал с внешностью так серьезно. И ни разу не вмешивался в судьбу другого человека. А еще он не мог решить один вопрос…
И когда Хелена пришла в его студию, и помощница налила ему кофе, а девочке травяного чая, и первая неловкость стала проходить, он спросил:
— Хелена, а какого цвета глаза ты бы хотела? Голубые или зеленые?
Девушка внимательно посмотрела на него.
— Зеленые. Хочу такой же красивый оттенок, как у вас. Можно?
— А… у меня же серые? – опешил Давид. Артефакт сработал? Этого не могло быть, Давид даже не доставал его из сейфа. Что случилось?
— Да нет же, посмотрите в зеркало! — удивленно протянула Хелена. – Вы что, не помните цвета своих глаз?