Кто в молодости не ездил в Крым на поезде? Всякий ездил.
Вспоминаю, дело было примерно в 2005 году. Жил я тогда в Москве на содержании у одной девушки, неглупой весьма. Что не дорого обходилось ей, впрочем.
Отправились мы как-то в сентябре на её деньги в Феодосию. На поезде из Москвы плацкартой.
А мы были люди неприхотливые, да ещё "понаехавшие" в Москве, неместные.
В общем, ребята мы были тёртые, смекалистые и отчаянные.
Да черт возьми, мы были молоды, красивы и веселы!
По плану далее после Феодосии наш путь лежал в Коктебель, где мы и провели три недели. За счёт девушки, опять же.
Впрочем, это ей не особенно дорого обошлось.
Дом Айвазовского в Феодосии мне понравился, я б так жил.
А в Коктебеле нам, наверное, повезло заселиться: мы жили рядом с пляжем "для местных". На котором не песок, а камни, большие такие.
А прямо над нашим мини-отелем возвышалась та самая знаменитая местная гора. Название, вот, забыл...
Как сейчас помню, выходил я на крылечко железное в нашем отельчике — и сразу надо мной возвышается гора эта. Ну как её...
Ну та самая гора, в общем.
Было потрясно, признаюсь.
Но вернемся к отправлению и дороге.
Получилось так, что перед отъездом еды мы с собой основательно не взяли. То ли торопились, то ли думали на месте закупиться, в общем как-то не взяли.
Наше отделение плацкартного купе было то, которое не в длину, а в ширину. Уселись мы, значит, удобно на нижней лежанке прямо за столик. И стали глядеть в окно на отъезжающий от нас вокзал.
А напротив нас сидела такая уже немолодая, потёртая с виду бабища, явно московская.
Не старая, и не толстая, но... Ехала явно булками побряцать на крымских пляжах, поразить местный бомонд. Потёртая бабища, в общем.
С хитрым прожженным лицом человека, привыкшего жить на всём готовом.
О, как мы "понаехавшие" пренебрежительно относились в то время к так называемым "москвичам".
И что же бабища сделала, как только поезд тронулся?
Она достала этакую пластиковую, коробку, или контейнер. Размером с хорошую толстую, например, книгу.
Открыла, а там — жареная картошечка, да с лучком кажется... Да с горкой, щедро положено!
Явно дома приготовила, и теперь решила немножко разговеться.
Ух, мы с девушкой и заерзали. Мы-то с голодухи, да и с собой ничего не взяли!
Бабища тем временем, не торопясь и смакуя, поедает картошечку пластиковой вилочкой. На её хитром московском лице написано ощущение удавшейся жизни, или по крайней мере удавшихся мгновений над контейнером с картошечкой.
В результате, на это глядеть стало совсем невыносимо.
- Я залез на верх, и стал читать книгу.
- А моя девушка ушла в тамбур, смотреть в окно, на пролетающие мимо окрестности.
- Но ничего!
Мы выдюжили! И уже где-то на ближайшем переезде купили тоже пожрать.
Тут нужно ещё учитывать такой факт, что детство той девушки прошло в Набережных Челнах.
Там у них со жратвой было как обычно в СССР, не очень. Она ела, получается, много риса. А картошка была в дефиците, вот так.
А моё детство прошло в Новосибирске.
Риса там было мало, даже не помню, чтобы я его вообще ел...
Зато уж картошки было ну просто завались, ужраться можно!
Меня бабушка научила и чистить картошку, и варить. Это был обычная заурядная еда для меня.
Поэтому я не сильно возбудился, увидев ту московскую бабищу со старым лицом, поедающую картошку.
А вот девушка, с которой мы жили — та очень расстроилась.
Она картошку - вот прямо очень любила. В частности, пока мы с ней вместе жили, она картошку ела каждую неделю, в разных видах.
А я очень любил вареную свеклу, но это уже другая история.