Моя статья о массовых убийствах оренбургских дворняг вызвала споры. И не только на Дзене. Знакомые, друзья пожимали плечами, дескать, зачем тебе эта тема? Ну, уничтожают собак догхантеры, ну, покрывают их власти. Ну, в конце концов, всегда был отстрел. Просто раньше он проходил тихо, незаметно, пока все на работе, да и интернета не было.
Старый друг прислал выдержку из областной газеты военных лет. Там публиковались наименования продуктов, которые Заготконтора давала за сдачу шкурок сусликов. Я вспомнил рассказы старожилов, что для деревенских детей в военные и послевоенные годы ловля и освежевание сусликов было очень доходным делом. Большая ватага малышни выливала в степи зверьков из норок. Дети постарше забивали их палками. Потом обдирали. Мясо варили здесь же на костре в большом котле. Всем доставалось поровну. А за шкурки потом ещё и сахар получали.
Политика была такая у государства. Если нет возможности спасти урожай от вредителей химикатами, значит, надо стимулировать уничтожение грызунов подручными средствами.
Жестоко? Пяти-семилетние деревенские дети даже не сомневались в необходимости такой расправы над сусликами. И забивать, и обдирать их помогали, и шкурки потом сушить. Всё лето промышляли в степи да поле. И не один пшеничный колосок притом в карман не положат. За это ведь такое наказание!
Мой деревенский знакомый при упоминании жестокого отношения к животным только головой покачал.
- Собак он пожалел! Ты ещё бы кур жалел, когда башку им рубишь. Или свинью, когда режешь. Да что там… Я вот тебе один случай расскажу. Про диких кошек.
- Про кого?
- Ну, это сам соображай. В общем, дело было в семидесятых. Мы ещё в школу не ходили. Родители летом на работе. Ребятишки у бабушки во дворе ошивались. На другом краю села. А у неё ещё с прошлого лета к кошке повадился ничейный кот. Ну, поначалу-то кошка приплод скрыла где-то на чердаке. А потом, котята большие уже стали по двору бегать, по ближним соседям. Мышей, крыс ловили. В руки не давались никому. Дрались, орали. В общем, дикие. Кошка хорошая была, умная. Но с природой не поспоришь. Она и второй приплод скрыла. И те тоже во дворе появились только когда подросли и охотиться научились. Ну, потом они уж и друг с другом… В общем, такая орава кошек получилась, кому рассказать, не поверят. И главное, никто из них людям в руки не давался. Может, какой котёнок и прибился куда там к соседям, не знаю. Но все, кто в бабушкином дворе крутился, ручными не были. Не то что друг с другом, а и с людьми, бывало, воевали за брошенный кусок. Собаки во двор и заходить не смели.
- Погоди, - не понял я, - а почему они всё время были в этом дворе, если уже выросли? Кормила их хозяйка, что ли?
- Да вот в этот-то всё и дело. Бабушка их, как видно, считала за своих. Ну, раз уж её Мурки дети. Каждый вечер после дойки и перегонки молока на сметану со сливками, она выливала обрат в тазик и выставляла во дворе. А кошки собирались вокруг него, тесным таким кружком. Да ещё за место воевали. Вот представь себе три-четыре десятка хвостов вокруг тазика разных размеров, разного возраста. Ведь плодились, паразиты, как кошки. Всё больше их и больше. В доме-то одна Мурка. А во дворе…
- А что, соседи не возражали?
Мой товарищ саркастически хмыкнул.
- Ну, как же! Не, сначала-то они, вроде как, не против были. Во всей округе ни крыс, ни мышей. А вот потом, когда цыплята пропадать стали… От яиц скорлупу находили. Да что там цыплята, и куры-молодки, бывало… Вот тут они и взвыли. К бабушке – убирай, Семёновна, свою кошачью коммуну. А она – как я вам её уберу? Не корми. Так они меня тогда сожрут. Да и обрат куда девать?
Он махнул рукой, словно, не соглашаясь с бабушкой.
- Да всё она понимала. Только, похоже, жалко ей было эту ораву. Ну, они тогда к деду. Дескать, Иван Петрович, принимай меры. Обчество просит. А дед из казаков. Войну прошёл. Партийный. Сурьёзный. Суровый. Авторитетов для него не было, кроме вот этого самого «обчества». В общем, сказал, жене как отрезал, - собирай своих котов у тазика, а Мурку запри. А сам двустволку со стены снимает.
Товарищ запнулся, как видно, вспоминая, что было дальше.
- И она собрала? – не удержался я.
- Ну, а куда деваться, раз хозяин решил. Вынесла она тазик с обратом. Поставила посреди двора, а сама в дом ушла, где кошку заперла. И как только собрались хвостатые кучей вокруг своего тазика, так дед и пальнул. Два раза. Мелкой дробью.
Мы оба замолчали, представляя себе это побоище.
- Всех положил? – наконец, не выдержал я.
- Да кто их знает… Кого-то и добить пришлось. А уцелевшие, поди, на другой край деревни удрали. Не знаю. Сам-то я туда прибежал уже после. Как выстрелы услышал. Ну, не думал, что дед так будет с кошками воевать. Он как раз уже собирал их в один мешок. В роще закопал. Целый мешок полудиких кошек!
- А что соседи?
- Да что там… Они, оказывается, не думали, что вот так всё будет. Даже к бабушке потом подходили тихонько, дескать, зачем же так-то из ружья. А она их далеко послала. Сами, говорит, виноваты. Вам кошки мешали? Ну, вот и воюйте сами со своими крысами. После того и правда не было в нашем курмыше кошек. Только которые по домам сидели. Так и они всё лето боялись в сарай шастать. Наверно, передали по своей кошачьей связи, что у людей на них охота.
- Да уж какая охота. Зверство одно, - вырвалось у меня.
- Это для вас, городских, зверство, - примирительно поправил меня мой деревенский приятель. – Мы же привыкли скотину резать… Но не кошек, конечно. Да, не принято так в деревне с кошками. Их беречь надо. Без них совсем хана будет от мышей и крыс. Кошаков никогда не обижали. Хозяйки опять же всегда раздавали котят. Но это своих домашних, к людям приученных. А что было делать с оравой диких? Эх, не рожала бы их Мурка где попало, не прятала бы…
Я ещё раз представил большой таз в деревенском дворе, забрызганном кошачьей кровью. Десятки шкурок, разбросанных вокруг. Побоище казалось чем-то невероятным, невозможным. Как большая человеческая подлость: сначала приманить, а потом – дробью.
- Слушай, а ты не выдумал свою байку?
Мой приятель нахмурил брови и обиженно отвернулся.
- Думай себе, что хошь, а я вот сам видал. Вы, городские слишком уж нежные. Посмотрел бы лучше, как в деревнях собачьи свадьбы по весне отстреливают. У меня так двух псов отстреляли. Предупреждают, конечно, когда приедут. Да уж если псина с цепи сорвётся к этой ватаге. Всё. Считай, нашёл свою пулю.
Он закурил и добавил.
- К животным, конечно, тоже надо с понятием. Вот бабушка после этого всего Муркиных котят сама топила. Оставит ей одного-двух, чтоб точно раздать, а остальных – в ведро. Это чтоб было гуманно…