В 2004 году на краю земли, среди суровых льдов Антарктиды, был освящен деревянный православный храм, в котором с тех пор круглый год совершается Божественная литургия. Каким чудом появилась эта церковь, как ее существование приближает людей к Богу и чем уклад жизни полярников похож на монашеский? Обо всем этом в историях и судьбах рассказываем в нашей статье.
Все началось с одного чуда
Петр Иванович Задиров был человеком редкой и опасной профессии. Он совершил более 3000 прыжков с парашютом: в начале как испытатель парашютных систем, позднее как спасатель. Однако именно 1012-й прыжок зимой 1981 г. запомнился ему больше других.
Незадолго до этого Петр потерял своего друга и коллегу Владимира Силенкова, который разбился во время испытания. Вскоре после похорон Задирову приснился необычный сон, в котором он оказался на месте покойного друга и падал с высоты с нераскрывшимся парашютом. Петр видел под собой лес, дорогу и представлял, как через несколько секунд о нее разобьется. И тут он заметил внизу черную точку, в которой различил свою мать. Она сняла с плеч оренбургский пуховый платок и расправила его за два конца подобно Богородице на иконе Покрова. Петр упал прямо в это мягкое полотно и тут же проснулся.
Испытатель не придал сну большого значения до своего прыжка 12 февраля 1981 года. В тот день погода не позволяла прыгать с высоты в 1200 метров. Но новую парашютную систему необходимо было проверить как можно быстрее и отправить в производство. Петр Задиров пошел на риск, совершил прыжок с 800 метров, и необычный сон повторился наяву. Основной парашют не раскрылся, а замок запасного — замерз. Петр постарался разогреть пазы трением, затем дернул за кольцо, но едва парашют успел раскрыться, как Задиров уже почувствовал глухой удар приземления. Вопреки ожиданиям, он не умер и даже остался в сознании. Оказалось, что приземление пришлось в огромный сугроб на краю взлетной полосы, который образовался после работы снегоуборочной машины. В больнице у Задирова обнаружили лишь ушиб правого бедра. «Конечно, не сугроб меня спас, он тут ни причем: ни один сугроб не спасет от падения с высоты 800 метров, — говорил испытатель, вспоминая трагический случай со своим другом. — Меня спасла молитва матери. То, что я остался жив, не просто чудо, а чудо маминой веры».
Через несколько лет в память о маме и этом чуде испытатель решил построить на родине, в Оренбургской области, церковь в честь Николая Чудотворца. А еще через десяток лет — первый антарктический храм, более чем в 16 тысячах км от дома.
Зарождение «безумной» идеи
Впервые Антарктида была открыта зимой 1820 г. судном русского мореплавателя Фаддея Беллинсгаузена. С тех пор на белый материк совершилось множество научных экспедиций. Когда-то здесь работало семь российских дрейфующих станций, сейчас — пять, одна из которых носит имя первооткрывателя «Беллинсгаузен». Обычно русские люди освящали новые места православными часовнями, храмами, но с Антарктидой этого не произошло, так как первые научные экспедиции потянулись сюда в советские антирелигиозные времена. Лишь к началу ХХI века зародилась идея строительства храма у испытателя Петра Задирова и его друга Валерия Лукина, начальника нескольких арктических и антарктических станций. «За годы исследований здесь погибло 64 российских полярника, так что храм — не только восстановление исторической справедливости, но и дань погибшим», – говорил Задиров.
После судьбоносного прыжка Петр Задиров связал свою жизнь с полярными станциями. Он стал прыгать уже как спасатель и основал Центр авиа-парашютных экспедиционных работ «Антэкс-Полюс» для обеспечения труднодоступных полярных станций в Арктике и Антарктике.
В беседе с другом Петр Иванович осознал, что в суровых условиях работы в Антарктиде не хватает какого-то отдохновения, чего-то, что наполняло бы серую жизнь в суровом климате радостью, а именно — не достает общения с Богом. К тому же за многие годы существования русских станций в Антарктиде здесь никогда не совершалась литургия, молитвенно не поминали погибших, и это необходимо было исправить. В довершение всего к концу 1990-х русская станция «Беллинсгаузен» была уже на грани закрытия из-за нехватки финансирования. И полярники рассуждали: «Если здесь появится храм, то станцию уже не закроют никогда – в нем будет идти служба».
ПОДАТЬ ЗАПИСКУ В СВЯТО-ЕЛИСАВЕТИНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
Строительство и освящение
Тогда Петр Задиров и Валерий Лукин взяли благословение у Патриарха Алексия II и открыли сбор средств на строительство храма. Он затянулся на три года. За это время художники из Палеха подготовили иконостас, были отлиты колокола. В 2002 г. на горе Ирина над российской станцией «Беллинсгаузен» на месте будущего храма установили крест. 25 января того же года в Антарктиде впервые отслужили Божественную литургию, на которой молились за всех погибших здесь полярников.
Наконец в 2004 г. началось строительство. Деревянный храм срубили и собрали на Алтае. В качестве материала использовали кедр и лиственницу, которые с годами становятся крепкими как металл и способны выдержать суровые антарктические морозы и ураганные ветры. Затем храм разобрали, бревна пронумеровали и переправили на судне в Антарктиду, на остров Кинг-Джордж (Ватерлоо), где и расположена русская станция «Беллинсгаузен». Там за несколько месяцев церковь собрали без единого гвоздя и для того, чтобы она крепче держалась на скалах, закрепили изнутри стальными цепями. Во избежание юридических трудностей и вопросов храм оформили как подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.
Интересно, что храм этот планировали освятить в честь святителя Николая Чудотворца — покровителя моряков и путешественников — как и первый храм Задирова на родине. Но Господь устроил иначе. Когда еще перед появлением деревянной церкви на станции в обычном металлическом контейнере совершалась первая Божественная Литургия, единственной иконой на столе, заменяющем престол, был небольшой пластмассовый образ Святой Троицы Андрея Рублева. Икона эта была приобретена одним из спонсоров строительства накануне службы в католической лавке в городе Пунта Аренасе (Чили) по пути в Антарктиду. В этом увидели предзнаменование, и антарктический храм в итоге освятили в честь Святой Живоначальной Троицы.
Освящение храма 15 февраля 2004 г. совершил епископ Феогност (Гузиков), бывший в то время наместником Троице-Сергиевой лавры. А первым служащим священником в этой церкви стал иеромонах Каллистрат (Романенко). Впоследствии отец Каллистрат был избран епископом Горноалтайским и Чемальским, но не оставил попечения о Троицком храме, и до настоящего времени владыка лично подбирает священников для служения в Антарктиде.
Как появление храма изменило жизнь полярников
Как ни удивительно, но именно в Антарктиде многие впервые пришли к Богу. Уже на следующий день после освящения храма в нем совершилось Таинство Крещения. Первыми крестились начальник станции «Беллинсгаузен» Олег Сахаров и водитель-механик Александр Соловьев.
Олег Сахаров позже говорил: «Зимовка трудная, полярная ночь длинная… Ребятам просто необходимо место, куда они могли бы зайти в любое время сбросить напряжение. А храм теплый! Бревна погладишь — чувствуется…»
С момента появления православный храм стал самым красивым и посещаемым местом в Антарктиде. Причем об этом говорят не только русские. Дело в том, что у других конфессий на Южном Полюсе есть лишь молельные комнаты, часовенки в обычных металлических контейнерах, в каких здесь живут люди. Полноценные богослужения там не совершаются. Поэтому Церковь Святой Троицы, в которой литургии служат круглый год, стала пристанищем для многих трудящихся в Антарктиде людей самых разных национальностей.
Так, на шестом континенте нашел Бога чилиец Эдуардо Алиага Илабака. Он побывал на освящении храма и стал свидетелем удивительного события. Во время Божественной литургии из туч, затянувших небо над островом, вдруг протянулись на землю три широких солнечных луча, как символ, как благословение Святой Троицы. Это чудесное явление, красота богослужения или явное ощущение присутствия Божия повлияли на Эдуардо — вскоре он принял Православие и стал одним из самых ревностных прихожан, даже пел на клиросе. А в 2007 г. Эдуардо стал первым, кто венчался в Троицкой церкви, женившись на дочери российского полярника.
Зимовавший однажды в Антарктиде иеромонах Гавриил (Богачихин) описывал, как они пригласили на пасхальную службу иностранных полярников. И к ним приехали уругвайцы, китайцы и даже отважно доплыли по морю в шторм далекие от русской станции аргентинцы.
Отец Гавриил рассказывал, что иностранцы, вероятно, мало что понимали на службе, но по лицам было видно, что прониклись молитвенным настроением. Китайцы отстояли всю ночную Божественную литургию, и когда священнослужитель провозглашал «Христос воскресе!», в ответ на ломаном русском звучало радостное: «Воистину воскресе!».
Но главное — храм Святой Троицы оправдал надежды полярников и спас станцию «Беллинсгаузен» от закрытия, в том числе благодаря тому, что стал главной местной достопримечательностью, привлекающей многих туристов. Диакон Максим Герб писал в своих заметках про одного известного гостя: «Много интересных людей посещают наш храм. Недавно зашел Том Хэнкс, проходивший на яхте мимо нашего острова. Очень открытый, доброжелательный человек. После того, как он поставил свечи, я ему предложил подняться на колокольню, так что могу засвидетельствовать — Форрест Гамп был в Антарктике и неплохо теперь звонит в колокола».
Священническое служение в Антарктиде
С момента освящения антарктический храм непрестанно живет литургической жизнью. Для этого в командировку длиною в год вместе с другими российскими полярниками сюда приезжает назначенный иеромонах из числа братии Лавры или священник из какой-нибудь епархии Русской Православной Церкви с помощником. Наравне с другими полярниками от них требуется пройти медкомиссию и уметь помогать по строительству. Их даже оформляют в экспедицию как строителей-ремонтников. В Антарктиде богослужения совершаются только по субботам, воскресеньям и праздничным дням, а в остальное время священник трудится на станции вместе со всеми.
Ольга Стефанова — журналист и режиссер-документалист — рассказывала, как присутствие священника влияет на жизнь полярников: «Когда рядом с тобой живет священник и ты видишь как минимум двух верующих людей, которые даже в условиях Антарктиды пытаются соблюдать посты, замечаешь, как они ведут себя в условиях надвигающихся конфликтов, мирят людей, как общаются, как выходят на авральные работы, отмечают церковные праздники, — это поворачивает тебя к Богу.
Очень многое зависит от личности священника, с которым ты зимуешь. На моей зимовке служил отец Сергий Юрин, в прошлом служивший в ВДВ, человек полярного духа. К нему тянулись люди. Это был наш эпицентр жизни. Если он звал на службу, то приходило полстанции, на Пасху и Крещение был огромный крестный ход».
Сам протоиерей Сергий Юрин говорил в одном интервью, что в Антарктиде в храме все не как на Большой земле. Например, нет хора и привычных помощников: «сам служу и сам пою, сам кадило подаю». Здесь ему приходится чаще сталкиваться с людьми совершенно далекими от церкви, чем с верующими, и к каждому нужно искать свой подход. За время своих зимовок отец Сергий крестил несколько человек, в основном туристов, и помог перейти в Православие одному чилийскому католику. К слову, крещение на шестом континенте совершается прямо в холодном океане. При всей непривычности обстановки священник признавался, что жизнь в Антарктиде ему очень по душе: «Для меня лично, не хватает одного — семьи. А так я бы вообще отсюда не уезжал!.. Здесь меньше суеты, народ особенный…».
Здесь Бог ощущается ближе
Международный договор об Антарктике гласит, что Южный Полюс официально никому не принадлежит. Так что это, вероятно, единственная земля на планете, где хозяин не человек, а Бог. И полярники подтверждают, что в Антарктиде Бог очень близко и сразу слышит.
Ольга Стефанова рассказывала, что, по ее ощущениям, первые три месяца зимовки человек пребывает в эйфории от знакомства с новыми людьми и впечатлений от местности. А дальше у людей начинают проявляться страсти, с которыми нужно как-то бороться, приходится притираться друг к другу. И это главное испытание зимовки.
Утешение можно найти в храме. Но для того, чтобы подняться к нему на гору Ирина, нужно преодолеть порой и пургу, и ветер, и нежелание идти куда-то в темноту, в мороз. Однако если все же пересилить себя, дойти до храма, где тишина и никого нет, сесть в темном уголке и обратиться с молитвой, слезами, любой просьбой к Богу, то Он сразу услышит. И вот уже по дороге с горы трудная безвыходная ситуация вдруг оказывается легко разрешимой — такая хорошая здесь «слышимость» между человеком и Богом.
Христианские принципы жизни полярников
Люди, которые едут на шестой континент добровольно, идут на определенный аскетизм и подвиг. Нужно оставить дом, семью, выйти из зоны комфорта в абсолютную изоляцию, где проявляется все твое нутро и где тебя то и дело подстерегают различные испытания и опасности.
Полярники разных национальностей очень дружны между собой, ходят в гости, бескорыстно помогают друг другу. Служившие там священнослужители да и простые верующие говорят, что в Антарктиде существует негласный кодекс, который основан на совершенно христианских принципах любви к ближнему: жить мирно, не ссориться по мелочам, быть терпеливыми к трудностям, к особенностям характеров других людей .
Также сравнивают уклад жизни в Антарктиде с монастырским. Иеромонах Павел Гелястанов вспоминал, что остров Ватерлоо очень напоминал ему Афон, потому что «каждая станция — своего рода монастырь со своим уставом, игуменом, братией, имуществом и территорией... Всем присущи четко организованный труд и добровольная дисциплина». Полярники рассказывают, что двери в домах на станциях никогда не запирают на замок, потому что никто не ворует. Любой человек, которого застала непогода, может найти кров в любом доме и будет накормлен и согрет. И что бы у кого ни случилось, каждый готов приложить все усилия, чтобы помочь товарищу в беде.
Антарктида — это словно совершенно другой мир. И каждый, кто там побывал и открыл в себе полярный дух, рассказывает, что по возвращении на Большую Землю им опять и опять хочется вернуться на этот далекий холодный континент, где не важны ни социальный статус, ни мода, ни деньги, а только лишь какой ты в сущности человек.
И оттого так гармонично появление на этих землях православного храма, который как маяк для ищущих истину и смысл жизни, проповедь для незнающих и утешение для страждущих.