Разбирал тут недавно свои книжные завалы на предмет убытия всяких левых представителей в утиль. И с удивлением обнаружил интересную книжицу, которую честно говоря считал давно утерянной, в связи с теми переездами, которые случались по жизни. Книга называется “Виктор Цой. Звезда по имени Солнце. Стихи, песни, воспоминания”. Издательства Эксмо.
Книгу эту я приобрёл примерно в 2001 году и судя по сохранившейся рукописной цене за 64 рубля. Инфляция конечно заметна воочию, когда отгребаешь подобные артефакты. Сейчас данная книга с таким содержанием и фотоматериалами стоила бы не меньше косаря, наверное.
Книга на самом деле достаточно информативная и для меня тогда в те времена, когда не было интернета она была так и вовсе настоящей вселенной! Сложно поверить, что двадцать лет назад, чтобы что-то узнать нужно было в библиотеке искать книгу или смотреть по телеку, если вообще подвернётся, какую-нибудь передачу. Каменный век!
В книгу вошли стихи и песни Виктора, а также его рассказ “Романс”. Так же повесть Марьяны Цой “Точка отсчёта” и куски из повести Алексея Рыбина “Кино с самого начала”. Помимо всего этого, воспоминания людей, которые так или иначе пересекались с Цоем по жизни. Немногочисленные правда, но всё же.
Перечитал, перелистал некоторые воспоминания и как-то обратили на себя воспоминания Константина Кинчева. Обычно, насколько я помнил, Кинчев о Цое отзывался достаточно тепло. Не сказать, что они были близкими друзьями, но скажем так приятельствовали, особенно в московский период Виктора. А тут прям какая-то холодность в словах. Хотелось бы привести некоторые фрагменты воспоминаний Константина из данной книги.
“В последнее время его деньги очень интересовали. Английский усиленно учил и меня агитировал, а потом увлёкся автоспортом, а меня такие вещи как-то не увлекают…”
“Мне кажется, я на него тоже как-то влиял. Даже в его манере держаться на сцене в последнее время я зачастую узнавал себя. И в песнях иногда проглядывало…”
“С остальными киношниками было хуже. То есть Тихомирова то я люблю и к Юрику неплохо отношусь, а Густова терпеть не могу и всю их тусовку некрофилов вонючих. Всё это порожняк, пустышки. “Новые дикие” – эти козлы “ассовские”. Один там человек нормальный – Котельников, только пьёт очень много. А Витька к Густаву прислушивался, потому что считал его очень образованным, интеллигентным, умным и чувствующим моду. Цою это очень важно было – знать, что модно в данный момент…”
“Не хочу сказать плохо, но конъюнктуру Цой очень чувствовал. Всё что модно, он отслеживал, отслушивал и анализировал. “Ласковый май” в моде – значит надо что-то оттуда взять. Это всё от Густава шло, его прибабахи...”
“Я сколько раз ему говорил: Что ты говном всяким себя окружил – Африка этот, Густав?”
“Вообще Цой любил пафос. Он чувствовал себя звездой и старался этому соответствовать...”
“Не помню в Красноярске или Новосибирске он заявил: Я на сцену не выйду – зал переполненный. Так в зале такое началось, что их там чуть не убили. Заносило его, это точно. Может, потом и прошло бы…”
“Мне Цой в последнее время с гордостью говорил: Мы сейчас восемьдесят концертов зарядили! Ну, - говорю, -Ты что все деньги заработать хочешь? А что? Пока можно зарабатывать – надо зарабатывать…”
Вот некоторые высказывания Константина про Виктора Цоя и его одногруппников. К сожалению, не указано, когда были записаны данные воспоминания. На мой взгляд достаточно резкие и не совсем товарищеские. Впрочем, Майк, в своё время, о Цое так же высказывался в подобном ключ.
Вот так вот порой полезно прошерстить книжные завалы, чтобы найти среди них затерявшуюся жемчужину и вновь отыскать что-то заброшенное на дальние антресоли памяти.