formyangel. ru позаимствовано
Повеяло летом, и муха проснулась. Деловито потерев лапками, огляделась. Детей она очень не любила за непредсказуемость поведения. А тут их было на удивление много. Головы с косичками и просто стриженные наклонились над тетрадями. По проходу между столами ходила молодая, но очень строгая женщина и говорила что-то по слогам. Дети старательно записывали слоги в тетради. Муха встрепенулась. Где она? Как сюда попала? Комнату заливало солнечным светом, но она хорошо помнила, как, измученная осенней непогодой, прячась от холодного ветра, влетела в широкую щель в окне и, пригревшись между рамами, провалилась в долгий сон. Муха ещё порадовалась, что хорошо устроилась на зимовку: в укромном уголке рамы было сухо и тепло, а комната за окном пуста и тиха. Так что, уже наступила весна? Муха опять радостно потёрла лапками. Пора улетать на природу! Она нашла широкую щель и вдруг очутилась на подоконнике в непосредственной близости от вихрастого мальчишки, который вместо того, чтобы старательно писать под диктовку учительницы, рисовал на листе клоуна. Муха взлетев, поискала щель, которая бы вела в укромное местечко между рамами. Но теперь она щели не видела, но зато она увидела за окном снег. Муха забеспокоилась. Она оказалась внутри комнаты, без укрытия и среди врагов, которым ничего не стоило прихлопнуть её любой книгой. Но быть пойманной ими живьём ей казалось ещё ужаснее. Она однажды видела, как измывались над кузнечиком такие же щекастые «деточки». «Без паники!» – скомандовала себе муха и уселась как можно выше от детей. Она осмотрелась и оценила ситуацию. Муха увидела на высоких полках цветы в горшках и это её немного успокоило. Есть куда спрятаться! Да и поесть, в крайнем случае, найдётся. Раздалась пронзительная трель, и ребятня сорвалась со своих мест. Она тоже сорвалась со своего места и быстро села на потолок. Дети, побегав, после очередной трели снова уселись за столы. Муха от нечего делать стала их рассматривать. Фу, лопоухие, беззубые! Вихрастый мальчишка, который рисовал клоуна, ей особенно не понравился. Он вообще не слушал учительницу. И когда та велела ему принести его тетрадь, муха злорадно потёрла лапками. Вместо нужных слов, у него в тетради красовался хохочущий клоун. Вихрастый вернулся на своё место, и муха разглядела у него в тетради огромную двойку. Но мальчишка, которого, оказывается, звали Серёжей, совсем не расстроился. Показав своей соседке по столу язык, он перевернул лист в тетради и начал рисовать другого клоуна. «Подумаешь, художник!» - пренебрежительно подумала о нём муха. Она ещё долго наблюдала за Серёжей и сделала вывод, что он отъявленный лодырь и хулиган.
Время от времени раздавалась трель, и дети снова начинали носиться как заведённые. Это время называлось странным словом – перемена. Никаких перемен муха не видела, потому что ничего после таких трелей и не менялось. Так же носятся, орут, дёргают и толкают друг друга, а кое-кто, усевшись за стол, самозабвенно поглощает сдобные булки. М-м, есть-то как хочется! Муха высмотрела огромную крошку на полу, но боялась к ней подлететь. Всё-таки жить-то приходится среди дикарей! Но, наконец, после очередного звонка, дикари, собрав свои рюкзачки, ринулись вон из класса. Ещё некоторое время воздух в комнате колыхался и звенел. Муха своими лёгкими крылышками чувствовала эти завихрения. Подождав немножко, она подлетела к крошке и стала с упоением обедать. Наевшись, муха вдохнула и, найдя укромное местечко за шторкой на окне, сладко заснула.
Проснулась она с первыми солнечными лучами. И очень удивилась. Почему стал таким коротким её сон? В комнате никого не было. Муха позволила себе полетать, сонно жужжа. Потом попыталась найти остатки вчерашнего обеда на полу. Пол был чисто вымыт и ни крошечки не осталось. Но вот распахнулась дверь, и в комнату влетел Серёжа. Муха опасливо села как можно выше от вихрастого. Настроение у неё было и так паршивым, а тут ещё это лопоухое зло. Но Серёжка, кинув свой рюкзак на стол, так же быстро вымелся из комнаты. Впрочем, тут же в классе, так почему-то называла эту комнату учительница, начали скапливаться дети. Муха села на широкий лист цветка у доски и приготовилась к кошмару. Но, наверное, эти милые детки будут что-нибудь есть. Тогда перепадёт и ей крошка. Так она и просидела весь день, подрёмывая на уроках в тишине и нервно вздрагивая на переменах. Когда дети ушли, муха полетала по классу и нашла кусочек вкусного печенья. Поев, она почувствовала жажду и долго летала в поисках воды. Она обрадовалась приходу в класс женщины, которая принесла с собой ведро воды и тряпку. Ворча, женщина стала мыть пол. Уборщица очень удивилась, увидев на краю ведра муху. « Ишь, ты мухи ещё летают. Никак не уснут, неугомонные. Ну, да! Разве в этой сумасшедшей школе уснёшь? Эти сорванцы мёртвого поднимут!» – сама с собой разговаривала женщина. Впрочем, она не мешала мухе пить воду. Та, напившись, полетела к окну, мечтая заснуть уж до самой весны.
Но наступило утро, и муха опять проснулась от детского весёлого гомона. Она раздражённо потёрла лапками и решила не сидеть затаённо, а летать по классу и чувствовать себя в комнате хозяйкой. В конце-концов, именно она здесь живёт, а дети только приходят сюда учиться. Муха и летала, но тихонько, стараясь не жужжать и не обращать на себя внимания. Она уже смело во время перемен находила крошки на полу и ела всё подряд. Однажды во время урока она села прямо на большую сдобную булку, лежавшую на столе и начала уплетать вкуснотищу за обе щёки, кося глазом на хозяйку булки. Та, старательно решала в тетради задачку, не обращая никакого внимания ни на булку, ни на муху, аккуратно сидевшую сбоку. Но тут чья-то лапа схватила булку, чуть не прижав муху к ней, и в мгновение от булки осталась ровно половина. Муха в истерике взвилась к потолку. Всё произошло так быстро, что она чуть не подавилась сдобным кушаньем. Девчонка взвыла. Так и есть! От булки откусил Серёжа. От кого же ещё ожидать такое? Учительница велела ему встать в угол. Мальчишка стоял и преспокойно жевал, жмурясь на солнечный лучик. А потом, дождавшись, когда девчонка посмотрит на него, выразительно показал ей кулак. « Вот нахал! – возмутилась муха, - он ещё и угрожает!» На перемене учительница потребовала у Серёжи дневник и поставила ему туда ещё одну красную двойку.
- Это тебе за поведение, - пояснила она, - завтра покажешь мне подпись родителей.
Серёжка презрительно фыркнул и отвернулся. А муха удовлетворённо потёрла лапками. Весь следующий урок, Серёжка не рисовал, а смотрел в окно. Хотя, что там высматривать? Даже мухе было скучно смотреть на безлюдную дорогу, засыпанную снегом. «Переживает, наверное» - решила муха. Она пересела поближе к Серёжке и даже попыталась посидеть на его макушке. Но тот никак не реагировал на такое дружеское участие. Тогда, осмелев, муха села Серёжке прямо на нос. Мальчишка досадливо отмахнулся. Но потом удивлённо уставился на муху, севшую на его тетрадь. Муха на всякий случай отсела от него подальше. Некоторое время они смотрели друг на друга. Потом муха взлетела и пожужжала. И вдруг Серёжа сделал то, чего она никак не ожидала от него. Он опять схватил булку, которая сиротливо лежала на столе, быстро отломив кусочек, Серёжка положил его за штору на подоконник. «Это мне? – изумилась муха, - это – мне!» - торжествующе поняла она и победно потёрла лапками. Взлетев она, ничего не боясь, сделала круг почёта по классу, радостно жужжа. В этот день она ела не с пола, а по-королевски на чистом подоконнике, ела не торопясь, наслаждаясь и всё больше проникаясь симпатией к вихрастому кормильцу. Еда осталась ещё и на завтра. Правда, кусочек подсох, но утром, ещё до прихода детей муха с удовольствием позавтракала. Может, оттого, что была сыта, она с большим интересом следила за всем, что делалось и о чём говорилось в классе. А говорилось много интересного. Она, например, хорошо поняла, что такое дроби. Когда назавтра учительница объявила, что сейчас дети будут писать контрольную работу по математике, муха сильно заволновалась. Как же её вихрастый, он же ничего не понимает! Она с тревогой смотрела, как Серёжа, записал условие задачи и тоскливо уставился в окно. Муха быстро поняла, как надо решать, ведь только вчера в классе решали точно такую же задачку. Но её Серёжка в это время опять рисовал каких-то монстров. Муха стала суетливо бегать по Серёжкиной тетради, стараясь привлечь его внимание. Но тот сонно смотрел в окно. Как же ему сказать? Как передать решение? Взлетев и сев ему на его ухо, муха стала старательно жужжать-подсказывать в эту лопоухость решение задачи. Серёжка муху не сгонял и будто бы насторожился. Взяв ручку, он вдруг начал записывать правильное решение. «Он услышал! Он понял меня!» – ликовала муха. Она так сидела на ухе мальчишки, что не видела, просто не могла видеть, куда смотрел вихрастый подопечный. А тот, вытянув шею, смотрел в тетрадь впереди сидящей соседки, которая, слегка отодвинувшись, доставала из своего портфеля карандаш. Нескольких минут хватило, чтобы Серёжка «сдул» правильное решение задачки.
Сочтя свою миссию выполненной, муха, устало взлетев, села среди зелёных листьев цветка и задремала. Проснулась она от дождя. На неё лили воду из бутылки. На самом деле уборщица просто поливала цветок, холодный душ очень не понравился мухе. Раздражённо жужжа, она перелетела на окно и поняла, что осталась без еды. Женщина уже начисто протёрла пол и подоконник. Нигде не было ни крошки. На голодный желудок сон долго не шёл. Но сегодня муха была горда. Она помогла человеку. Человек же вообще берёт на себя слишком много, решая, что он – царь природы. Правда, муха очень не любила детей…Но этот …художник её покормил, а долг платежом красен.
Утром следующего дня муха с нетерпением ждала ребятишек. Там где дети, там всегда есть пирожок, печенье или булка. И абсолютно всегда есть крошки. И она не обманулась в своих ожиданиях. Позавтракать ей удалось кусочком пирожка. И был этот пирожок с капустой. После завтрака, как примерная ученица, муха села поближе к доске и учительнице. Ей непременно надо понять новую тему. Кто-то должен помочь Серёжке? И кто если не она? Если бы она знала, какое испытание ей сегодня приготовила судьба!
Муха хорошо поняла правило по русскому языку. Эти суффиксы «еньк» и «оньк» напоминали ей игру. Что тут было не понять? Но сразу после объяснения новой темы к доске вызвали её подопечного. Муха сильно взволновалась. Серёжка, взяв в руку мел, начал писать на доске слова, которые ему диктовала учительница. Он делал ошибки, как будто никогда и ничего ни слышал про такие простые правила, о которых говорилось пять минут назад. Муха, встревожено жужжа, села ему на ухо и начала кричать изо всех сил правильные слова. Серёжка как будто оглох. «Но тогда на математике он меня слышал!» – не сдавалась муха. Она старательно проговаривала слова уже на человеческом языке, даже не удивляясь этому. Но говорила она, по-видимому, всё же очень тихо. Нет, не слышал её Серёжа! В отчаянии муха металась, крича, от одного уха мальчишки к другому уху и чувствовала, что теряет силы. Вдруг всё изменилось. Серёжа, наконец, услышал её и, после некоторого раздумья, а учительница терпеливо ждала, он написал первое слово правильно. Потом ещё и ещё. Но каждый раз он пережидал, как будто прислушивался к мухе, которая, чуть не падая замертво от усилий докричаться до лопоухого, чётко проговаривала слова. Бедная! Она правильно не любила детей. Среди них часто попадаются такие хитрецы и проворные мошенники, что просто диву даёшься! И теперь муха не видела, как Серёжка, скосив глаза, дожидался появления правильно написанного фломастером слова, которое ему показывали на листе бумаги с третьей парты второго ряда. Учительница не видела этот лист-подсказку. Его опускали сбоку от парты, но зато этот лист хорошо видел вихрастый. Учительница была довольна «успехами» Серёжки и вскоре, похвалив, посадила его на место. Если бы! Серёжка так и не знал и даже не догадывался, почему так, а не иначе, пишутся все эти слова. Его целинный ум так и остался нетронутым. Сев за свой стол, Серёжка горделиво оглядел класс, и продолжил рисовать человечков в своей тетради.
Муха, совершенно обессиленная, еле добралась до оконной рамы. Она испытала такой стресс, что, казалось, перестала дышать. Муха так долго приходила в себя, что не заметила, как закончились уроки и стемнело. Испытывала ли она гордость за себя? Вряд ли бы она ответила на этот вопрос. Она даже не могла ответить, хотелось ли ей есть и пить. Став вялой и какой-то безжизненной, она лежала на подоконнике. Из неё как будто выкачали всю энергию, да и просто воздух. Ей вдруг смертельно захотелось спать. Но теперь она сопротивлялась сну из последних сил. Она понимала, что впадает в зимнюю спячку. В другое время муха бы очень обрадовалась этому. Но не теперь. Как же без неё обойдётся её Серёжа? Ведь ей реально удаётся ему помогать. А кто ему ещё поможет? Кто кроме неё? Вот только она чуть-чуть поспит…Муха даже не стала искать укромное местечко. У неё совершенно не было на это сил да и зачем? Всё равно завтра она проснётся с рассветом и будет летать, жужжа, по классу, ожидая детвору. А первым в класс вбежит её вихрастый художник! Она так и уснула посередине подоконника.
Муха не проснулась на следующее утро. А вечером того же дня её сухое и какое-то сморщенное тельце без всякого сожаления, даже не заметив, мокрой тряпкой смахнула с подоконника уборщица. Вымыв пол, женщина, погремев ключами, закрыла дверь. И в классе снова воцарилась тишина.