В любимом баре Ваньки всегда подавали с чашечкой кофе два пластиковых пакетика сахара. Ванка один пакетик тратил, а другой припасал "на черный день".
Однажды, Серега заметил эту особенность друга, разделив с ним распитие кофея в баре:
– Зачем ты это делаешь? – спросил Серега друга.
– Да так, торкнуло в голову однажды, после просмотра "Ходячих мертвецов", что этот сахар – отличный, годно упакованный запас на случай апокалипсиса, – ответил Ванька, – понимаю, что фигней страдаю, но уже не могу отделаться от этой привычки...
– И сколько скопил?
– Штук пятьсот, наверное.
– Вероятность апокалипсиса, в котором пригодится твой запас, крайне мала, ты ведь понимаешь это? – предположил Серега.
– Догадываюсь, – предположил Ванька, – но продолжаю так делать, не знаю почему...
– Абсурдные вещи иногда приходят на ум, – решил поиграть в психолога Серега, – занимают нелишнюю "оперативную память" разума, развивают пороки, такие как скупердяйство...
– И что делать?
– Погружаться в абсурдные привычки полностью, – вошел во вкус назидателя Серый, – "проиграть" возможные варианты событий по полной, и вернуться из этого бреда свободным от идиотской мысли в реальную жизнь...
После этого разговора Ванька решил последовать совету друга: сел вечерком на диван, налил себе пивка, взял в руки пластмассовый тесак сына и ушел мысленно....в постапокалипсис. Зарубил с полтыщи зомбаков, закрутил пяток романов с постапокалиптическими стриптизершами, те сперли у него запасы сахара, хлебнул еще пивка, и вернулся в реальную жизнь – совершенно очищенный от навязчивой идеи припасать пакетики.
Чуть позже, Ванька поделился пережитым опытом с Серегой. Тот внимательно выслушал кориша, и как-будто был очень рад тому, что внезапно нахлынувшая на него мудрость пригодилась.
Через два месяца Серега развелся:
– А что так-то? Почему разбежались? – спросил Ванька Вальку – бывшую Серого.
– Дааауу, этот идиот и раньше, когда играли в постели в ролевые игры, просил меня наряжаться в костюм гигантской японской саламандры, но недавно, решил "натянуть на шишку" настоящую, объясняя это тем, что таким образом избавится от абсурдной навязчивой мысли...
– Иии?
– Не избавился, живет теперь с саламандрой.