У меня был парень. Они вместе гуляли в саду, вместе сидели за одним столом. На танцы, в магазин, в кино. Вечером, иногда у меня, иногда у нее. Словом, они были как сестры. А у моей Альки в каждом предложении была любимая фраза, которая часто меня раздражала: не в службу, а в дружбу.
За последние тридцать лет от этих слов у меня болели зубы, но я молчала и улыбалась, выполняя капризы подруги. Мне было жаль ее больше, чем себя. Алька с ранних лет воспитывалась бабушкой. Отец ее - неизвестно кто, мать сильно пила и тоже исчезла в неизвестном направлении. Мы все жалели Альку, помогали, как могли: кто-то сладостями, кто-то ношеным платьем, а мама, купившая его для меня, еще и для Альки. Мы жили рядом, на одной улице. Соседние дома и сады. Если кто-то из нас болел, мы разговаривали через забор, прикрывая рот махровым платком, чтобы не заразить собеседника. Случалось, они ночевали вместе, когда бабушка Альки лежала в больнице.
Однажды бабушка не вернулась из города. Это было самое трудное время не только для Али, но и для меня. Али тогда было всего шестнадцать лет. Моя мама взяла над ней опеку, но Алия не переехала жить к нам. Она жила в доме моей бабушки. Каждый день я приходила к ней, утешала ее, обещала никогда ее не бросать и всегда быть рядом.
Аля сначала вышла замуж за местного парня, который недавно вернулся из армии. Я создал семью только после окончания школы. За это время моя девушка успела развестись и встретить нового избранника.
Мы обе переехали в город. Нам по двадцать семь лет. Ни у нее, ни у меня нет детей. Понятно, почему она не спешила, она всегда искала свою судьбу. Но родить нам с Вадиком не удалось. Как бабка шептала. Врачи пожимают плечами, мол, анализы как у племенного быка, а почему до сих пор нет детей - одному Богу известно.
"Поживи для себя, - убеждала меня как-то вечером подруга, - куда торопиться?". Мы молоды и красивы. Хочешь - танцуй ночь напролет, хочешь - спи до полудня в свой законный выходной. А если есть дети? Здесь вас ждут бессонные ночи, болезни и постоянный стресс. От нервов вы тоже будете болеть, но кому нужна больная жена? Даже если твой Вадик заботливый, я очень сомневаюсь, что ему будет приятно видеть тебя больной, с синяками под глазами, черной, истощенной.
- Зачем так рано? Болезни бывают разные.
- Вы думаете, что после родов останетесь абсолютно здоровой? Да, несмотря ни на что! В нашей столовой одна из таких родила почку. Но я ее предупредила: куда ты лезешь? Мне самой двадцать три, мужу столько же, но нет, чешется.
- Лучше родить раньше, чем ждать и не дождаться.
- Не надо. У меня было три выкидыша, и я не жалуюсь. Лучше быть свободным, чем быть нянькой.
Да, Аля любила свободу больше, чем своего мужа. Ее Сергей не мог ужиться с женой, которая постоянно куда-то пропадала и разрывалась. Потом был Гена, потом Сеня.
И вот прошло сорок лет. Аля по-прежнему трепетна, по-прежнему свободолюбива, но она больше не тренируется с мужчинами. Ей уже не так легко встретить холостяков, все чаще попадаются женатые.
И чем дальше в лес, тем ближе становится Аля. Она продает свою квартиру, переезжает в наш район и все чаще звонит, жалуясь на одиночество.
Прошло еще пять лет. Нам по сорок пять. Аля все чаще приходит ко мне домой, рассказывает о тяжелой жизни одиночки и плачет. Мне жалко ее как женщину. Мы с мужем берем ее с собой в дальние поездки, на праздники, на шашлыки, знакомим с друзьями. Я пыталась познакомить ее с холостяками, но ничего не получилось. Аля никому не нравилась из-за своего характера. Она все чаще напивалась на вечеринках, вела себя капризно, постоянно требовала внимания от мужчин. А они бежали от нее как от огня. Аля устала. Она устала жить в пустой квартире и готовить только для себя, ей не в радость сидеть поздно вечером перед телевизором и вздыхать без мужчины рядом.
- Можно я попрошу твоего Вадика починить мне кран? Я не хочу ждать сантехника, но боюсь затопить соседей...