Информационный повод:
«Стало известно о возбуждении уголовного дела по статье о «хулиганстве по мотивам политической ненависти» (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК) против 25-летнего активиста Константина Кочанова. По этой статье ему грозит до 5 лет лишения свободы.
Основанием для преследования стали красные кресты, нарисованные на асфальте в разных районах Москвы.
Символы появились в ночь перед девятым мая, а спустя неделю Кочанов был задержан.
18 мая молодому человеку избрали меру пресечения в виде заключения в СИЗО.
Что обозначают символы, неизвестно, но, согласно одной из версий, это метки для атак. Впрочем, есть и другое предположение – кресты обозначают геодезические пункты.
Как бы то ни было, следствие сочло, что нанесением этих меток активист выразил своё несогласие с проведением «специальной военной операции», а также создал угрозу «подрыва безопасности государства» и «причинения вреда жизни и здоровью граждан».
«Означающее - это то, что репрезентирует субъекта перед другим означающим» - знаменитая формула Жака Лакана, которая кажется супермудрёной, но мы сейчас разберёмся. Означающее (точнее означающие) - это то, что благодаря своему образованию слышит, выделяет, психоаналитик на сеансе. То есть он слушает не рассказ пациента, не историю, а обращается буквально к той ткани, из которой состоит речь - к означающим, этим элементам речи, которые бессмысленны сами по себе, но приобретают смысл (значение) благодаря тому, что в речи каждое означающее отсылает к другому, и эти отсылки, эти связи между означающими и создают смысл //об этом неоднократно говорилось в предыдущих постах, почему не буду разворачивать//.
Отсюда мы можем определить то, как в проявляет себя на сеансе бессознательное. Во фразе, которую произносит человек, желая донести до нас некий смысл, некое означающее S имеет конкретное значение (благодаря намерению говорящего, и соответственно благодаря другим означающим-словам, которые связаны с этим S). Так вот, если предполагается, что в речи пациента есть и бессознательный смысл - то это значит, что есть, помимо сознательной, иная, латентная, скрытая (говоря психоаналитическим языком - вытесненная) цепочка означающих, в контексте которой это же означающее S, появившееся в сознательной речи, приобретает совершенно иное значение. Проще говоря - это S выступает как перекресток, точка пересечения двух цепочек - сознательной и бессознательной. Отсюда: технический вопрос состоит в том, чтобы пациент на сеансе, благодаря выделению, вычленению этого S, услышал, получил доступ к другой скрытой цепочке.
Когда это возможно? И значит ли это, что данное правило языка распространяется на все случаи?
Ещё раз вспомним формулу: «Означающее - это то, что репрезентирует субъекта (!) перед другим означающим». Означающее репрезентирует СУБЪЕКТА, оно воплощает собой важнейшее свойство субъекта - его двойственность, или расщеплённость. Как это понять? S отсылает либо к одной цепочке, либо к другой, его значение - результат не только грамматической конструкции, но и участия живого субъекта - совершаемого им выбора. А раз есть выбор - значит всегда есть и сомнение. Выделяя своим ухом S, аналитик возвращает его говорящему, и встреча субъекта-анализанта с этим S способна породить расщепление - иной смысл, всегда сопровождаемый сомнением (то есть двойственность неустранима). Например: «Вы указали на слово карандаш в том что я сказал, и вы, как аналитик, наверняка имели в виду что-то фаллическое, но на самом деле я конечно не имел этого в виду!»
Однако вернемся к информационному поводу… Далеко не всегда означающее - это то, что репрезентирует субъекта, и соответственно не во всех клинических случаях возможно получить доступ к бессознательному. Иногда люди встречаются со знаками, а иногда происходит встреча с пациентами, мир которых буквально перенаселён знаками. Чем знак отличается от означающего? Во-первых, знак сам по себе обладает значением. Соответственно - знак не предполагает двойственности и не предполагает расщепления. Переводя на клинический язык скажем: знак - это когда нет сомнения, когда невозможно поставить вопрос. Знак - это абсолютная уверенность: «она меня любит, и это точно». А раз это абсолютная уверенность - то здесь нет места для Другого, то есть для законодателя, судьи, этического сомнения, а также вины, стыда… Всё то, что делает человека человеком, «гуманизирует» его мир, заставляя всегда искать Другого (в виде суда, дружеского мнения, голоса совести и т.д.), тут как бы отсутствует. То есть возможно такое состояние человеческой души, такое его устройство, когда принадлежность к человеческому миру вовсе не очевидна.
До появления психиатрии, медицинской дисциплины, такими случаями занимались «алиенисты» (от слова отчуждать, изолировать). То есть идея была проста: для сохранения человечества необходимо вывести за границы множества людей тех, кто не может принадлежать к человечеству, совершить отчуждение.