Сталин уничтожил очередного «врача-убийцу». Исключительно из личной мести. Сообщает об этом вполне серьёзный исторический журнал одной соседней недостраны. Речь про нашумевшее когда-то дело профессора кардиологии Плетнёва.
Полез разбираться и почти сразу же накопал изрядный пакет документов из архива РГАСПИ. Плюс целый ряд научных статей по истории становления его научной школы. И даже архивное студенческое дело сего профессора.
Сказать, что старая историческая загадка стала яснее не могу. Наоборот, документы всё запутали окончательно. История крайне странная, концы с концами не стыкуются. Тем не менее, одна любопытная версия у меня появилась.
Сначала, как подают эту историю либералы. Было такое невозможное светило советской медицины. Чуть ли не создатель всей кардиологии – профессор Дмитрий Плетнёв.
Какое он светило судить трудно, по крайней мере, из первого его мединститута он был вынужден уйти. И доучиваться в другом.
Причём, в архивном студенческом деле подробно расписаны его оценки. Да-с, светило был жутким троечником.
Сохранилась справка декана медицинского факультета Клейна. Студент Плетнёв, в частности, едва сдал на трояк такие «неважные» для будущего врача дисциплины. Загибайте пальцы.
Анатомия здорового человека - трояк, физиология - трояк, гистология – трояк. И да, эмбриология – та же оценка.
Да и в более зрелые годы, когда доктор остался преподавать в МГУ, как-то не сложилось. Ректор университета Вышинский (да-да, тот самый) почему-то молодого доктора выгнал чуть ли не с позором. Почему – история умалчивает.
И вот, когда случилась трагедия с женой Сталина, якобы, Плетнёва позвали на освидетельствование. Сталин требовал от кардиолога… диагноз аппендицит. Но не заметить дырку в голове Аллиллуевой как-то доктор не согласился. Тогда-то вождь и затаил!
Такая же история произошла и с гибелью Орджоникидзе. Доктора заставляли поставить сердечный диагноз. А ведь все рукопожатные историки сегодня знают, что его чуть ли не лично Сталин застрелил.
Доктор отказался и Сталин затаил вторично. Есть, правда, небольшая проблемка. Откройте любой журнал тех времён, посвящённый Орджоникидзе. И прочитаете как раз про вполне кардиологические причины.
Понятно, терпеть такого врача Сталин не стал. Доктора арестовали по надуманным обвинениям, осудили на длительное заключение. А потом и вовсе расстреляли под Орлом по жутко секретному постановлению ГКО. За несуществующей подписью товарища Сталина.
Повторюсь, это почти официальная версия. Тем не менее, история 1937 года для доктора Плетнёва сложилась более, чем странно.
Арестовали Плётнёва в конце 1937 года. Судили на третьем открытом процессе над троцкистскими заговорщиками. Обвиняли во вполне профессиональных вещах.
В частности, что залечил Максима Горького, его сына, товарища Куйбышева и целый ряд партийных деятелей. Залечил по заданию врагов советской власти.
Можно сколько угодно обсуждать, что чекисты всё выдумали. А потом почитать показания наркома Ягоды. Где в подробностях рассказана вся история.
Кстати и материалы очной ставки Плетнёва и Ягоды вполне открыты. Производят неизгладимое впечатление. Доктор вынужден признать, что таки да, было.
Конечно, материалы дела во всей полноте мы не видели. Потому однозначно сказать, был ли доктор виновен, мы не можем. Да и реабилитацию никуда не денешь.
Кстати про неё. Почему-то при Хрущёве, когда массово реабилитировали всех заговорщиков и вредителей, до Плетнёва дело не дошло. Оправдан он, почему-то, только в 1985 году!
Лично мне кажется, что заговор врачей-убийц вполне настоящий. Уж слишком логично всё ложится в картинку готовившегося тогда государственного переворота. Дело в другом.
Гораздо интереснее скандальная история, случившаяся с профессором за полгода до ареста. Заголовок статьи в «Правде» даже повторять неудобно.
Историки объяснить это не могут. Какая-то совершенно дикая история. Которая никакого отношения к политике, казалось бы, не имеет.
Восьмого июня 1937 в «Правде» публикуют письмо пациентки профессора. В крайне эмоциональных и разоблачительных выражениях.
Якобы, профессор заманил к себе домой в полночь кардиологическую пациентку. После чего устроил ей совсем не романтический вечер насильно.
Вдобавок ещё искусал за грудь. Да так, что дама три года ходила к нему лечиться от мастита. Да так до конца не оправилась.
Там же сообщается, что все три года профессор пытался откупиться от неё. В очередной раз предложил несусветную сумму в три тысячи рублей. Но женщина отказалась.
Честно говоря, выглядит некоторой дикостью. Поверить, что почтенный профессор в 63 годика злодейски искусал пациентку за грудь, трудновато. Ну и не такое, конечно, бывает.
Звучит откровенно странно. Тем более, в главной газете партии. Поднял архив «Правды» – нет, статья вполне подлинная. Но публикация резко выделяется по стилю. Совсем не типичная история.
В архиве РГАСПИ содержится целая папка с характеристиками коллег на профессора. Она тоже света не проливает.
Многие отмечают, что профессор звездил, традиционно вёл себя чванливо и заносчиво. И надо бы несколько повоспитывать светило. Но вот история с пациенткой…
Какая-то дама и правда ходила, скандалила. Достала не только профессора, но и сотрудников кафедры. До конца поверить в совершённое профессором трудно.
Ещё более удивителен приговор суда. Несмотря на явную странность обвинения, профессора признают виновным. Обвинение серьёзное – насилие над женщиной, к тому же, причинение серьёзного заболевания.
Знаете какой приговор получает Плетнёв? Два года условно. Сразу же из суда профессор отправляется домой. Его даже с должности директора Института функциональной диагностики и экспериментальной терапии не попросили! Как объяснить такую поразительную гуманность суда?
Я обнаружил только одно объяснение, которое могло бы увязать столь странную историю. Повторюсь – это гипотеза, доказать её без материалов засекреченных дел вряд ли возможно. Так что доктора мы ни в чём не обвиняем, просто фантазируем на историческую тему.
Важная история – кем же было на самом деле это светило. Потомственный дворянин, член партии конституционных демократов. Типичный, как сегодня говорят, мажор.
Поучился в одном «крутом» вузе, выгнали, поучился в другом. Работать врачом в земства, разумеется, не поехал. Вместо этого несколько лет катался по самым модным европейским клиникам.
Потом короткая и странная карьера преподавателя в главном университете страны. И снова выгнали за порог будущее светило.
Сохранились замечательные воспоминания о профессоре его ученика – доктора Мясникова. Да-да, того самого, что лечил в последние часы товарища Сталина в марте 1953 года. Результат лечения хорошо известен.
Кстати за «крайне успешное» лечение его главного пациента доктора Мясникова ничуть не пожурили. Наоборот, Хрущёв наградил доктора небывалой карьерой, просто небывалой.
Все пятидесятые Мясников не вылезает из заграничных командировок. Это в те-то годы! Полтора десятка стран. В США вообще чуть не поселился. Выглядит натурально как большая награда за «правильное» лечение.
Мясников крайне высоко отзывался о своём учителе Плетнёве.
«Его лекции были неожиданными и свободными. Ясно, что он никогда к ним не готовился, входя в аудиторию, не знал, о чём и как будет говорить. Он держался в аудитории, как артист…
То он подбоченится одной рукой и вытянет другой указку вперед, то изящно проводит по своим рыжеватым усам, то указку занесет за спину и выпятит грудь с галстуком, всякий раз новым... Некоторые студенты-хирурги подсчитывали его позы и насмешливо нумеровали: это поза один, это семь, это двенадцать».
Ну как Вам сказать, довелось мне добрый десяток лет читать лекции в университете. Даже если знаешь предмет хорошо, к лекции надо готовиться. Каждый раз. Иногда это отнимает времени в два-три раза больше самой лекции. Это азы профессии.
А наше светило, оказывается, блестящий артист. К лекциям не готовился. Обратите внимание, будущие врачи над ним откровенно потешаются. Может потому, что кроме ярких поз, содержание лекций было, мягко говоря, не очень? Всего-лишь предполагаю.
В другом историческом исследовании о развитии нашей кардиологии нашёл ещё одного ученика Плетнёва. Его даже называли любимым учеником и отмечали, что профессор всячески способствовал карьере молодого врача.
И опять странное совпадение. В советском медицинском институте дворянский профессор выбирает… Да-да, потомственного дворянчика Егорова. И назначает к себе ассистентом.
Похож профессор Плетнёв на советского врача? Вопрос открытый. Скорее поверю, что большевистских вождей лечил он с крайне кислой миной. Идеальный кандидат, чтобы подтолкнуть к участию в антисоветском заговоре. Назначь, всего лишь, не тот укольчик и глядишь, всё сложится удачно.
Есть ещё одна странность. Совсем неприличного вида. Опять же, с семьёй Плетнёва знаком не был, потому утверждать ничего не берусь.
Но судите сами, в рамках наших исторических фантазий. Многие его ученики отмечают стремление доктора одеваться ярко. Каждый день новый экстравагантный галстук и тому подобное:
«Всегда элегантный, менявший каждый день костюм, не говоря уже о рубашках, надушенный, сверкающий запонками».
В характеристиках коллег из РГАСПИ прямо не сказано, но полное ощущение профессора слегка ухмыляются. На тему непристойного обвинения пациентки. Мол, не совсем эта вся романтика с дамами в стиле профессора.
Как ни искал, мне так и не удалось найти никаких сведений о семьей Плетнёва. Кажется, профессор никогда не был женат. Зато во множестве любимые ученики и прочие ассистенты. Нет, я ничего не утверждаю, конечно.
Но если так, это ещё один повод подтолкнуть профессора к участию в заговоре. Самая лучшая вербовка – прямой шантаж.
А теперь, собственно, моя версия. Опять же – исключительно фантазия. Достаточно предположить, что Плетнёв действительно медленно убивал по заданию Ягоды партийных начальников.
И когда Ягоду арестовали в начале 1937 года, его подельники из высоких кабинетов схватились за головы. Сейчас нарком наговорит всякого и потянутся ниточки к ним. Логичнее всего было бы профессора-убийцу по-тихому устранить. Но это привлекло бы и так нежелательное внимание.
Тогда профессора банально выводят из-под удара. Фабрикуется дело с покусанной пациенткой. Заведомо зная, что никто в эту чушь не поверит.
Задумайтесь, какого уровня должен быть кабинет, чтобы организовать настолько странную статью в «Правде»! Причём, статья-то редакционная, никем не подписана. Кто-то крайне серьёзный пытался замести следы.
Тогда вполне логично ложится и крайне мягкий приговор. Профессору с самого начала обещают, что суд выйдет бутафорским. И сидеть он не будет.
Зато в случае обвинений серьёзных всегда можно прикрыться приговором. Да какие там политические убийства, Вы «Правду» почитайте, сумасшедший дедушка профессор. Пациенток покусывает, полноте. Даже приговор суда свежий есть.
Вполне логичная схема. Прекрасно увязывает все странные нестыковки в истории с профессором. Другое дело, что Ягода характер не выдержал и раскололся как гнилой орех, вывернулся до донышка.
Дал на врачей такие показания, которые никакими газетками и пикантными скандалами не прикрыть. А уж после очной ставки с Плетнёвым стало совсем нехорошо.
Любопытно, кто же из настолько больших начальников покрывал заговор? Не удивлюсь, если его так и не разоблачили, затаился в кабинете до лучших времён. Вполне могла быть фигура уровня того же Хрущёва.
Но опять же, это лишь гипотеза, удачно объясняющая странности в деле Плетнёва. Потому как другую сторону профессора отрицать нельзя. Каким бы ни был человеком Дмитрий Дмитриевич, след в организации нашей кардиологии он оставил немалый. За это ему добрая память от потомков.
А вот история про месть Сталина строптивому докторишке – липа стопроцентная. Даже гадать не надо. Построения примерно того же уровня, что и письмо, якобы, изобиженной профессором дамы.
Смелее надо быть, граждане историки из соседней страны, смелее. Так и пишите, установлено по архивным данным. При освидетельствовании Алиллуевой предательски укусил вождя за грудь. За что и был изничтожен злодейским Сталиным.
Исторического смысла примерно столько же, зато с огоньком. Может в сценарий какого сериальчика войдёт, там такое снимать любят. Да и у нас, к сожалению, не многим лучше сюжетики. Даже в исторических журналах.