Найти тему
Закрытая книга

Однако, «Морфий»... Cамая страшная книга Булгакова

Оглавление

Наркотики — это страшно. И ничто не отражает их суть лучше, чем личный опыт. Личный опыт Булгакова, выписанный в одноимённой книге, называющейся, как ни странно, «Морфий». И это одна из тех книг Булгакова, которые я готов рекомендовать безоговорочно.

В том числе — и особенно — детям. Поскольку эффект от неё уж точно будет больше, чем от полупьяного пилицейского, толкающего лекцию в духе «наркотики — плохо, п'нятненько?».

Эта книга — предупреждение, которое работает лучше любых страшных историй. Поскольку что те истории? Картинки в тель-авивзоре. Иногда страшные, но такие далекие... Здесь же мы имеем взгляд, так сказать, от первого лица. Как морфий убил литературного героя Полякова, и как он может убить тебя, дорогой читатель, если оступиться хоть раз.

Достаточно одного укола. Одного.

«Морфий» — это навсегда. И повесть Булгакова — тоже

Все началось, как и всегда с этой гадостью, всего с одного укола. Молодой сельский врач Поляков поддается на уговоры медсестры, чтобы облегчить боль в животе. А потом... А потом уже не остановиться. Никак.

-2

Конечно, молодой наркоман чувствует силу. Ничего не болит, работоспособность ломовая, «вещие» сны... Одно на другое, и вот за первым уколом второй, за вторым — пятый, десятый...
Пока в человеке не исчезает, собственно, человек.

А доза растет, и добыть ещё в разваливающейся стране становится всё сложнее. Где-то к этому моменту он сознаётся сам себе, что стал наркоманом. Хотя на самом деле...
На самом деле стал он после первого раза.

Булгаков в «Морфии» писал Полякова с себя

Мало кто знает (этого даже в энциклопедиях вплоть до начала девяностых не было), но знаменитый писатель тоже был морфинистом. И Полякова писал, скорее всего, с себя. Только продержался подольше.

Как таких называли маргиналы нашего села, «умел дозу держать».
-3

И это лучшее, на что вообще можно надеяться. Что человек сможет удержаться за ветку на осыпающемся обрыве, продлив жизнь на... Десять лет, самое большее. Пятнадцать-двадцать, если это был не героин и есть стальная воля, чтобы контролировать хотя бы объём вкалываемого.
Поляков в «Морфине» — это отражение самого Булгакова, если бы он отпустил ветку. Возможно, напоминание самому себе?

Поляков жив, но мёртв

Он уже не человек, но тень. К завершению повести Булгакова это просто другая личность. Нет больше талантливого, в меру амбициозного сельского врача... Есть морфинист с огрызками его памяти.

И концовка, хотя раскрывать конкретных деталей не буду... Характерная. Пытайся бороться, не пытайся — шанс вылечиться от этой дряни нулевой. Ну, точнее, есть, но выиграть миллиард в Гослото и то вероятнее. Я это видел, и не раз: могу поручиться за скрупулёзную точность описанного.

А. Якубенко, «Морфинист», 1907 г. Общественное достояние.
А. Якубенко, «Морфинист», 1907 г. Общественное достояние.
И я готов поклясться, исходя из виденного, что заявляя об избавлении от зависимости Булгаков занимался либо обманом, либо самообманом. Повторюсь: это навсегда. То есть вообще, то есть совсем. Самое большее — человека «прочистят», приковав к батарее на месяц-другой, и после этого он продержится год...

Post Scriptum, или грамм личного опыта

Я это видел вживую. У меня были «сторчавшиеся» знакомые. Большинство — как раз от этого самого морфия АКА промедола, который что в Афгане, что в Чечне раненым кололи безо всякой меры. Остальные выбрали это сами.

Конец был един и для тех, и для тех: до сегодняшнего дня только Леша дожил. И то — лишь потому что он единственный из всех нашел силы таки бросить, и с тех пор существует на чистой ненависти.
Поскольку после морфия ничего другого из чувств у человека не остаётся. А у большинства — не останется и её...

Всё же, ненависть — чувство возвышенное. Ненавидеть что-то (или кого-то) настолько сильно, чтобы пересиливать наркотик каждый день, час, секунду всю оставшуюся жизнь, не сдаваясь ни на миг... Дано не только лишь всем.

Прочитайте книгу Булгакова. Проникнитесь. И берегите себя. Как я и писал в начале, достаточно одного раза. Одно «да» в больнице или дрогнувший однажды самоконтроль «с пацанами в подвале», и вы себе больше не принадлежите. Навсегда. Мира вам и здоровья. Без морфия.

Морфий — Михаил Булгаков | Литрес

Подписка, лайк, комментарий на тему — всё, что нужно для поддержки канала. Это несложно:-)