Выявление странных людей – задача нетривиальная. Приходится проверять тысячи зацепок, странных сообщений и историй, опрашивая свидетелей и очевидцев. При этом приходится проявлять осторожность – проверка на подробное соответствие может легко запустить информационную волну с сильным эхом. А это может не только затереть слабые следы, но и проверяющие могут начать гоняться за собственным информационным хвостом. Это не так критично, зато затратно и обидно. Поэтому начальник аналитического отдела Бочкин-Бабочкин любил приговаривать, что выявление уникумов подобно квантовой механике, только ещё хуже: элементарные частицы хотя бы не пытаются обмануть наблюдателя.
Но даже после тщательного отсева лишь одна из десяти зацепок действительно ведёт к событию, в котором деятельно участвовал странный человек. Прочие же не находят перекрёстного подтверждения и в дальнейшую разработку не идут. Чтобы никого не обижать и ненароком не ошибиться, подобные случаи называют легендами, и время от времени сопоставляют со свежими данными, ища возможную серию.
Такой легендой полагали и Шок-Эн-Вея. Более понятного обозначения он так и не получил, поскольку вся информация о нём сводилась к одной истории, изложенной от лица руководителя отряда МЧС и присланной в редакцию одного из научно-популярных журналов.
В один из осенних вечеров, на общий номер экстренных служб поступил вызов, что в пяти километрах от села Каменный Яр по-над яром был замечен подозрительный субъект. Какой-то мужик не то с ума сошёл, не то ранен, не то камлает над древними костями. Хотя, возможно, что просто в трёх соснах заблудился. В общем, ведёт себя странно, а вы, товарищи органы, езжайте и разберитесь, чего с ним там случилось на ночь глядя.
Добравшийся на место спасательный отряд обнаружил усиливающий местного участкового наряд ППС в растерянном и расстёгнутом виде, сидящем на корягах возле теплящегося костерка (на дворе всё же осень). Метрах в пятидесяти от них обнаружился и потенциальный пострадавший.
Мужик и вправду вёл себя странно – то как будто с кем-то разговаривал, то вдруг начинал с кем-то драться и так же внезапно прекращал и впадал в задумчивость. Иногда что-то делал руками – не то что-то собирал, не то скручивал веник.
Старший МЧС-ник удивился меланхоличности патруля и потребовал объяснений. В ответ ему посоветовали попробовать самому сходить проведать шамана. Но только одному – остальные пусть тут посидят, погреются. Старший вспомнил, что в случае коллективного психоза с потенциальными пациентами лучше не спорить, засучил рукава и пошёл вперёд…
Очнулся он через пять минут, сидя на пеньке у костерка посередине рассказываемого анекдота. И лишь часы да неулыбчивые лица окружающих убедили его, что это ему не мерещится.
Так происходило с каждым: метров за двадцать до Шок-Эн-Вея человек начинал ощущать явную преграду. Не то чтобы стенку или там удар током – просто противодействие, от которого становилось неуютно. Если он не поворачивал назад, то метра через два-три происходил какой-то щелчок и человек выключался.
Нет, он продолжал стоять, ходить, говорить и вроде его поведение не слишком отличалось от обычной манеры. Но он всегда поворачивал назад и действовал так, будто никакого барьера и человека за ним нет. Осознание и подключение памяти происходило резко, неожиданно и в полном объёме, а период отката полностью исчезал из памяти.
Кроваво-красный закат, звенящая тишина и периодическое махание шаманом какими-то костями рациональному объяснению также не способствовали.
История обрывалась на полуслове, даже без намёка на то, чем всё закончилось. Но проверка рапортов, приблизительно подходящих по обстоятельствам ничего подобного не выявила. Не нашли и похожих историй – а они неизбежно возникают, если яркое явление было неоднократным или происходило при большом количестве свидетелей.
Описываемые обстоятельства были похожи на проявления уже известного человека-антенны Темнеза. Была проведена дополнительная проверка, в результате которой выяснилось, что Темнез действительно участвовал в небольшом фестивале альтернативщиков, проходившим в октябре на астраханских ярах. В программе были шаманские танцы с бубном, и предшествующие им незаконные, но увлекательные береговые раскопки в поисках окаменелых древностей. К тому же проявления особенности Темнеза издали вполне могли быть приняты за судороги и даже конвульсии. Человеку-антенне было сделано внушение об осмотрительном поведении, да и сама история, скорее всего, явилась результатом сплавления впечатлений одного из участников фестиваля.
Но кто знает, кто знает…
Вернуться к архиву