По своему опыту можем сказать, что нет ничего более нудного в программе средней школы, чем классические романы русской литературы, изученные в подростковом возрасте. Насыщенные сложными образами и контекстом, героями с непонятными мотивами и трудно воспринимаемыми лексическими единицами кажутся скучными и занудными.
Вместе с тем очерченный классическим романом круг проблем как никогда актуален и своевременен. Что же делать? Пытаться заставлять любить литературу? Убирать из программы целый ряд классических произведений? Или, возможно, есть другие способы?
Строго говоря, вот уже полвека, а то и больше список произведений в программе по русской литературе остаётся неизменным — те же Достоевский, Чехов, Толстой и другие гиганты прозы и поэзии, несмотря на колоссальную пропасть, возникшую между ними и нами.
Прежними остались и проблемы, которые испытывают дети при работе с текстами русской классики XVIII—XX столетия:
- Недоступность мотиваций героя. Подростку нет смысла читать и вникать в привычки и поведенческие паттерны людей, которые вымерли как класс поколения назад и совершенно чужды всему, что им понятно и близко.
- Контекст, исторический фон литературных произведений также оказывается труднодоступным без осуществления глубокой разъяснительной работы или собственных усилий ребёнка, зачастую бесполезных или бесцельных, направленных на изучение особенности текста. В европейской и американской традиции эта проблема отчасти нивелируется адаптацией текстов и синхронизацией курса по словесности и истории, что снабжает ребёнка аппаратом понятий и соответствующим багажом знаний об изучаемой эпохе. Мы же проходим «Бородино» в пятом классе по литературе и в 8-9 по истории, а потом удивляемся: почему же это дети ничего не знают о наполеоновских войнах, их мотивах и предпосылках, и очень удивляются, что он умудрился где-то там взять Москву? И это не единичный кейс, а система.
- Язык классических романов позапрошлого века архаичен и богат терминологией и специфическим понятийным аппаратом, бесконечно далёким от современного разговорного и даже классического литературного языка. Ещё 50—80 лет назад о многом можно было догадаться по контексту, то сейчас… Сколько сложных и незнакомых, непонятных без словаря слов скрывает одна глава «Войны и мира» или упомянутое выше «Бородино»? Что такое кивер? Как выглядит редут? С чем едят лафет, мусью и бивуак? Тут два варианта — либо всё это должен объяснить педагог, у которого хронически не хватает времени, ибо ребёнок должен закопаться в словари и самостоятельно выяснить значение всех этих слов и сферу их практического применения. Но зачем, для чего, а главное — когда?
- Исторические тексты — что в прозе, что в поэзии — не пригодны для короткого изложения или быстрого чтения. Литература ведь отражение жизни человека, а в XVIII столетии человек жил медленно и неторопливо.
Как заинтересовать ребёнка книгой?
Что вообще может заинтересовать современного подростка в книге о стародавних временах и взаимоотношениях замшелых персонажей? Да мало чего! Читать нравится о себе, если не о своей эпохе, то о перипетиях жизненного пути героев, похожих на себя самое.
А уже здесь, в этих текстах, можно расставлять или находить отсылки к классике.
Примеры? Да запросто.
«Гроза» Островского и «Джамиля» Айтматова
В 10 классе изучают текст Николая Островского «Гроза». Современный ребёнок, воспитанный и выросший в другой системе ценностей, зачастую просто не понимает, как и зачем терпеть всё, что на протяжении десятков страниц разворачивается в этом тексте.
Тирания и садизм, бессмысленное смирение, самоотверженный подвиг жизни ради другого человека в полном условностей патриархальном мире… Выход один — в окно. Ну, или с обрыва.
Другой, похожий текст — повесть «Джамиля» Айтматова. Героиня напоминает Катерину характером: это человек со стержнем, смелый и позитивный. Обе делают судьбоносный выбор, но одна предпочитает смерть, а вторая бросает мужа и родных, уходя из традиционного мирка дикого аула.
Сравнив два текста, ученики смогут порассуждать о том, где находится место женщины сегодня, может ли она самостоятельно определять свою судьбу и как взгляды на этот счёт изменились за последние две-три сотни лет.
«Ромео и Джульетта» Шекспира и «Вам и не снилось» Щербаковой
Произведение классика английской поэзии имеет аналог в поздней советской России — в 1977 году Галина Щербакова написала роман о любви парочки девятиклассников «Вам и не снилось». Мама молодого человека выступает в роли препятствия.
Разумеется, дети, презрев опыт, желания и низменные страсти родителей, хотят быть вместе. Разумеется, родители не готовы даже пальцем пошевелить, чтобы понять своих детей.
И, как и в пьесе Шекспира, всё это приводит к трагическому развитию событий. И там, и там — будто и не было четырёх сотен лет, разницы в морали и нравственных устоях, обычаях и законах, языках и верованиях.
На живом примере из недавнего прошлого, с похожими на них самих героями, подростки заметно проще воспринимают написанные о первой любви тексты. Плюс финал второй книги не так драматичен, в нём нет однозначного указания на неизбежную смерть персонажа как свершившийся факт. И такую историю проще проецировать на себя.
«Над пропастью во ржи» Сэлинджера и «Нормальные люди» Руни
Нью-Йорк. Конец 40-х и начало 50-х. Главный герой, Холден Колфилд, встречает 16 лет, он происходит из обеспеченной семьи. Мальчик правильный, не склонен скрывать свои негативные черты и от своего окружения ждёт чего-то похожего.
Несовершенство мира, общества, государства вызывают у него мощный протест. У паренька есть подруга Салли, она человек из другого теста, любит тусоваться и развлекаться, а до высоких материй банально не доросла. Хронология достаточно плотная, всё укладывается в четыре дня повествования.
Роман «Нормальные люди» 2018 года построен на зеркальном отражении первого текста. Протагонист — девушка из обеспеченной семьи, испытывающая трудности социализации. Её место во внутренней иерархии класса — где-то в самом низу «пищевой цепочки». С другой стороны, тут же учится самый популярный паренёк в школе и по совместительству сын уборщицы, что работает в доме главной героини. Между ними завязывается роман…
Подобных сквозных параллелей в литературе довольно много. Например, трилогия Толстого «Детство»-«Отрочество»-«Юность» перекликается с произведением автора из Дании Тове Дитлевсен.
В её автобиографическом произведении сюжет также делится на три части, только последняя называется «Зависимость» — подразумевается, что главная героиня уже вышла замуж, а потому важное значение приобретает её несвобода и изменившийся статус.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на мой YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал.
Читайте также:
✅ Болезнь, которая много лет убивала жителей СССР, но о ней никто не знал
✅ Почему детские браки до сих пор не запрещены?
✅ Самый богатый наёмный рабочий в истории: история Стива Балмера, миллиардера без собственного бизнеса