ПРОДОЛЖЕНИЕ
Вслед за Кавказским гренадерским полком через Главный Кавказский хребет перевалили Тифлисский мушкетерский полк под командованием генерала А.А.Леонтьева, которому пришлось ружейным огнем расчищать дорогу по Дарьяльскому ущелью, а также Донской казачий полк с Кавказской линии и др. Их уже не гнали в подобной спешке и всесторонне учитывали трудности перехода по заснеженным тропам, поэтому очередные подразделения прибыли уже в мае 1801 года и по реке Арагви уже успели создать некое подобие промежуточных пунктов для проходящих российских войск. В результате на Южной стороне Кавказских гор составился достаточно сильный отряд, в который вошли два мушкетерских, по одному гренадерскому, егерскому и донскому казачьему полкам с 18 артиллерийскими орудиями различного калибра. Тем самым относительное спокойствие в крае на время было восстановлено и большинство населения мало реагировала на призывы сторонников фрондирующих царевичей из правящей династии Багратиони.
Здесь же в командировках находились казачьи команды с левого берега Терека, однако они регулярно отправлялись по сложному пути со срочными донесениями в обе стороны по крайне опасному маршруту. В разное время происходили стычки и перестрелки с горцами, которые периодически выходили к Дарьяльскому ущелью в поисках поживы. С приходом российских войск древняя торговая артерия оживилась, что привело и к увеличению партий набежчиков в этом регионе Северного Кавказа. Дошло до того, что главный воинский начальник края генерал К.Ф.Кнорринг передвигался по Дарьяльскому ущелью не иначе, как в сопровождении целой пехотной роты, отправляя вперед до 2 сотен казаков для очищения пути от нежелательных попутчиков.
Вскоре самым опасным местом стало место у Ларского ущелья, расположенного около самого перевала, делившего Кавказ на две части. В нем проживал местный осетинский феодал Ахмет Дударов, превративший свой каменный замок на высокой горе в место сбора партий набежчиков. Его подручные регулярно совершали налеты на проезжающих и собирали солидную поживу с проезжающих торговцев. Считая свое жилище недоступным и неприступным для кого бы то ни было, он не обращал внимание на увещание соседних старшин и российской администрации продолжая свой прибыльный промысел. К удачливому в набегах правителю стали стекаться любители легкой поживы и из соседних обществ и территорий, поэтому разбойничье гнездо следовало как можно быстрей уничтожить и восстановить нормальное функционирование важнейшей транспортно-коммуникационной артерии.
С этой целью в Ларское ущелье направился отряд правительственных войск и донскими казачьими сотнями под общим командованием майора Буткова. Офицер с боевым опытом действовал настолько уверено и быстро на сильно пересеченной местности, что несмотря на поднятый сигнал тревоги в виде красного полотнища на замке, набежчики не успели собраться с силами и оказать достойного сопротивления. Селение Чми у подножия феодального замка было моментально разгромлено, а разбойничье гнездо полностью уничтожено вскоре подошедшей артиллерией из крепости Владикавказ. Тем самым генерал К.Ф.Кнорринг дал наглядное разъяснение любителям выходить с не добрыми намерениями на важнейшую транспортную коммуникацию с Картли-Кахетинским царством, что их ожидает. Ближайшие горские селения в скором времени присмирели, но отдаленные общества продолжали периодически появляться в Дарьяльском ущелье, дожидаясь своей очереди познакомиться с регулярными подразделениями российской армии.
В свою очередь по прибытии в Восточную Грузию, подразделения российских войск после кратковременного отдыха и восстановления сил после труднейшего перехода через заснеженный перевал, стали выдвигаться к местам новой дислокации. Так, батальон Кавказского гренадерского полка под командованием подполковника Ф.Ф.Симоновича расположился в городах Гори и Сурам, а генерал С.А.Тучков 2-й занял Цхинвали. Российские войска прикрывали мирные селения со стороны Имеретии, в которой обосновались фрондирующие царевичи, а заодно и турецких владений. Однако и царь Соломон II распустил собранные войска и отказался от намерения поддержать военными средствами требования царевича Илона на отцовский престол. Еще один гренадерский батальон под начальством подполковника Солениуса отбыл в Нижнюю Кахетию, где разместился даже не поротно в домах простых обывателей, т.к. не могло быть и речи о казармах, которые солдатам еще предстояло самостоятельно построить.
В свою очередь батальон Тифлисского мушкетерского полка перекрыл границу в Кахетии на пространстве почти в 20 километров от полуразрушенной крепости Сигнах вниз по течению реки Алазань. Далее от селения шикало, расположенного на реке Кура до крепости Карагач выставлялись казачьи посты с привлечением местной милиции, которым вменялось в обязанность проводить ежедневные осмотры местности. Таким образом создавалась еще одна оборонительная линия на границе с Дагестаном в случае прорыва которой партиями набежчиков находился еще один мушкетерский батальон, расположившегося по селениям от Марткоби до Кагабета.
Предпринятые меры предосторожности связаны с тем, что партии лезгин, рассредоточенные на мелкие группы, как правило переправлялись через реку Алазань в окрестностях уничтоженной крепости Караго в непосредственной близости от Сигнаха. После чего беспрепятственно направляясь по ущелью реки Иори, достигали еще одной разоренной крепости Сагурама, в окрестностях которой и устраивали временные лагеря в самых потаенных местах. Отсюда они тайно пробирались на территорию Картли выходя на большую дорогу не только к городам Душети и Мцхета, занятой российскими войсками, но и в ближайшие окрестности столичного Тифлиса. Скрываясь в дали от людских глаз, устраивали засады и неожиданно нападали на проезжающих, поэтому еще много лет никто не мог чувствовать себя в безопасности в любое время года.
Подобное положение связно с тем, что у горцев Дагестана имелся еще один путь, ставший со временем более надежным, хотя и удлиненным по срокам прохождения. Так переправившись вброд через реки Алазань и Куру, они пешком через владения ханов Гянджи и Эривани достигали кружным маршрутом пределов турецкого Ахалцихского пашалыка, где могли находиться круглогодично. Отсюда лезгины могли беспрепятственно проникать чуть ли не на всю территорию Восточной Грузии неся смерть и разорение мирным жителям. В этой связи необходимо было перекрыть российскими постами Памбакскую провинцию и расположить по приграничным селениям пехотный батальон совместно с казачьими разъездами и местной милицией.
Потому так важно было добиться от паши Ахалциха не принимать лезгин в своих владениях, на что не раз обращали внимание правители Картли-Кахетинского царства российскую сторону, прося надавить на турок по дипломатическим каналам. До марта 1801 г. это еще как-то удавалось пока паша Сабуд не был изгнан своим же родственником Шерифом в том числе с помощью партий лезгин, которым ранее препятствовали совершать набеги. Изгнанный правитель долго скитался, обращался за помощью к царевичу Давиду, но генерал К.Ф.Кнорринг отозвал уже отправленные грузинские войска, запретив вмешиваться в турецкие междоусобицы. Дальнейшие переговоры с российскими военачальниками ни к чему не привели и изгнанный паша, так и не получив разрешения обосноваться в Тифлисе, оказался в соседней Имеретии, понадеявшись на договоренность с местным царем.
В итоге, правительство России в лице своих администраторов навсегда потеряло влиятельного турецкого сановника, который уже ранее доказал свою надежность и мог оказаться очень полезным в случае возвращения его правителем в Ахалцых, на что имелся и султанский фирман. Захвативший власть Шериф действовал более прагматично и решительно, предложив имеретинскому правителю Соломону II приличный прибыток за открытое убийство знатного гостя. Вопреки всем Божественным и человеческим заповедям и нормам, настоятельным просьбам генерала И.П.Лазарева и др. Сабуд-паша и 6 сопровождавших его лиц были предательски умерщвлены, а их головы отправлены в Ахалцых.
Гнусный убийца за свое предательство получил 10 мешков пиастров, царица Мариам некий образ, украшенный драгоценными каменьями, а беглый царевич Александр всего 5 мешков, а еще 2 имеретинских сановника разбогатели на целых 4 мешка пиастров. Помимо этого, по предоставлению доказательств своего кровавого преступления царь Соломон II должен был получить еще 80 мешков, за которыми и отправил своего доверенного чиновника.
Трудно судить о действиях современных грузинских церковных иерархов, канонизировавших столь одиозную личность, совершивших преступление во многом напоминающее действо Иуды Искариота. Объяснение может быть только одно, а именно как пострадавшего от “российского колониализма”, заодно еще и объявив того еще и последним царем Грузии, т.е. государства, которое перестало существовать, как единое целое задолго до рождение новоявленного святого. В своей неприкрытой русофобии современные власти Грузии уже достигли определенного дна, после чего задумались и даже не присоединились к антироссийским санкциям, чтобы окончательно не добить петрушечно-боржомный бюджет еще одной черноморской региональной державы.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.
