Ехать мне предстояло девять часов. Очень долго. И до Сочи мне выпало счастье ехать у окошка. Ну ладно, хоть часочек полуплюсь в окно. Я вообще люблю ездить у окна. Ну вот так, по детски. А иногда даже расстраиваюсь, что места не досталось, ну тоже как дитя. Поэтому до Сочи я была вполне счастлива. Проводник был замечательный, в поезд меня загрузили, оставалось просто ждать, что будет дальше, а дальше предполагалась Анапа. Почти через девять часов. Такого опыта проезда в Ласточке у меня еще не было, поэтому я просто ехала. Вагоны красивые и удобные, туалет рядом, хотя мне он и не нужен. Единственное, что меня смущало, это мой голос, который стал пропадать. Совершенно непонятно мне почему.
В Сочи , на место у окна, сел мальчик. И я даже в глубине души возмутилась. Это кому продали место для инвалида? Молодой, сильный здоровый. Рост под два метра! Как это получилось? Но буквально через час я успокоилась. Потому что все поняла. Мальчик был ментальный инвалид. У меня сердце разрывалось, глядя на него. Хотя на первый взгляд и не скажешь. Лет ему пятнадцать или шестнадцать, высокий, сильный, симпатичный. Ну а все остальное надо видеть, я вам это не опишу. Но мы ехали рядом, и я начинала понимать, что дорога будет совсем не легкой. Прошло два часа, а я уже задолбалась.
В поезде, как в самолете, было очень много детей, и они тоже устали и после трех часов пути начали раскачивать поезд. Чего они только не делали! Самая мелкота, год- полтора, просто приставали к пассажирам. У меня им всем нравилась сумочка на цепочке, их прямо тянуло к этой цепи. Кто постарше, играли в догонялки в проходе. Ну а что им скажешь? Взрослые устали за три часа, а что про детей говорить? Поэтому никто не возмущался, хотя родителям казалось, что детей надо успокоить, и они постоянно их одергивали. Зачем? Никто же не возмущается, все всё понимают, и это здорово. Я решила полечить свое горло холодной водой. Мне вдруг показалось, что я сейчас попью, и все наладится. Жажду я утолила, но голос мой не восстановился. Ну это было ожидаемо, поэтому я не сильно расстроилась. А и вообще, здесь было лучше, чем в самолёте , здесь хотя бы можно книги слушать, хоть чем то отвлечься. Все равно же едем, и с каждой минутой все ближе к цели.
А я вдруг вспомнила, что можно поесть. У меня же в рюкзаке шаурма из Иркутска! В санатории меня вечером никто не ждет, а в прошлый раз я ела в самолете, часов семь тому назад, поэтому самое время. Я достала шаурму, которая удобно расположилась на подложке, сняла пленку и поняла, что есть ее будет сложно. Почему сложно? Потому что повара редиски забабахали в эту шаурму столько соуса, что нижний лаваш просто размяк, а местами растворился. Вот почему их художества не проверяют? В общем, для того, чтобы съесть эту шаурму, пришлось применить недюжинную фантазию. Но в этом был один плюс, шаурма елась медленно, и я сильно надеялась, что сытости хватит до завтрашнего дня. В общем, расправилась я с этим произведением кулинарного искусства почти у Краснодара. Почувствовала облегчение. Потому что в идеале это блюдо надо было есть ложкой, а я как то умудрилась съесть его руками!
В Краснодаре мальчик вышел. Я пересела к окну, и стала мечтать о том, что дальше поеду одна. Наивная. В этой Ласточке вообще не бывает свободных мест. Только вышел один, сразу придет другой. Но я мечтала. И тут над моим ухом раздался голос:"Гутен морген". При чем тут утро? Закат за окном! Передо мной стоял мужик лет семидесяти. Высокий, крепкий, очень похожий на Куравлева. Он не стал двигать меня от окна. Просто сел рядом и мы поехали. Часа два мы трепались о том, о сем, а за полчаса до Анапы я заснула. Все , кина не будет, электричество кончилось. За десять минут до станции он разбудил меня и помог дотащить до двери чемодан. Меня встречали конечно железнодорожники, и повели туда, куда я хотела, на стоянку такси. Маршрутки в такое время здесь не ходят. А потом мы искали такси. Вернее он искал, а я говорила ему, дорого это или нормально. Забыла вам сказать, что ехали мы в один санаторий. В итоге такси мы нашли, и он отказался брать за проезд мою часть денег. Для меня это было удивительно. Оставалось только поблагодарить его.