Они ходили в черной монашеской одежде, ездили на страшных вороных конях и жили по строгому уставу. Но от настоящих монахов их отличала работа – казнить и разорять.
ГЕОРГИЙ МАНАЕВ
Московские бояре и дворяне XVI века одевались очень ярко – золото, алые и оранжевые цвета преобладали. На фоне раскрашенной московской знати опричники в своих черных ризах выглядели как монахи. Но именно так приказал одеть тысячу знатных воинов царь Иван Грозный.
Со временем их число выросло почти до шести тысяч. Как в сериале или фэнтези, они были объединены монашеским послушанием, совместными службами в закрытом для прочих храме в царской укрепленной резиденции. Вступая в этот «орден», многие из них отрекались от своих семей.
Что значит «опричнина»?
«Опричь» означает «кроме». И до времен Ивана Грозного это слово означало остаток имения, который передавался в личную собственность вдове умершего князя. Все имущество князя переходило к его сыновьям, «опричь» той доли, которая оставалась вдове – она и звалась «опричниной».
Андрей Курбский, враг Ивана Грозного, звал опричников «кромешниками», намекая на «ад кромешный», то есть исключительный ад, который они творили. «Хорошо известно, что в русских народных говорах термин «кромешники» служит для обозначения всей совокупности нечистых духов, а также созданий, населяющих потусторонний мир», – пишут историки Игорь Курукин и Андрей Булычев в своем исследовании повседневной жизни опричников. Таким образом, опричники, по идее создателя их образа царя Ивана, должны были ассоциироваться с возмездием.
Зачем царь ввёл опричный порядок?
С помощью опричнины Иван Грозный боролся с тогдашним «олигархатом». Крупные землевладельцы, в первую очередь родовитые князья из династии Рюриковичей, контролировали доходы и население огромных территорий. Они сопротивлялись введению царем налогов, присылке чиновников из центра, желая буквально вершить дела своей властью – как в княжеские времена.
После более чем 15 лет борьбы царя с элитами, Иван Васильевич принял максимально жёсткое решение – разделить территорию своего царства на две неравные части – опричнину и земщину. В опричнину он взял только те земли и знать, которые поклялись ему в личной верности. А в земщину отправил всех остальных.
Как «работала» опричнина?
Проблемой для царя было то, что знать плохо ходила в военные походы. А ведь именно князья и бояре составляли Поместное войско, армию Русского государства. Этот недостаток был очень заметен в процессе Казанского похода. Крупнейший историк боярства Александр Зимин подтверждает: знатные военачальники постоянно спорили, кто более знатен, и кто кому будет подчиняться. Причем – спорили вместо того, чтобы брать Казань! Царь с большим трудом разрешал эти споры, называвшиеся местническими, потому что споры шли за места. А потом эти споры царю надоели – невозможно было рационально командовать такой армией!
Царь завел опричное войско и собрал в него тоже знать – князей, дворян и «детей боярских» (мелких дворян). Но не из Москвы, а из древних городов – Суздаля, Вязьмы, Можайска и других. Иван приказал воинам лично являться к нему, и сам допрашивал их о родственниках, службе и связях. Причем это был перекрестный допрос – другие люди из тех же областей должны были подтвердить показания первых. Велись даже допросы ключников, хлебников, мясников, конюхов, всех слуг для служения в «опричных» резиденциях, крепостях и городах. Не должно было быть никого из земщины.
Результат – опричное войско всегда было «без мест» и подчинялось только и лично царю. Московские воеводы и князья не могли им командовать.
На что жило опричное войско? Царь просто отобрал лучшие земли у крупных князей и бояр, а их с семьями выгнал – и дал земли в других местах государства. Сборы запрещались, хватали только то, что могли унести. Это был опричный террор для уничтожения московской элиты.
Взятые в опричнину приносили присягу на верность: «Я клянусь также не есть и не пить вместе с земщиной и не иметь с ними ничего общего», – свидетельствуют лифляндцы Иоганн Таубе и Элерт Крузе, служившие в Москве. Опричник Генрих Штаден дополнял: «Согласно присяге опричники не должны были ни говорить с земскими, ни сочетаться с ними браком. А если у опричника были в земщине отец и мать, он не смел никогда их навещать». За соблюдением этих запретов строго следили сами же опричники: Штаден писал, что, застав опричника за разговором с земским, другие опричники убивали обоих на месте.
Таубе и Крузе пишут: «Когда опричник и земец… должны встретиться, опричник хватает земца за шею, ведет его в суд, хотя он его никогда раньше не видел и не говорил с ним, жалуется, что тот позорил его и вообще опричнину; и хотя великий князь знает, что это не произошло, истца провозглашают верным человеком, и он получает все имения ответчика и последнего бьют, водя по всем улицам, а затем обезглавливают или бросают в тюрьму на пожизненное заключение».
Как выглядел и где жил опричник?
«Опричники (или избранные) должны во время езды иметь известное и заметное отличие, именно следующее: собачьи головы на шее у лошади и метлу на кнутовище. Это обозначает, что они сперва кусают, как собаки, а затем выметают все лишнее из страны. Пехотинцы все должны ходить в грубых нищенских или монашеских верхних одеяниях на овечьем меху, но нижнюю одежду они должны носить из шитого золотом сукна на собольем или куньем меху», – пишут Таубе и Крузе. Заметим, что и лошади у опричников были лютые – не каждый конь сможет не замечать отрубленную собачью голову на своей шее.
«Все братья… должны носить длинные черные монашеские посохи с острыми наконечниками, которыми можно сбить крестьянина с ног, а также и длинные ножи под верхней одеждой, длиною в один локоть, даже еще длиннее, для того, чтобы, когда вздумается убить кого-либо, не нужно было бы посылать за палачами и мечами, но иметь все приготовленным для мучительства и казней», – сообщают они же.
Опричники патрулировали улицы Москвы и других крупных городов ротами по 10-20 человек. «Каждая отдельная рота намечала бояр, государственных людей, князей и знатных купцов. Ни один из них не знал своей вины, еще меньше – время своей смерти и что вообще они приговорены. И каждый шел, ничего не зная, на работу, в суды и канцелярии», – описывали опричный террор Таубе и Крузе.
Конечно, не все 1000 или 6000 опричников принадлежали к «ордену». Его составляла только самая знатная верхушка опричнины – от 100 до 300 человек. Они проживали вместе с царем в Александровой слободе и действительно жили подобно монахам, среди которых Иван принял на себя роль «игумена».
Каждое утро в 4 часа Иван Грозный вместе с пономарем (которым был Малюта Скуратов) звонил в колокола. Весь «ближний опричный двор» тут же собирался в церкви. На тех, кто не явился, накладывали наказание – восемь дней епитимьи, несмотря на степень знатности. С четырех до семи царь и братия пели в церкви, потом делали перерыв на час и с восьми до десяти продолжали пение. После этого следовала трапеза: «Он же, как игумен, сам остается стоять, пока те едят, – пишут Таубе и Крузе. – Каждый брат должен приносить кружки, сосуды и блюда к столу, и каждому подается еда и питье, очень дорогое и состоящее из вина и меда, и что не может съесть и выпить, он должен унести в сосудах и блюдах и раздать нищим, и, как большей частью случалось, это приносилось домой. Когда трапеза закончена, идет сам игумен к столу. После того, как он кончает еду, редко пропускает он день, чтобы не пойти в застенок, в котором постоянно находятся много сот людей».
После дневных дел, которые действительно состояли часто в допросах и расследованиях с пытками, царь шёл к вечерней трапезе – она была совмещена с молитвой и продолжалась до 9 часов. «После этого идет он ко сну в спальню, где находятся три приставленных к нему слепых старика», – пишут Таубе и Крузе. Так завершался день царя в опричной цитадели.
Чем кончилась опричнина?
Опричный порядок не достиг своих целей. Силу московской знати и крупных землевладельцев-вотчинников царю подорвать не удалось – он просто расплодил в государстве «кромешников», которые грабили прежде всего простое население: по подсчетам историка Степана Веселовского, на одного боярина или человека из Государева двора приходилось три-четыре рядовых землевладельца, а на одного служилого человека – десяток простолюдинов.
В 1571 году на Москву напал крымский хан Девлет-Гирей. Окончательно разложившееся к тому моменту опричное войско просто струсило и не явилось защищать город. Опричников набралось только на один полк, а земщина выставила пять. Москву сожгли.
После этого Иван решил опричнину отменить – были уже более серьезные проблемы, вызванные в том числе и опричниной: Речь Посполитая выиграла у Москвы Ливонскую войну, а шведы забрали несколько крепостей и отказывались их возвращать. Царство Грозного катилось в самое настоящее кромешье.
