1 ноября 1768 года императрица Екатерина после некоторого отсутствия, вызванного привитием ей оспы, вернулась из Царского Села в Петербург, где при разборе бумаг обнаружила донесение о том, что ее резидент в «Цареграде» Обрезков был «заарестован» турецкими властями. Такой дерзкий поступок «не инако мог принят быть как объявление войны». Так начиналась очередная война России с Турцией, которая оказалась во многом переломной.
Поскольку камнем преткновения были дела польские, а именно турецкое стремление поддержать конфедератов, главным фронтом войны стал фронт балканский или же дунайский, на котором действовали две армии: графа Румянцева и графа Панина. Первой удалось захватить Молдавию и Валахию, но оставались не покоренными важные крепости, например, Браилов и Хотин. Вторая армия также сражалась с переменным успехом. Турки превосходили числом, к тому же их извечные союзники – крымские татары – были тут как тут. Видя такое осложнение, императрица и ее окружение стремились использовать любую возможность, чтобы хоть как-то облегчить армии выполнение поставленных задач. С этой целью были предприняты попытки оторвать татар от турок, которые удачнее сложились в отношении ногайцев, и менее удачно в отношении крымчан.
Другим важным средством был подъем на борьбу христианского населения турецких владений на Балканах, в частности, греков. В Грецию и до этого отправлялись русские эмиссары, которые налаживали контакты с местными отрядами сопротивления и передавали в Петербург информацию о состоянии тамошних дел. Уже в ноябре 1768 года решено было разыграть эту карту. В окружении императрицы родилась идея отправки нескольких эскадр в Эгейское море для поддержки восстаний православных народов, находящихся под властью Турции. Командующим экспедицией был назначен Алексей Орлов. В июле и в октябре 1769 года из Петербурга через итальянский порт Ливорно в Эгейское море были отправлены две первые эскадры, которыми командовали соответственно адмирал Г. А. Спиридов и контр-адмирал Д. Эльфинстон (шотландец на русской службе).
В их составе было 11 линейных кораблей, три фрегата, а также пакетботы, пинки и другие суда. Однако не все они смогли сразу добраться до греческих берегов. Такой дальний переход морем был для русского флота первым и вызвал огромные трудности. Ветер ломал на кораблях мачты, суда сталкивались с рифами, садились на мель, плутали. С самого начала плавания на кораблях распространились болезни, приведшие к гибели более полутысячи моряков по пути следования. Все это стало одной из причин покупки нескольких кораблей в Средиземном море и их включения в состав эскадр.
В феврале – марте 1770 года русские корабли первой и второй эскадр сосредоточились около одного из полуостровов Пелопоннеса – Мани. Здесь проживала этническая группа греков – майноты (маниоты). Они оказывали наиболее упорное сопротивление туркам и смогли создать особый укрепленный район в горах, на который из-за его труднодоступности власть османов фактически не распространялась. Греки составили основную часть отряда, возглавленного русским капитаном Г. Барковым, который с небольшим десантом был высажен на берег. Десантникам с греками удалось довольно легко захватить пару турецких крепостей на побережье, и все говорило о том, что и следующие крепости падут либо сдадутся; их гарнизоны не были сильными. Но в дело вмешался такой фактор, как боевые качества майнотов. А именно – отсутствие дисциплины. Сдавшийся турецкий гарнизон крепости Мистра, которому Барков рассчитывал сохранить жизнь, был полностью вырезан греками. Это привело к тому, что турки стали сражаться как львы и ни о каких капитуляциях больше не могло быть и речи.
Самым крупным успехом десанта и повстанцев стал захват приморской турецкой крепости Наварин, которую предполагали сделать базой русского флота. Но удержать Наварин, а равно и все другие завоевания в условиях подошедшего турецкого подкрепления не удалось, и в конце мая Орлов был вынужден полностью отказаться от военных действий на берегу и сосредоточиться исключительно на море. Он принял общее командование флотом на себя, что благотворно сказалось на ситуации в целом, поскольку Спиридов и Эльфинстон крепко не ладили друг с другом. В целом после неудачи в Греции, погоня за турецким флотом с целью победы над ним была для флотоводцев своего рода последним шансом на реабилитацию в глазах императрицы.
11 июня во время пополнения запасов пресной воды на острове Парос русским морякам стало известно, что турки были здесь за три дня до них и отплыли на север. Было решено отправляться в направлении острова Хиос на поиски турецкого флота. 23 июня впередсмотрящий линейного корабля «Ростислав», шедшего в авангарде, обнаружил турецкий флот, расположившийся между Хиосом и анатолийским берегом в районе небольшой прибрежной крепости Чесма.
Утром 24-го турецкие корабли выстроились в две линии от Чесмы до небольшого островка, расположенного неподалеку. Османский флот состоял из 16 линейных кораблей, 5 из которых имели 80 пушек, другие по 60-70, 6 фрегатов и десятков малых судов. Русский флот был выстроен в три линии. В авангарде на флагмане «Святой Евстафий» шел адмирал Спиридов, в средней линии на корабле «Трех иерархов» находился командующий всей эскадрой Алексей Орлов. В арьергарде на корабле «Не тронь меня» находился Эльфинстон. В общей сложности русский флот насчитывал 9 линейных кораблей, 3 фрегата и полтора десятка судов меньшей величины.
В 11 часов утра началась атака русских кораблей. Первой в бой вступила шедшая в авангарде «Европа». Получив значительные повреждения, но сумев сделать залп, она отошла во вторую линию, поменявшись местами с «Ростиславом». Затем началась схватка главных кораблей – «Святого Евстафия» и «Бурдж-у-Зафера». Корабли столкнулись, и в ходе абордажного боя победа досталась русским морякам. Но возникший на турецком флагмане пожар перекинулся на «Святой Евстафий», который вследствие этого взлетел на воздух, так как его пороховой погреб в условиях боя был открытым. Вскоре эта же участь постигла и турецкий флагман. Спиридов покинул свой корабль за несколько минут до взрыва, сохранив знамя. Вместе с кораблем погибло более 600 русских моряков.
Потеряв флагман и получив серьезные повреждения других своих кораблей, турки вышли из сражения и отошли в Чесменскую бухту, которая находилась под защитой береговой батареи. Вечером этого же дня состоялся военный совет, на котором русское командование решило атаковать турецкий флот прямо в бухте. Этот дерзкий план предложил вице-адмирал Сумуил Грейг (шотландец на русской службе), под руководством которого фактически и происходили дальнейшие действия русского флота.
В ночь на 27 июня «Европа» подвергла массированному артобстрелу батарею на южном мысе Чесменской бухты, которую турки спешно пытались укрепить, перенося орудия с судов. Огонь батареи удалось подавить. После этого в бой вступили «Не тронь меня» и «Ростислав», а чуть позже «Саратов» (по плану предполагалось, что только эти четыре корабля пойдут в бухту). «Ростиславу» своим огнем удалось поджечь турецкий флагман. С него пожар перекинулся на рядом стоящий корабль. В этот момент руководивший атакой Грейг подал сигнал запускать заготовленные заранее зажигательные суда – брандеры. Из четырех брандеров наиболее удачно действовал только один (капитан Д. Ильин). Команде удалось вплотную подойти к турецкому линейному кораблю, сцепиться с ним, поджечь брандер и уйти на шлюпке. То есть задача была выполнена полностью. Через несколько минут последовал оглушительный взрыв, раскидавший пылающие осколки по всей бухте, в результате чего огонь охватил многие другие суда, стоявшие на небольшом друг от друга расстоянии. Дальше последовали всеобщий пожар и целая серия мощных взрывов.
Для усиления давления на турок все русские корабли открыли огонь, что имело главным образом психологический эффект. К рассвету практически все турецкие суда горели, команды в панике покинули их. В суматохе русским морякам удалось на веслах подойти к турецкому линкору «Родос» и захватить его. Также было захвачено несколько галер. К 9 утра турецкий флот перестал существовать. Сгорели 14 линейных кораблей, все 6 фрегатов и десятки малых судов, погибла большая часть личного состава.
Сокрушительная победа позволила русскому флоту установить блокаду Дарданелл, что значительно усилило позиции России на будущих переговорах о мире в Кючук-Кайнарджи. В целом операция в Греции и у берегов Малой Азии (Архипелагская экспедиция) позволила не только уничтожить флот противника, но и оттянуть с дунайского фронта значительные силы турок на юг Балканского полуострова. Победа же в Чесменской бухте ознаменовала прочное закрепление России на южных морях и сделала ее флот фактором, с которым теперь приходилось считаться всем Средиземноморским державам. Это одна из самых славных и блистательных побед за всю историю русского флота.