Начало
Потом, правда, она работу поменяла. Директор той фирмы еще на собеседовании на Милану глаз положил. А что удивительного, она всегда была ладненькая, миловидная. Почему-то у мужиков вызывала желание ее обнять, защитить. Еще со школы помнила, стоило глазки долу опустить и поежиться, как чья- нибудь рука, кого- нибудь из одноклассников, приобнимала:" Что, мелкая, замерзла?" Вроде и не такая она была маленькая, а вот глади -как на мужиков действовала. И на том собеседовании так же. Мужик крупный, холеный, а глаз голодный. Милка знала, как надо улыбнуться, чтобы и надежду подать, и недоступной казаться. Насмотрелась на мать в детстве.
Так что вскорости Милка в этой фирме работала, от того лимитчика съехала. Ей теперь квартиру снимали. У ее нынешнего начальника недавно близнецы родились, дома был ад кромешный. А к ней он приходил отдохнуть, отоспаться, ну и секс, конечно. Дома ему теперь почти не перепадало, а тело требовало. Говорил, что в командировку, а сам к Ире на несколько дней. Как она тогда ликовала! Москвич, настоящий, с машиной. Кататься ее возил, про Москву рассказывал. Вот здесь, мол, я в детстве любил гулять, а в этот музей мы ходили всей семьей. Из машины правда вылезать не разрешал, покатает- и домой, а то не дай бог, кто увидит. Девушка тогда все книги по сексу перечитала, все позы выучила, только бы удержать подольше. Ну и работала, конечно, как вол, вечерами допоздна задерживалась, дома-то все равно делать нечего. Перекусит в кафешке, и снова к станку. Директор ей гордился, повышал, сделал начальником отдела планирования. Такая молодая, а уже начальник! Вот где все ее языки пригодились. Она чувствовала, что рождена, чтобы сделать карьеру, пусть все в Курске подохнут от зависти. И тут Милка снова залетела. Так по -глупому, не вовремя. Только самая работа пошла, какой декрет. Когда на рабочем месте стала терять сознание, пришлось сказать ему. Как он орал, узнав, что срок больше трех месяцев. Ну не специально же пропустила, надо было отчеты сдавать, в его, между прочим, фирме. Сказал, что детей ему больше не надо, с теми, что есть, не может справиться. Испугался страшно. Быстро нашел врача, еще бы - москвич! С работы сразу уволил, по сокращению штата. За квартиру платить перестал. Его близнецы подросли, в любовнице надобность отпала. В общем, поступил, как законченный подлец. Аборт на таком сроке прошел нелегко, начались гормональные сбои.
Жить стало негде, пришлось возвращаться в Курск, к маме, подлечиться, набраться сил. Да и, правду сказать, жить было на что. Эти три года она жила на полном его обеспечении. И квартира, и еда, и тряпки с драгоценностями- все он. Широкой души был человек. Жаль, такой сволочью оказался.
В Курске ей встретилась подруга детства Варя, глубоко беременная от любовника, тоже женатого человека. Варя Милку не поняла, кричала, что надо было рожать, никуда бы не делся- помогал бы, как миленький. Ее мужик вот тоже- не хотел ребенка, а она настояла, теперь будет кормить их до совершеннолетия, если скандала не хочет. Миле стало смешно. Добровольно повесить себе крест на шею, похоронить себя в двадцать семь лет! Какой ребенок, она сама только жить начинает. Варька, поправившаяся за время беременности на тридцать килограммов, отекшая и расползшаяся, правильно поняла Милин горделивый взгляд в зеркало. Сама Мила после аборта похудела, на лице остались одни глаза. Красавица! Больше двадцати двух ей никто не даст. Жизнь вся впереди.
А она, такая несчастная, неприкаянная! Несправедливо обиженная!
Женщина, сидя перед зеркалом, провела щеткой по волосам и отметила, что и сейчас на свои сорок два она не выглядит. На лице- ни одной морщинки- не зря посещает спа-салон два раза в неделю. Фигура- супер, специальные диеты, курсы очищения в Таиланде, обязательный фитнес- центр. Может себе позволить. Все-все для себя любимой, больше- не для кого. Больше ей никто и не нужен.
Продолжение