Часть 24.
Нужно было дождаться утра, а время шло медленно. Он несколько раз проснулся, думая, вот уже утро. Еле-еле дождался утра и встал очень рано. Он выгреб часть своих сбережений, думая "а вдруг пригодиться". Теперь оставалось убедиться, что всё худшее осталось позади. Он с нетерпением стал окидывать взором окрестности, которые виднелись из окна. Подкрепился бутербродами, выпил кофе из термоса, которую вчера на работе не допил. Тяжело вздыхал и смотрел на часы.
Часов в двенадцать он вышел из дома, не спеша пошёл в сторону вокзала. Найти дом, в котором жила мать не составила труда. Обшарпанный дом с наружи не так и весело выглядел, с грустью смотрел на прохожих Саша, минут пять постоял возле дома и подходил к подъезду. Пока он думал войти или нет, с подъезда вышли двое. По их внешнему виду можно было определить какого они уровня людишки. Пьющего человека можно легко опознать по опухшему красному лицу. Этот внешний признак нельзя спутать, пожалуй, ни с чем. Саша это знал, так как там, где раньше жил с бабушкой, были такие соседи.
А вот у Саши не было такого желания, ни разу не накрыло его непреодолимое желание "срочно надо выпить", перед тем как решать «Гори оно все огнём" и сорваться. Он всегда, всё решал на трезвую голову.
В его нос врезался резкий неприятный запах, исходящий от этих людей. Он вошёл в подъезд, где царила темнота и грязь. Несмотря на это, его сердце наполнялся непонятной радостью и предвкушением. Находя нужную квартиру, он растерялся. Дверь в квартиру была на половину открыта. Хотя за дверью никто не стоял, и вообще не было в таких признаков жизни. Он стучал об косяк, потом открыл до конца дверь, который издал какой-то смешной звук. Он вспомнил, как бабушка ему говорила, что скрипящая дверь — это предвестник болезней и несчастий в доме, именно поэтому люди старались ее как можно быстрее смазать.
Окинув взглядом тёмный, безмолвный коридор, он подумал, что здесь никого нет. Полумрак, лишь в конце коридора был виден слабый свет, проникающий с одного из комнат. Он пошёл на свет и был сильно удивлён увиденным.
Первым в глаза бросался стол, в котором стояла недопитая бутылка водки, тарелка с солёными огурчиками разного размера, дополнял весь этот натюрморт пол буханки чёрного хлеба покрытый с плесенью. Рядом со столом был диван, где спал мужчина неопределённого возраста. Укрылся он с одеялом, в котором невозможно было узнать его изначальный цвет. Спал он с открытым ртом, издавая свистящие звуки. После всего этого, Саша заметил лежащую на полу маму. Она лежала на голом полу, имея под головой такую же грязную подушку, как и одеяло. Саша пытался её разбудить, но всё было тщетно. Он некоторое время стоял, смотрел на эту картину с ужасом. Повернулся к выходу, решаясь уйти. В это время проснулся мужчина. Он смотрел на Сашу как баран на новые ворота, со своими незрячим глазами, потом спросил, то он и зачем пришёл. А сам пытался убрать со стола водку, которая видимо была очень дорога для него.
Я, Саша. Сын вот этой женщины. - ответил Саша.
Какой сын, нет у неё некого. Она сама так говорила. А ну колись кто ты и зачем пришёл? - не угомонился мужчина.
Саша понимал, что спорит с ним нет толка. Хотел просто уйти. Но мужчина стал кричать: -Марина, Марина говорю, а ну вставай сутулая морда, вон к тебе пришли говорят.
Отреагировав на голос, мама Саши подняла голову и смотрела на мужчину.
Ты сам сутулый, что орёшь? Хмырь старый, выходной у меня сегодня, дай спать. - крикнула она ему в ответ. Стала поправлять подушку, видимо хотела лечь, но заметила Сашу. Несколько минут смотрела на него прищуривая глаза, будто очень хотела что-то вспоминать, но никак не удавалось.
Мама, это же я, Саша. Мы же договорились. Что здесь происходит? Ты здесь живёшь? - спросил он, всё ещё надеясь, что всё это неправда.
Сам он с детство привык к порядку. У бабушки всегда дома было чисто, уютно. Пахло пирогами, домашней едой. А здесь, притон какой-то. Столько грязи в доме он не видел даже в доме у соседей алкоголиков.
Ты зачем явился, кто тебе открыл? - возмущалась полупьяная мать.
Я сам вошёл, дверь был открыт. - ответил ей Саша, уже злясь.
Твои упыри опять ушли, не хлопнув дверью. Сколько можно уже, напьются халяву и уйдут, оставляя дверь открытую. А если что пропадёт? - кричала мать на мужчину.
Саша ещё раз разглядывал комнату, в котором все они находились, и подумал "Было бы что взять".
Час, час я встану. Ты иди в ту комнату. - говорила мать на дверь, которая находилась напротив.
Это комната больно не отличалась от той. Здесь не было стола и дивана. У стены стояла односпальная железная кровать с соломенным матрасом. Не веря в реальность происходящего, он медленно поднимал взгляд на потолок. Но и там не нашел ничего такого, чтобы радовал взор. Висела одинокая лампочка, покрытая с толстым слоем пыли. В углу, возле окна, стояла большая ширма, в выгоревших цветочках. Вокруг кровати валялись пустые бутылки, окна закрыты грязными жёлтыми шторами. Около двери комнаты, убранство дополняли несколько разнокалиберных легких стульев. В одном из них лежал в полиэтиленовом мешочке фотография мальчика и ещё кого-то. Саша что-то догадываясь, взял на руки мешочек и достал фотографию. На снимке он узнал себя и бабушку.
Я забыла про тебя. Что хотел то? - говорила мать, которая вошла за ним в комнату.
Ничего я не хотел, просто посмотреть, как ты живёшь. Давно не виделись, хотел поговорить. Но не вовремя видимо. Тебе самой нравиться такая жизнь? - спросил сын, смотря матери в глаза.
Она быстро отвела от него взгляд и отошла к окну, открыла шторы. Но от этого в комнате лучше не стало.
Какая жизнь? Что из себя представляет эта жизнь? Что ты вообще понимаешь в этом? Нравиться, не нравиться, тебе то какая разница? Уму разуму решил меня учить? Не слишком молод для этого? - злясь, спросила мать.
Что ты злишься, я просто спросил. Может нужна помощь? Может другое жильё отыскать? - спросил сын.
Не надо мне ничего. В бабушкин дом хочешь меня отправить? Не получиться, не поеду я туда. Мне и здесь хорошо. Езжай сам. Тебе же там нравиться. - ворчала мать.
Да, мне там нравиться, настанет момент и поеду. Почему бы нет. Мы там с бабушкой очень хорошо жили. - тихо ответил Саша.
Вы с бабушкой всегда хорошо жили, как у Христа за пазухой. Это я всю жизнь мыкалась. Не было счастья, так и не нашлось. Так что ты меня больше не ищи. Живи своей жизнью, хочешь в городе, хочешь там, у бабушки. Мне всё равно. Я сама как-нибудь со своей судьбой разберусь. Упрекать меня в чём то, ты не имеешь право. Всё, можешь идти. - говорила ему мать с каким-то холодом в голосе. - Постой, погоди. Бабушка перед смертью просила тебе передать свои серёжки. Это, наверное, для будущей твоей жены. Вот они, хранила, не потеряла.
Марина протянула сыну сережки, которые были спрятаны в кармане её куртки, в грязном платочке.
Саша ничего не сказал матери. Просто не вспоминания. Держа в протянутых руках серьги, он направился к выходу. Выйдя на улицу, содержимое платочка положил в внутренний карман. А платочек хотел выбросить, но не стал. Он узнал платочек бабушки и тоже бережно положил в карман. С одной стороны, он был огорчён тем, что родная мать не хотела с ним общаться, тем более жить вместе. А он надеялся было на это. С другой стороны, очень рад был, что получил заветный подарок бабушки. Ведь роднее её, никого и не было у него. Нет, не даст он эти серьги жене. Он эти серьги даст своей дочери, вместе с платком.
Продолжение следует...
Оооо
