Это совершенно обычный день. Середина недели примерно четверг или даже среда. Довольно трудно вести счет дней, когда у тебя нет точки отсчета в виде входных.
Я, как обычно, сижу в своем удобном кожаном кресле, свободно откинувшись на его спинку. Напротив меня, в чуть менее удобном, сидит дама с закрытыми глазами. Все как обычно, и я - как положено - постепенно ввожу ее в транс, постоянно направляя голосом. Она глубоко и размеренно дышит.
- Вы легко и беззаботно отпускаете все свои мысли - спокойно и четко проговариваю я, - ни какие переживания или тревоги вас сейчас не трогают. Постепенно все ваши ожидания уходят на задний план, пока и вовсе не растворяются. Сейчас вы посвящены себе и живете только для себя. Вы дышите, ощущаете и чувствуете только себя, все глубже и глубже погружаясь в свое личное пространство. Вы концентрируете внимание на пальцах ног и постепенно начинаете подниматься вверх, ощущая, как ваше внимание густой волной заполняет все тело. И как только эта волна смыкается на макушке - вы ощущаете свою целостность и полноценность. А сейчас все ваше внимание начинает медленно стягиваться. Вы даете ему команду сжиматься, и оно сжимается. Но не надо контролировать этот процесс, не надо вести или указывать вашему подсознанию. Просто ваше внимание стягивается. И вы уже чувствуете, что в голове начинает проявляться плотная область, и вы повторяете приказ: "сжимайся!" - и эта область продолжает уплотняться и стягиваться. В точку. В центр головы. В начало координат вашего микрокосмоса. И как только это произошло - вокруг разворачивается бесконечный объем. Все ваши воспоминания, все переживания и весь опыт - все находится здесь, вокруг вас. Вы осматриваетесь вокруг и видите, как мимо проносятся образы всего, что вы когда-либо видели, делали и знали. Мелькают тысячи мелких воспоминания, сотни крупных, десятки важнейших. Но вас интересует лишь одно. Судьбоносное. Вы вызываете образ вашего отца. Сперва - это просто силуэт, но через мгновение он наполняется красками, запахами и эмоциями. Он притягивает к себе то самое воспоминание, словно держит в руках картину в рамке. Он подносит эту картину все ближе к вам, и вы начинаете воспринимать ее глубину, ее объемность, ее реальность. Вы шагаете в эту картину и полностью погружаетесь в то самое воспоминание.
Вы находитесь в небольшом прямоугольном кабинете. На полу темный паркет. Стены покрыты панелями и выкрашены в тёмно-бежевый цвет. Под белым потолком висит небольшая витиеватая люстра. Вы сидите в неудобном офисном кресле. Перед вами потертый деревянный стол. Вы на работе. В своем небольшом, но уютном офисе. За окном дождь.
Вы смотрите на большие круглые часы, висящие над дверью. Два часа. Еще куча времени и вы обязательно все успеете. Через секунду за окном сверкает молния и в тот же миг свет гаснет. Вы ждете положенные пять минут, требующиеся для перезапуска системы электроснабжения и выходите в коридор. Мимо проходит Игорь Евгеньевич - сотрудник планового отдела. Он в своей любимой клетчатой рубашке, которая, как ему кажется, приносит удачу. Коричневый твидовый пиджак, закрывающий масляное пятно на животе его счастливой рубашки, как всегда застегнут ровно на столько, чтобы скрыть неопрятность. А длинные тёмно-синие джинсы слегка прикрывают неуместные бежевые мокасины. Он приветственно машет вам рукой и расплываясь в улыбке говорит, что света не будет до вечера и всех отпустили домой.
Вы идете вслед за ним и по пожарной лестнице спускаетесь в фойе. Проходя мимо поста охраны, киваете на прощание и выходите на улицу. Раскрывая свой черный зонт, выходите к дороге и жестом останавливаете первую же желто-черную машину такси. Садитесь в потертый и потрескавшийся от времени и грязи салон и называете адрес. Водитель в черной бейсболке, молча и не оборачиваясь трогается. На дорогах тихо и спокойно и даже светофоры загораются в нужный момент - вы добираетесь за восемь минут. Таксист хриплым голосом просит с вас двести семьдесят рублей, и вы протягиваете ему заранее заготовленную сумму. Выходите, хлопаете дверью и заходите в больницу.
Старшая сестра с марлевой повязкой на лице и бейджем на груди "Петрова Мария Игоревна" узнает вас и сопровождает вас в лифт. Вы поднимаетесь на седьмой этаж и идете в уже знакомую одноместную палату. Жалюзи опущены, на подоконнике стоит свежий букет из орхидей, ирисов и тюльпанов. Ваш отец всегда любил это сочетание.
Он лежит укрытый светло-голубым одеялом и смотрит на вас. Вы знаете, что ему это ужасно тяжело, но он улыбается. Слегка приоткрывает рот и издает едва слышный хрип. Это не слова, но вы понимаете, что он просит подойти. Вы успели. Он вас дождался. Вы идете к нему. Садитесь на табуретку и берете его за руку. Вы понимаете, что все сложилось именно так, как вы хотели - вы успели. И вы сидите возле него в его последние минуты. Вы говорите ему все то, что уже давно хотели сказать, но не могли подобрать слов. Вы говорите ему все то, что так боялись не успеть сказать. Вы говорите ему абсолютно все и с болью, но спокойствием наблюдаете как тяжелеют его веки, как затихает его дыхание, как он быстро и безболезненно угасает...
Вы приехали вовремя. Вы успели к нему. Он дождался вас. Вы успели...
Я наблюдаю, как ее пальцы впиваются в подлокотники, борясь с дрожью. Как ее губы медленно кривятся в улыбке облегчение. Как по ее щекам побегают две струйки слез.
Ее губы слегка размыкаются, и едва слышно всхлипывая, она выдыхает. Открывает глаза. Какое-то время молчит. И произносит: "Спасибо..." - я киваю в ответ.
Мы расстаёмся в полном молчании - ей необходим покой, чтобы сознание постепенно перестроилось и восприняло новое воспоминание, как истинное.