В одном городе, скрытом среди непроходимых гор и глухих лесов, жили люди. Это были непростые люди. Это были люди, у которых не было кожи. Город служил для них убежищем, но даже в нём им не было покоя. Потому что оголённая плоть, оголённые нервы жестоко страдали от любых прикосновений мира. Ласковый весенний ветерок напоминал палящее пламя. Освежающий дождь – едкую кислоту. Свет солнца – чудовищный иссушающий жар. Ночь обдавала их обжигающим холодом. Их страдания были бесконечны. И даже друг с другом они не могли общаться, не могли разделить свою боль, потому что любое дружеское, или даже ласковое прикосновение отзывалось в них вспышкой нестерпимой боли. Боли, которая превращалась в разочарование, обиду и злость. Ведь, это так страшно и ужасно понимать, что не с кем разделить боль и горести, и нет никакой возможности утолить их, а ты приговорён к никогда не прекращающейся казни. От этого на глаза наворачиваются слёзы. Но плакать тоже нельзя, потому что слёзы не приносят облегчения. Когда они катятся по освежёванным щекам, они не приносят ничего, кроме ещё большей боли. Боли, которая могла быть выплеснута только в отчаянном, безнадёжном крике.
В городе бытовала легенда, что в одной горной долине есть озеро, воды которого целебны. Но люди боялись поверить в эту легенду, и не хотели даже пытаться проверить её. А зачем? Ведь, они верили, что всё окажется неправдой. И, тогда, станет совсем невыносимо.
Но среди несчастных горожан нашёлся человек, который дошёл до такого края отчаяния, что готов был ухватиться за любую надежду. А надежда ярым пламенем вспыхнула в его сердце, потому что он увидел сон, в котором ему приснилось озеро с восхитительно чистой водой, отражающее бездонную синеву ясного неба, сверкающее первозданной гладью. Человек, вдруг, ясно понял, что озеро есть! И что его надо разыскать! Тотчас же он собрался в путь. И как только он вышел из своего тёмного дома, к нему подошёл сосед.
— Куда ты? – спросил несчастный человек хриплым от боли, криков и стонов голосом.
— Я иду к Озеру, – превозмогая боль, проговорил идущий. – Я знаю, что оно есть, тут, в Долине. И я обязательно разыщу его!
— А если нет?
— Значит, я умру там. Но я попробую сделать хоть что-то.
— Путь туда труден!
— Пусть!
— Идти туда очень больно!
— Пусть!
— Ты так веришь?
— Да!
— Тогда, возьми и меня с собой!
Идущий согласился. И, медленно, преодолевая боль, они пустились в путь. Никто больше не пошёл с ними. Потому что другим горожанам они виделись отчаявшимися безумцами.
Путь был долог. Идти было очень трудно. То и дело, они останавливались, когда усталость и боль становились сильнее. Ступни резали острые камни, терзая незащищённую плоть. Жёг свет солнца. Оголённую плоть сушил горячий ветер, от чего каждое движение отзывалось хлёсткой болью. Им казалось, что они никуда не придут. Что путь слишком долог. Спутник Идущего горько жаловался, проклинал и обвинял того, кто вырвал его из, пусть и наполненных болью, но таких понятных и защищающих вечных теней города. Вопрошал, зачем он только послушался Идущего, чей разум повредился от боли. Горько было всё это слушать Идущему. Порой, ему казалось, что Спутник прав. Что он идёт за миражом, за выдумкой. Что всё бессмысленно. Что он обрёк на страшную и мучительную смерть не только себя, но и своего Спутника. Горечь и чувство вины сильнее распаляли боль. И злость. А с этой злостью приходило и упрямство. И он шёл. Шёл сам. И помогал Спутнику, даже если тот в отчаянном гневе клял Идущего и требовал оставить его в покое.
Через некоторое время они вошли в глухой лес, бархатным одеялом укрывавшим предгорья. Тень листвы и лесная пряная прохлада слегка притупили боль и вдохнули слабую надежду. До их слуха долетел звук, который всколыхнул в них нечто, что придало им сил. Они пошли на звук, и увидели, как между корней деревьев и камней бежит чистый ручей. Вода в ручье была прохладной и сладкой. И уже даже маленький глоток этой воды подкрепил их силы. И укрепил уверенность в том, что они идут правильно. Но всё равно идти было тяжело. Гнула долу усталость. Колючие ветви, словно пыточные инструменты, царапали, хлестали и кололи освежёванную плоть. Но, теперь, двое шли, потому что чувствовали, что надежда есть, и осталось совсем немного.
Тропа поднималась. Заваленную палой листвой и хвоей землю сменили поросшие мхом камни. Приходилось карабкаться. Камни резали ступни, ладони, колени. Но Двое шли. Шли упрямо. Шли, помогая друг другу.
«Скоро боли не будет!»
Когда они совсем выбились из сил, они вышли на взгорок, открывающий взору поросшую сочной травой и яркими цветами долину. А в центре её под ярко-голубым небом искрилось Озеро!
Радости Двоих не было предела. Она захлестнула их с головой, смыла боль и усталость, бурным пламенем разгорелась в груди. Издав радостные крики, не чувствуя боли Двое бросились к Озеру, и с наслаждением погрузились в его освежающие холодные воды.
Поначалу, их обожгла боль. Но это была другая, не та боль, которую они чувствовали всегда. В сердцевине этой боли пульсировала надежда на исцеление.
В какой-то момент боль утихла и превратилась в приятную прохладу, бодрящую и освежающую. И, когда Двое вышли на берег, то почувствовали себя иначе, странно. Не было больше сводящей с ума боли. Солнце и ветер приятно ласкали влажную... кожу, ласково гладили по волосам! И когда Двое в изумлении посмотрели друг на друга, то увидели, что превратились в прекрасных Мужчину и Женщину, с гладкой кожей, блестящими гривами ниспадающих волос и яркими, глубокими, как воды и небо, глазами. Поражённые красотой друг друга, они стояли в лучах солнца. Идущий и Спутница. Идущая и Спутник.
Затем, они взялись за руки, повернулись к Озеру и благодарно поклонились ему. Затем, не разнимая рук, они пустились в обратный путь, рассказать остальным о Целебном Озере и помочь им отыскать к нему путь.
#сказка #сказкадлявзрослых