Может не поздно все исправить
– Кость, ну что на тебя нашло? – Ангелина Сергеевна едва поспевала за мужем. – В тебя как бес вселился.
– Я не могу справиться с собственной дочерью! – продолжал недоумевать на ходу.
– Да остановись же ты, наконец! – Ангелина Сергеевна едва не заплакала. – А нужно ли было… – оборвала себя на полуслове, налетев на внезапно остановившегося Константина Васильевича. – Нужно ли было справляться?
– Что ты имеешь ввиду?! – спросил тяжело дыша.
– Ну может быть прав этот… Станислав Николаевич?
Вместо ответа тот так грозно глянул на свою вторую половинку, что та решила не раздувать из искры пламя дальнейшими вопросами и предположениями.
Всю дорогу до дома родители Алины не проронили ни слова
А дома первым делом Константин Васильевич прошел к бару, налил себе рюмку коньяка и тут же, не сходя с места, залпом проглотил содержимое. Прислушался к своим ощущениям, раздумывая, стоит ли продолжить?
– Эх! – взял в одну руку бутылку и рюмку, махнул свободной решительно. – Без бутылки явно не сообразишь!
–Да, я не могу справится с собственной дочерью?! – придвинул журнальный столик ближе к дивану, собираясь подумать над сложившейся ситуацией за… рюмкой чая.
– Мы оба в этом виноваты. – Ангелина Сергеевна присела рядом, обняла мужа. – Плесни и мне немного…
– Это же уму непостижимо! – продолжал сокрушаться Константин Васильевич. – Я по уши виноват... Конкретно погорячился, по самые… не балуйся!
– Надо подумать, как заставить вернуться ее домой.
– Вчера – то я точно не собирался выгонять ее из дома, а сегодня...
Константин Васильевич налил очередную порцию, задержал дыхание, выпил и шумно выдохнул.
– А сегодня?!
– Да и сегодня тоже не собирался. Просто этот учитель, этот Станислав Николаевич... Он просто вывел меня!
– Потому что прав на самом деле?
– Да кто он такой, чтобы отчитывать меня, как первоклашку?!
– Ну кто – то же должен был сделать это…
– Никто и никогда не смел мне указывать. Я в этой жизни всего добился сам и не позволяю первому встречному указывать на мои ошибки.
– Но ведь он прав все же…
– Прав. – вздохнул, соглашаясь и сделал большой глоток прямо из бутылки. – Именно это и взбесило больше всего. Он оказался полностью прав... Я действительно уже забыл, когда в последний раз разговаривал с собственной дочерью. Вот ты в курсе с кем она общается?
– Нет. – покачала головой Ангелина Сергеевна.
– А чем интересуется, кто ею интересуется?
– К сожалению, не знаю. И больно оттого…
– Долбанный учитель, он же... – лицо от возмущения пошло красными пятнами. - Нет, он бы не посмел прикасаться к Алине... нет!
– Ну и что ты сидишь?! – Ангелина Сергеевна не выдержала – Так и будешь на пятой точке сидеть и коньяк хлестать?
– Оо, хорошо, что напомнила! – Константин Васильевич наполнил рюмку до краев, даже пролил немного на столик. – Так лучше думается. – в это раз пил медленно, смакуя каждый глоток.
– И что, надумал?
– Нет пока… – потянулся за бутылкой.
– Хватит уже. – Ангелина Сергеевна вырвала бутылку из его руки. – Твоя… наша дочь сейчас неизвестно где, хотя нет, мы прекрасно знаем, где она сейчас, что еще хуже. А ты сидишь, коньяк хлещешь и даже пальцем не шевелишь для того, чтобы все исправить! Скоро до бровей нальешься!
– Лина, не волнуйся ты так, – отобрал бутылку. - даже в самой сложной ситуации необходимо сохранять холодную голову.
– Он не посмеет и пальцем тронуть мою дочь!
– Да ты хоть слышишь себя? Что? Ты? Говоришь?! – у Ангелины Сергеевны начиналась истерика – Да тебе все равно, что с Алиной. Тебя волнует лишь то, что твою любимую игрушку может испортить чужой дядя!
– Это не так, совершенно не так!
–Ты к родной дочери относишься, как к личной вещи! - не обратила внимания на гневную реплику. – Да что там к дочери, ты ко всем так относишься! Ты любишь только себя!
Ангелина Сергеевна выбежала из гостиной. Константин Васильевич услышал, как захлопнулась дверь в спальню, чуть не слетев при этом с петель. Глубоко вздохнув, взял полупустую бутылку, наклонил над рюмкой, но услышав плачь жены, решительно поставил на столик. И даже отодвинул подальше от себя.
«Неужели я и вправду такое чудовище! Неужели я, – обхватил голову руками. – я выгнал родную дочь из дома только лишь потому, что мне не понравился тон ее преподавателя?»
Константин Васильевич скрипнул зубами, несколько раз довольно чувствительно постучал кулаком по своей голове. Воровато оглянувшись в сторону двери, схватил бутылку и торопливо сделал несколько глотков.
«А ведь и не заметил, когда перешел ту самую грань, что разделяет общение с коллегами и общение с семьей! Что разделяет «можно» и «нельзя», отцовскую заботу и маразм...будь он неладен! А ведь они правы! Права Лина, прав Станислав Николаевич и Алина...»
В голове неожиданно всплыли слова дочери. Те слова, что были сказаны в кабинете ректора: «Это ты выгнал меня из дома на ночь глядя! Если бы не Станислав Николаевич, неизвестно, что бы со мной сейчас было. Он спас меня от хулиганов и разрешил переночевать у себя. А если не веришь, сходи в ментовку и проверь; там лежит заявление на тех отморозков с подробным описанием событий!"
– Боже мой, она ведь говорила, что на нее напали хулиганы… – уронил голову на руки. – Наверное, это случилось, когда она выбегала из дома. А я, идиотище, пропустил эти слова мимо ушей! Очень занят был выяснением отношений с ее учителем. Ну и какой я после этого отец?! На месте дочки я бы тоже сбежал подальше от такого чудовища, в которое я превратился.
Бутылка была пуста, потому тихо прокравшись в кухню, взял еще одну бутылку.
«Сейчас мне это просто необходимо! – голова раскалывалась от осознания того, что я потерял дочь навсегда. – Даже если она вернется домой, я все равно никогда не смогу стать для нее любимым папочкой. Это просто нереально! Хотя, я наверняка уже очень давно не " папочка " и уж тем более не любимый. Только сейчас дошло до меня, что все наше показушное семейное счастье – всего лишь иллюзия. Красивая обертка для окружающих, коллег, соседей, в общем для всего окружающего мира. Жаль слишком поздно я это понял…»
– Слишком поздно! – взгляд упал на фотографию на столе.
На фото были запечатлены Ангелина Сергеевна, он и пятилетняя Алина. Все были такие счастливые.
«Как же давно я не видел таких искренних улыбок! Улыбок одними глазами! – Сам себя я не могу видеть. А вот ни у дочери, ни у жены точно давно не видел. – Константин Васильевич долго держал фото, периодически совершая глоток из бутылки. – А ведь тогда мы не были богаты; жили в однокомнатной квартире на окраине города и не могли позволить себе отдыхать на дорогих курортах даже посреди зимы. Мало что было у нас, но было главное – семья! Эх, вернуть бы те времена назад!»
«Все! С меня хватит! – поднялся с роскошного дивана и швырнул рюмку на пол, та со звоном разлетелась на тысячи блестящих осколков. – Я должен, нет, я просто обязан исправить все то, что сам же и разрушил!
Позвонив в институт, узнал от секретаря телефон Станислава Николаевича. Адрес дали сразу, что не удивило, после визита к ректору и разговора на повышенных тонах.
Немного помявшись, постучал в дверь спальни. Минут через пять, дверь все же отворилась.
– Тебе чего? – в голосе жены сквозило явное недовольство.
– Лин, я все осознал. Уфф... я никогда в жизни не перед кем не извинялся…
– Когда – то следует начинать…
– Это только начало.
– И к чему ты пришел? Решил еще бутылочку осушить? – помахала перед лицом ладонью. – На два метра фонишь!
– Я узнал адрес этого учителя и собираюсь поехать туда, чтобы забрать Алину домой.
– Можно и я с тобой?
– Я чего я и распинаюсь перед тобой…Сам бы все сделал, но, боюсь, Алина меня одного и на порог не пустит.
– Так чего же ты стоишь?! – заметно повеселела – Поехали скорее, а то уже два часа ночи! Так, запах все же не убрать? – думала не долго. – И ты в таком состоянии за руль собрался? Нет уж, я сама поведу.
– Ты же лет пятнадцать за руль не садилась!
– Ну… это же как езда на велосипеде. Если научился однажды, то и через годы вспомнишь все навыки.
– Ладно, – легко согласился Константин Васильевич. – В любой другой ситуации, будь то наводнение, цунами, камни с небес…
– Что невозможно для нашего региона… Так что, ключи гони.
– Надеюсь, еще не поздно все исправить. – похлопал себя по карманам, ключей не обнаружил. – В кармане пиджака. Он в прихожей висит…
Может не поздно все исправить
– Кость, ну что на тебя нашло? – Ангелина Сергеевна едва поспевала за мужем. – В тебя как бес вселился.
– Я не могу справиться с собственной дочерью! – продолжал недоумевать на ходу.
– Да остановись же ты, наконец! – Ангелина Сергеевна едва не заплакала. – А нужно ли было… – оборвала себя на полуслове, налетев на внезапно остановившегося Константина Васильевича. – Нужно ли было справляться?
– Что ты имеешь ввиду?! – спросил тяжело дыша.
– Ну может быть прав этот… Станислав Николаевич?
Вместо ответа тот так грозно глянул на свою вторую половинку, что та решила не раздувать из искры пламя дальнейшими вопросами и предположениями.
Всю дорогу до дома родители Алины не проронили ни слова
А дома первым делом Константин Васильевич прошел к бару, налил себе рюмку коньяка и тут же, не сходя с места, залпом проглотил содержимое. Прислушался к своим ощущениям, раздумывая, стоит ли продолжить?
– Эх! – взял в одну руку бутылку и рюмку, махнул свободной решительно. – Без бутылки явно не сообразишь!
–Да, я не могу справится с собственной дочерью?! – придвинул журнальный столик ближе к дивану, собираясь подумать над сложившейся ситуацией за… рюмкой чая.
– Мы оба в этом виноваты. – Ангелина Сергеевна присела рядом, обняла мужа. – Плесни и мне немного…
– Это же уму непостижимо! – продолжал сокрушаться Константин Васильевич. – Я по уши виноват... Конкретно погорячился, по самые… не балуйся!
– Надо подумать, как заставить вернуться ее домой.
– Вчера – то я точно не собирался выгонять ее из дома, а сегодня...
Константин Васильевич налил очередную порцию, задержал дыхание, выпил и шумно выдохнул.
– А сегодня?!
– Да и сегодня тоже не собирался. Просто этот учитель, этот Станислав Николаевич... Он просто вывел меня!
– Потому что прав на самом деле?
– Да кто он такой, чтобы отчитывать меня, как первоклашку?!
– Ну кто – то же должен был сделать это…
– Никто и никогда не смел мне указывать. Я в этой жизни всего добился сам и не позволяю первому встречному указывать на мои ошибки.
– Но ведь он прав все же…
– Прав. – вздохнул, соглашаясь и сделал большой глоток прямо из бутылки. – Именно это и взбесило больше всего. Он оказался полностью прав... Я действительно уже забыл, когда в последний раз разговаривал с собственной дочерью. Вот ты в курсе с кем она общается?
– Нет. – покачала головой Ангелина Сергеевна.
– А чем интересуется, кто ею интересуется?
– К сожалению, не знаю. И больно оттого…
– Долбанный учитель, он же... – лицо от возмущения пошло красными пятнами. - Нет, он бы не посмел прикасаться к Алине... нет!
– Ну и что ты сидишь?! – Ангелина Сергеевна не выдержала – Так и будешь на пятой точке сидеть и коньяк хлестать?
– Оо, хорошо, что напомнила! – Константин Васильевич наполнил рюмку до краев, даже пролил немного на столик. – Так лучше думается. – в это раз пил медленно, смакуя каждый глоток.
– И что, надумал?
– Нет пока… – потянулся за бутылкой.
– Хватит уже. – Ангелина Сергеевна вырвала бутылку из его руки. – Твоя… наша дочь сейчас неизвестно где, хотя нет, мы прекрасно знаем, где она сейчас, что еще хуже. А ты сидишь, коньяк хлещешь и даже пальцем не шевелишь для того, чтобы все исправить! Скоро до бровей нальешься!
– Лина, не волнуйся ты так, – отобрал бутылку. - даже в самой сложной ситуации необходимо сохранять холодную голову.
– Он не посмеет и пальцем тронуть мою дочь!
– Да ты хоть слышишь себя? Что? Ты? Говоришь?! – у Ангелины Сергеевны начиналась истерика – Да тебе все равно, что с Алиной. Тебя волнует лишь то, что твою любимую игрушку может испортить чужой дядя!
– Это не так, совершенно не так!
–Ты к родной дочери относишься, как к личной вещи! - не обратила внимания на гневную реплику. – Да что там к дочери, ты ко всем так относишься! Ты любишь только себя!
Ангелина Сергеевна выбежала из гостиной. Константин Васильевич услышал, как захлопнулась дверь в спальню, чуть не слетев при этом с петель. Глубоко вздохнув, взял полупустую бутылку, наклонил над рюмкой, но услышав плачь жены, решительно поставил на столик. И даже отодвинул подальше от себя.
«Неужели я и вправду такое чудовище! Неужели я, – обхватил голову руками. – я выгнал родную дочь из дома только лишь потому, что мне не понравился тон ее преподавателя?»
Константин Васильевич скрипнул зубами, несколько раз довольно чувствительно постучал кулаком по своей голове. Воровато оглянувшись в сторону двери, схватил бутылку и торопливо сделал несколько глотков.
«А ведь и не заметил, когда перешел ту самую грань, что разделяет общение с коллегами и общение с семьей! Что разделяет «можно» и «нельзя», отцовскую заботу и маразм...будь он неладен! А ведь они правы! Права Лина, прав Станислав Николаевич и Алина...»
В голове неожиданно всплыли слова дочери. Те слова, что были сказаны в кабинете ректора: «Это ты выгнал меня из дома на ночь глядя! Если бы не Станислав Николаевич, неизвестно, что бы со мной сейчас было. Он спас меня от хулиганов и разрешил переночевать у себя. А если не веришь, сходи в ментовку и проверь; там лежит заявление на тех отморозков с подробным описанием событий!"
– Боже мой, она ведь говорила, что на нее напали хулиганы… – уронил голову на руки. – Наверное, это случилось, когда она выбегала из дома. А я, идиотище, пропустил эти слова мимо ушей! Очень занят был выяснением отношений с ее учителем. Ну и какой я после этого отец?! На месте дочки я бы тоже сбежал подальше от такого чудовища, в которое я превратился.
Бутылка была пуста, потому тихо прокравшись в кухню, взял еще одну бутылку.
«Сейчас мне это просто необходимо! – голова раскалывалась от осознания того, что я потерял дочь навсегда. – Даже если она вернется домой, я все равно никогда не смогу стать для нее любимым папочкой. Это просто нереально! Хотя, я наверняка уже очень давно не " папочка " и уж тем более не любимый. Только сейчас дошло до меня, что все наше показушное семейное счастье – всего лишь иллюзия. Красивая обертка для окружающих, коллег, соседей, в общем для всего окружающего мира. Жаль слишком поздно я это понял…»
– Слишком поздно! – взгляд упал на фотографию на столе.
На фото были запечатлены Ангелина Сергеевна, он и пятилетняя Алина. Все были такие счастливые.
«Как же давно я не видел таких искренних улыбок! Улыбок одними глазами! – Сам себя я не могу видеть. А вот ни у дочери, ни у жены точно давно не видел. – Константин Васильевич долго держал фото, периодически совершая глоток из бутылки. – А ведь тогда мы не были богаты; жили в однокомнатной квартире на окраине города и не могли позволить себе отдыхать на дорогих курортах даже посреди зимы. Мало что было у нас, но было главное – семья! Эх, вернуть бы те времена назад!»
«Все! С меня хватит! – поднялся с роскошного дивана и швырнул рюмку на пол, та со звоном разлетелась на тысячи блестящих осколков. – Я должен, нет, я просто обязан исправить все то, что сам же и разрушил!
Позвонив в институт, узнал от секретаря телефон Станислава Николаевича. Адрес дали сразу, что не удивило, после визита к ректору и разговора на повышенных тонах.
Немного помявшись, постучал в дверь спальни. Минут через пять, дверь все же отворилась.
– Тебе чего? – в голосе жены сквозило явное недовольство.
– Лин, я все осознал. Уфф... я никогда в жизни не перед кем не извинялся…
– Когда – то следует начинать…
– Это только начало.
– И к чему ты пришел? Решил еще бутылочку осушить? – помахала перед лицом ладонью. – На два метра фонишь!
– Я узнал адрес этого учителя и собираюсь поехать туда, чтобы забрать Алину домой.
– Можно и я с тобой?
– Я чего я и распинаюсь перед тобой…Сам бы все сделал, но, боюсь, Алина меня одного и на порог не пустит.
– Так чего же ты стоишь?! – заметно повеселела – Поехали скорее, а то уже два часа ночи! Так, запах все же не убрать? – думала не долго. – И ты в таком состоянии за руль собрался? Нет уж, я сама поведу.
– Ты же лет пятнадцать за руль не садилась!
– Ну… это же как езда на велосипеде. Если научился однажды, то и через годы вспомнишь все навыки.
– Ладно, – легко согласился Константин Васильевич. – В любой другой ситуации, будь то наводнение, цунами, камни с небес…
– Что невозможно для нашего региона… Так что, ключи гони.
– Надеюсь, еще не поздно все исправить. – похлопал себя по карманам, ключей не обнаружил. – В кармане пиджака. Он в прихожей висит…
Может не поздно все исправить
– Кость, ну что на тебя нашло? – Ангелина Сергеевна едва поспевала за мужем. – В тебя как бес вселился.
– Я не могу справиться с собственной дочерью! – продолжал недоумевать на ходу.
– Да остановись же ты, наконец! – Ангелина Сергеевна едва не заплакала. – А нужно ли было… – оборвала себя на полуслове, налетев на внезапно остановившегося Константина Васильевича. – Нужно ли было справляться?
– Что ты имеешь ввиду?! – спросил тяжело дыша.
– Ну может быть прав этот… Станислав Николаевич?
Вместо ответа тот так грозно глянул на свою вторую половинку, что та решила не раздувать из искры пламя дальнейшими вопросами и предположениями.
Всю дорогу до дома родители Алины не проронили ни слова
А дома первым делом Константин Васильевич прошел к бару, налил себе рюмку коньяка и тут же, не сходя с места, залпом проглотил содержимое. Прислушался к своим ощущениям, раздумывая, стоит ли продолжить?
– Эх! – взял в одну руку бутылку и рюмку, махнул свободной решительно. – Без бутылки явно не сообразишь!
–Да, я не могу справится с собственной дочерью?! – придвинул журнальный столик ближе к дивану, собираясь подумать над сложившейся ситуацией за… рюмкой чая.
– Мы оба в этом виноваты. – Ангелина Сергеевна присела рядом, обняла мужа. – Плесни и мне немного…
– Это же уму непостижимо! – продолжал сокрушаться Константин Васильевич. – Я по уши виноват... Конкретно погорячился, по самые… не балуйся!
– Надо подумать, как заставить вернуться ее домой.
– Вчера – то я точно не собирался выгонять ее из дома, а сегодня...
Константин Васильевич налил очередную порцию, задержал дыхание, выпил и шумно выдохнул.
– А сегодня?!
– Да и сегодня тоже не собирался. Просто этот учитель, этот Станислав Николаевич... Он просто вывел меня!
– Потому что прав на самом деле?
– Да кто он такой, чтобы отчитывать меня, как первоклашку?!
– Ну кто – то же должен был сделать это…
– Никто и никогда не смел мне указывать. Я в этой жизни всего добился сам и не позволяю первому встречному указывать на мои ошибки.
– Но ведь он прав все же…
– Прав. – вздохнул, соглашаясь и сделал большой глоток прямо из бутылки. – Именно это и взбесило больше всего. Он оказался полностью прав... Я действительно уже забыл, когда в последний раз разговаривал с собственной дочерью. Вот ты в курсе с кем она общается?
– Нет. – покачала головой Ангелина Сергеевна.
– А чем интересуется, кто ею интересуется?
– К сожалению, не знаю. И больно оттого…
– Долбанный учитель, он же... – лицо от возмущения пошло красными пятнами. - Нет, он бы не посмел прикасаться к Алине... нет!
– Ну и что ты сидишь?! – Ангелина Сергеевна не выдержала – Так и будешь на пятой точке сидеть и коньяк хлестать?
– Оо, хорошо, что напомнила! – Константин Васильевич наполнил рюмку до краев, даже пролил немного на столик. – Так лучше думается. – в это раз пил медленно, смакуя каждый глоток.
– И что, надумал?
– Нет пока… – потянулся за бутылкой.
– Хватит уже. – Ангелина Сергеевна вырвала бутылку из его руки. – Твоя… наша дочь сейчас неизвестно где, хотя нет, мы прекрасно знаем, где она сейчас, что еще хуже. А ты сидишь, коньяк хлещешь и даже пальцем не шевелишь для того, чтобы все исправить! Скоро до бровей нальешься!
– Лина, не волнуйся ты так, – отобрал бутылку. - даже в самой сложной ситуации необходимо сохранять холодную голову.
– Он не посмеет и пальцем тронуть мою дочь!
– Да ты хоть слышишь себя? Что? Ты? Говоришь?! – у Ангелины Сергеевны начиналась истерика – Да тебе все равно, что с Алиной. Тебя волнует лишь то, что твою любимую игрушку может испортить чужой дядя!
– Это не так, совершенно не так!
–Ты к родной дочери относишься, как к личной вещи! - не обратила внимания на гневную реплику. – Да что там к дочери, ты ко всем так относишься! Ты любишь только себя!
Ангелина Сергеевна выбежала из гостиной. Константин Васильевич услышал, как захлопнулась дверь в спальню, чуть не слетев при этом с петель. Глубоко вздохнув, взял полупустую бутылку, наклонил над рюмкой, но услышав плачь жены, решительно поставил на столик. И даже отодвинул подальше от себя.
«Неужели я и вправду такое чудовище! Неужели я, – обхватил голову руками. – я выгнал родную дочь из дома только лишь потому, что мне не понравился тон ее преподавателя?»
Константин Васильевич скрипнул зубами, несколько раз довольно чувствительно постучал кулаком по своей голове. Воровато оглянувшись в сторону двери, схватил бутылку и торопливо сделал несколько глотков.
«А ведь и не заметил, когда перешел ту самую грань, что разделяет общение с коллегами и общение с семьей! Что разделяет «можно» и «нельзя», отцовскую заботу и маразм...будь он неладен! А ведь они правы! Права Лина, прав Станислав Николаевич и Алина...»
В голове неожиданно всплыли слова дочери. Те слова, что были сказаны в кабинете ректора: «Это ты выгнал меня из дома на ночь глядя! Если бы не Станислав Николаевич, неизвестно, что бы со мной сейчас было. Он спас меня от хулиганов и разрешил переночевать у себя. А если не веришь, сходи в ментовку и проверь; там лежит заявление на тех отморозков с подробным описанием событий!"
– Боже мой, она ведь говорила, что на нее напали хулиганы… – уронил голову на руки. – Наверное, это случилось, когда она выбегала из дома. А я, идиотище, пропустил эти слова мимо ушей! Очень занят был выяснением отношений с ее учителем. Ну и какой я после этого отец?! На месте дочки я бы тоже сбежал подальше от такого чудовища, в которое я превратился.
Бутылка была пуста, потому тихо прокравшись в кухню, взял еще одну бутылку.
«Сейчас мне это просто необходимо! – голова раскалывалась от осознания того, что я потерял дочь навсегда. – Даже если она вернется домой, я все равно никогда не смогу стать для нее любимым папочкой. Это просто нереально! Хотя, я наверняка уже очень давно не " папочка " и уж тем более не любимый. Только сейчас дошло до меня, что все наше показушное семейное счастье – всего лишь иллюзия. Красивая обертка для окружающих, коллег, соседей, в общем для всего окружающего мира. Жаль слишком поздно я это понял…»
– Слишком поздно! – взгляд упал на фотографию на столе.
На фото были запечатлены Ангелина Сергеевна, он и пятилетняя Алина. Все были такие счастливые.
«Как же давно я не видел таких искренних улыбок! Улыбок одними глазами! – Сам себя я не могу видеть. А вот ни у дочери, ни у жены точно давно не видел. – Константин Васильевич долго держал фото, периодически совершая глоток из бутылки. – А ведь тогда мы не были богаты; жили в однокомнатной квартире на окраине города и не могли позволить себе отдыхать на дорогих курортах даже посреди зимы. Мало что было у нас, но было главное – семья! Эх, вернуть бы те времена назад!»
«Все! С меня хватит! – поднялся с роскошного дивана и швырнул рюмку на пол, та со звоном разлетелась на тысячи блестящих осколков. – Я должен, нет, я просто обязан исправить все то, что сам же и разрушил!
Позвонив в институт, узнал от секретаря телефон Станислава Николаевича. Адрес дали сразу, что не удивило, после визита к ректору и разговора на повышенных тонах.
Немного помявшись, постучал в дверь спальни. Минут через пять, дверь все же отворилась.
– Тебе чего? – в голосе жены сквозило явное недовольство.
– Лин, я все осознал. Уфф... я никогда в жизни не перед кем не извинялся…
– Когда – то следует начинать…
– Это только начало.
– И к чему ты пришел? Решил еще бутылочку осушить? – помахала перед лицом ладонью. – На два метра фонишь!
– Я узнал адрес этого учителя и собираюсь поехать туда, чтобы забрать Алину домой.
– Можно и я с тобой?
– Я чего я и распинаюсь перед тобой…Сам бы все сделал, но, боюсь, Алина меня одного и на порог не пустит.
– Так чего же ты стоишь?! – заметно повеселела – Поехали скорее, а то уже два часа ночи! Так, запах все же не убрать? – думала не долго. – И ты в таком состоянии за руль собрался? Нет уж, я сама поведу.
– Ты же лет пятнадцать за руль не садилась!
– Ну… это же как езда на велосипеде. Если научился однажды, то и через годы вспомнишь все навыки.
– Ладно, – легко согласился Константин Васильевич. – В любой другой ситуации, будь то наводнение, цунами, камни с небес…
– Что невозможно для нашего региона… Так что, ключи гони.
– Надеюсь, еще не поздно все исправить. – похлопал себя по карманам, ключей не обнаружил. – В кармане пиджака. Он в прихожей висит…