Святополк в длительном противостоянии с Ярославом на берегах Днепра и в ходе битвы при Любече, был совершенно уверен в своей победе. Поражение для Святополка было столь неожиданным, что он, панически бежав, бросил в Киеве на произвол судьбы свою жену, дочь польского князя Болеслава.
Несчастная женщина, незадолго до этого томившаяся по воле князя Владимира в вышгородских застенках, вновь попала, если не в заключение, то в заложницы к Ярославу, что стало досадным обстоятельством для честолюбивого Болеслава.
По летописцу, после поражения: «Святополкъ же бѣжа Ляхы»,[1] Устюжский летописец добавляет «к Болеслав кралю»,[2] и можно представить себе, с каким ледяным видом встретил Болеслав своего неудачника тестя. Где в таком случае мог обитать и кормиться в Польше Святополк со своей поредевшей дружиной, кому был нужен столь жалкий князь-изгой?
Наиболее вероятно, что злосчастный Святополк с дружинниками укрылся не в самой Польше, а на ее границе с Туровским княжением, возможно, в городе Берестье (Бресте). На эту возможность указывает новгородский летописец, который особо отмечает , что в в 1017 году «Ярослав иде к Берестию»,[3] имеется в виду его военный поход по преследованию бегущего на запад Святополка и последующего установления нового правопорядка в Туровском княжении.[4]
О результатах похода Ярослава новгородский летописец умалчивает, ведь он окончился неудачной осадой Бреста.[5] Отбив натиск Ярослава, Святополк почувствовал себя более уверенным, к нему вернулось благорасположение Болеслава.
Затем, по Яну Длугошу, Святополк стал умолял Болеслава помочь ему против брата Ярослава.[6] Для опытного в политических интригах Болеслава, Святополк в возникшей ситуации, стал пока второстепенной фигурой. Игнорируя его, Болеслав решил договориться мирным образом напрямую с Ярославом, предложив ему династический брак с сестрой Предславой. Сватовство Болеслава датируют началом осени 1017 года.
Собственно, Болеславу было все равно с каким киевским князем вступать в союзные отношения, он политические союзы многократно нарушал без всякого смущения, когда считал это нужным. Практически одновременно с киевским сватовством, Болеслав, по Титмару, «с лисьим коварством», обратился к саксонской знати, заслав сватов к юной Оде, дочери майсенского маркграфа Эккехарда.
Политический расчет Болеслава был безупречен, если брак с Предславой не состоится, тогда опираясь на другой брачный союз с немцами, объявить Ярославу войну, как киевскому узурпатору, с целью спасения своей дочери из постыдного плена и установления в Киеве законной власти Святополка. Болеслав прекрасно понимал, имея в виду предстоящий безнаказанный грабеж киевской земли, что в его войско охотно придут сотни воинов всякого рыцарского сброда.
Ярослав на брачную сделку не пошел, не желая отдавать Предславу за «давнего распутника»[7] Болеслава, за тучной свиноподобной фигурой которого, затаился Святополк.
Ярослав, предчувствуя войну с Болеславом, не желая давать ему столь очевидный повод для нападения на Киев, отправил, по сути как заложницу, дочь Болеслава в Новгород, резонно рассчитывая на верность и неподкупность новгородцев. Это говорит и том, что киевлянам Ярослав, чувствуя их измену, особо не доверял.
В начале 1018 года, так и не заключив мира, обе стороны стали готовиться к войне. По мнению В.Н. Татищева, Святополк «упросилЪ Болеслава сЪ войскомЪ итти на Ярослава».[8] Об этом же пишут М.М. Щербатов и М.В. Ломоносов. Болеслав вступил в союзные отношения с печенегами, Германией и Венгрией, усилив свое войско немецким и венгерским рыцарством. По Титмару Мерзебургскому, в войске Болеслава было 300 немцев, 500 венгров и 1000 печенегов.[9]
В.Н.Татищев отмечал, что Болеслав «кЪ разпорядку войскЪ был смысленЪ и храбрЪ».[10] Ян Длугош сообщает, что Болеслав собрал лучших бойцов и воинов Польского королевства и тщательно организовал их «чтобы было удобно и стоять, и идти, и соединяться в отряды, и делать все, что потребует необходимость».[11]
Ярослав, по сообщению летописца: «совокупивъ Русь, и Варягы и Словѣнѣ, поиде противу Болеславу и Святополку». Под летописной Русью, в данном случае, можно разуметь новгородцев, об этом сообщает М.В. Ломоносов,[12] а под Славянами, киевских сторонников Ярослава. Устюжский летописец подкрепил войско Ярослава еще и псковичами.[13] Что касается варягов, то речь может идти о некоторых дружинниках Ярослава и бывших без дела киевских норманнах.
По саге, отряд Эймунда покинул скаредного Ярослава, отправившись на службу к полоцкому князю Вертилаву (Брячиславу).[14]
По Титмару, Ярослав и Болеслав, заранее договорились о месте сражения на границе владений по Западному Бугу.[15] Летописец сообщает, что Ярослав вышел из Киева в поход и дойдя до Волыни, стал на берегу реки Буг, на другом же берегу расположилось войско Болеслава: «И был у Ярослава кормилец и воевода, именем Буда, и стал он укорять Болеслава, говоря: "Проткнем тебе колом брюхо твое толстое". Ибо был Болеслав велик и тяжек, так что и на коне не мог сидеть, но зато был умен. И сказал Болеслав дружине своей: "Если вас не унижает оскорбление это, то погибну один". Сев на коня, въехал он в реку, а за ним воины его. Ярослав же не успел исполчиться, и победил Болеслав Ярослава. И убежал Ярослав с четырьмя мужами в Новгород».[16]
По Софийскому летописцу в битве при Буге пал воевода Блуд «и иных множество побѣдиша, и их же руками изымаша (взятых в плен – Авт.), то расточи Болеславъ по Ляхомъ».[17] Но, при этом, он не приводит сообщение киевского летописца, будто Ярослав бежал с поля боя с четырьмя мужами в Новгород. По Софийскому летописцу, это произошло позднее, уже в Киеве. Об этом же сообщает и Тверской летописец.[18]
Современник событий Титмар, возможно, со слов участников битвы, называет точную дату сражения на реке Западный Буг - 22 июля, в целом подтверждая его летописное описание, с некоторым отличием, так, сражение начали не русские, а поляки, дразня близкого к ним врага.
По Титмару, битва при Буге разворачивалось следующим образом. Союзное войско Болеслава подошло первым, у него была возможность осмотреться и найти места для брода и переправы через реку. Ярослав же, подойдя позднее, «горя желанием» сразиться с Болеславом, расположился вблизи Буга, отправив на его берег передовой отряд охранения: «Между тем поляки, дразня близкого врага, вызвали столкновение, приведшее к нечаянному успеху, так что охранявшие реку были отброшены. Узнав об этом, Болеслав ободрился и, приказав бывшим с ним немедленный сбор, и стремительно, хотя и не без труда, переправился через реку. Вражеское же войско, выстроившись напротив, тщетно старалось защитить отечество, ибо, уступив в первой стычке, оно не оказало более серьезного сопротивления. Тогда пало там бесчисленное множество бегущих, победителей же немного… С того дня Болеслав, [добившись] желанного успеха, преследовал разбитого врага».[19]
Ситуационно, сообщение Титмара можно дополнить. Ударной силой войска Болеслава были 800 тяжело вооруженных немецких и венгерских рыцарей. Они не без труда переправились через Буг. По летописцу, войско Ярослава не успело встать сомкнутым строем, ведь оно было разнородным (русь, славяне, варяги), слабо обученным к совместным действиям быстро и согласованно строиться должным боевым порядком. В войске Ярослава отсутствовало боевое ядро, способное противостоять удару тяжело вооруженного рыцарства, наиболее эффективным средством борьбы с которым в ближнем бою были топоры, которыми крушили рыцарские доспехи. Закаленного в сражениях отряда Эймунда из 600 воинов, имевших топоры и мечи, у Ярослава уже не было.
В ходе сражения войско Ярослава, при виде сотен рыцарей закованных в латы и панцири, в сопровождении тысячной орды визжащих и воющих печенегов, не пришло в страх, и в панике не разбежалось, но вступило с врагами бой. М.М. Щербатов пишет: «Ярослав при столь несчастных обстоятельствах начала боя против перешедшего реку неприятеля, как мудрый вождь и храбрый воин повелениями и мечом действуя, отличную храбрость показал; тщетно войска его ему подражали, надлежало уступить превышающему счастью и селе Поляков».[20]
Ян Длугош, касаясь характера битвы, сообщает: «Повсеместно разгорелось невиданное сражение, так что все зависело от воли судьбы, битва шла повсеместно несколько часов».[21] Титмар признал, что в сражении пал славный саксонский рыцарь Херик Гордый.[22] Такую рыцарскую знать, как правило, сопровождали в походе десятки оруженосцев, слуг и вассалов, оберегающих жизнь своих господа. Значит, не уберегли. По Тверскому летописцу в битве при Буге также пал некий знатный поляк, приближенный Болеслава, вдове которого после киевского похода досталось множество пленных, в том числе Моисей Угрин (брат Георгия, верного слуги князя Бориса).[23]
Следует отметить еще одно важное обстоятельство. По летописям, латинским и польским источникам нет прямых и очевидных свидетельств об участии в сражении на реке Буг дружины Святополка на стороне Болеслава. Летописец по этому поводу лишь сообщает: «Приде Болеславъ съ Святополкомъ на Ярослава с Ляхы».[24]
В.Н. Татищев, Н.И. Костомаров, и в наше время, А.Ю. Карпов, пустились в фантазии, утверждая, что к Болеславу примкнули дружинники Святополка, бежавшие в Польшу после поражения своего князя, - это туровцы и волыняне.[25] В этом случае, можно столь же голословно утверждать, что в войске Болеслава могли быть бывшие дружинники Бориса и Глеба, кто из Мурома, а кто из Ростова. М.М. Щербатов, не уточняя, лишь сообщил, что Болеслав пошел против Ярослава «ведя сЪ собою Святополка». [26]
Если судить о княжеской дружине как таковой, то дружина, это то, что всегда при князе, без князя её нет, а есть некие вооруженные люди ищущие воинскую службу. Если они оказались на поле сражения в битве при Буге, то причем здесь Святополк, который мог просто сопровождать Болеслава в его походе.
Что славянские воины могли делать в войске Болеслава, кто их звал, и на каких условиях? Обычно воинов нанимали, или за деньги, или в счет будущей военной добычи в случае победы над врагом. Добыча - это брошенный военный лагерь противника, имущество на поле боя, оружие и одежда мертвых и раненых. Их обдирали до гола и бросали одичавшим псам и воронью. Через месяц оставались лишь кости, быстро зараставшие бурьяном.
Войско Болеслава состояло из рыцарства, которым доставалась самая ценная часть добычи, и слуг, они довольствовались тем, что осталось от рыцарского дележа. Печенеги, бывшие на службе у Болеслава, преследовали и охотились за теми, кто пытался бежать и спастись. Наиболее знатных брали в плен живыми с целью денежного выкупа.
В этой организованной системе военного грабежа и убийств не было и не могло быть места для наемников из славян. Что и говорить, ведь по источникам, Болеслав с исконно великопольской спесью именовал Ярослава королем варваров, а перед началом сражения при Буге, над полем боя между русскими и поляками неслась грубая взаимная брань… ослы, свиньи, собаки, щенки.[27]
Болеслав инстинктивно не доверял Святополку и его дружинникам, многие из которых были киевлянами, понимая, что воевать с теми же киевлянами из войска Ярослава, они будут без особого рвения и радости.
Несмотря на это обстоятельство, В.Н. Татищев, развивая тему «окаянства» Святополка, якобы подбившего Болеслава начать войну с Ярославом, выдвигает абсурдную версию по поводу того, что именно Святополк был инициатором начала сражения при Буге, тогда как Болеслав склонялся к миру, и даже «хотѣлЪ братiю примирить, по совѣту ВельможЪ посылалЪ кЪ Ярославу о мирѣ».[28] Здесь В.Н. Татищев прямо извращает известный эпизод из хроники Галла Анонима, который сообщает, что перед боем наступал праздник, Болеслав, собираясь отметить его, отложил сражение на третий день.[29]
По киевскому летописцу, Ярослав был наголову разгромлен в битве при Буге, бросив всех, он бежал с поля боя с четырьмя новгородским мужами прямо в Новгород. Это невероятно, ведь по Титмару, в сражении участвовало 1000 конных печенегов, уйти от которых горстке знатных людей, не погибнув или не быть плененными, было практически невозможно.
По Галлу Анониму, все-же немногим из уцелевших удалось спастись бегством.[30] По Титмару, Ярослав не был полностью разбит, преследуемый Болеславом он смог вернуться в Киев. В.Н. Татищев также считал, что Ярослав пришел в Киев, где вновь собрал сильное войско, с которым потом смог прорваться в Новгород.[31] По Яну Длугошу, Ярослав, будучи в Киеве, «предавался удовольствиям и развлечениям».[32]
Спрашивается, почему Болеслав, преследуя Ярослава, не ворвался в Киев? Значит, были причины, прежде всего, большие потери войска Болеслава в битве при Волыни. Наивно считать, что поляки, среди которых было множество раненых, двинутся в поход вглубь Руси на расстояние в 500 км. Болеслав, будучи опытным полководцем, знал, что с востока и юга Киев прикрывали сильные крепости, оставлять которые в тылу, штурмуя Киев, было опасно. Да и как штурмовать киевские рвы с водой и циклопические валы с укреплениями? Это было невозможно ни конницей печенегов, ни рыцарством в тяжелых доспехах. Они могли эффективно сражаться лишь в полевых условиях.
Летописец сообщает, что после поражения в сражении на Буге, Ярослав оставил червеньские города,[33] завоеванные князем Владимиром у Ляхов еще в 981 году. Ясно, что Болеславу нужно было время, чтобы оставленные Ярославом города, вначале ограбить, а затем, поставить в них своих наместников. К тому же, как пишет Н.М. Карамзин, один из червеньских городов отказался сдаться Болеславу. Непокорных пришлось брать приступом, жителей обратили в вечный плен, то есть в рабство.[34]
Военная компания Болеслава против Ярослава окончилась вполне удачно. Ярослав бежал в Киев, где наглухо окопался. Захват и грабеж городов Галицко-Волынской Руси позволил Болеславу рассчитаться за услуги с наёмниками из европейского рыцарского сброда. Вполне вызревала ситуация прямой польской интервенции на Русь под прикрытием установлении законной власти Святополка в Киеве, как политической марионетки в руках Болеслава.
[1] Летопись по Лаврентьевскому списку. - СПБ., 1872, с. 139
[2] Устюжские и Вологодские летописи XVI-XVIII вв. ПСРЛ, т. 37, - Л., 1982, с. 26.
[3]Новгородская летопись по Синодальному Харатейному списку. ПСРЛ т. 3. - СПБ., 1888, с. 89.
[4] Берестье (Брест) располагаясь на реке Западный Буг, текущей от Волыни к польской Висле, имел важное стратегическое и торговое значение. Князь Ярослав пытался захватить Берестье в 1017, 1022 и 1031 гг., и лишь в 1044 году подчинил его Киевскому княжеству.
[5] Соловьев С.М. Сочинения в 24 томах. - М., 1988, том I, c. 202.
[6] Щавелева Н.И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги I-VI). - М., 2004, с. 237.
[7] Титмар Мерзебургский. Хроника. (Древняя Русь в свете зарубежных источников. Том IV - М., 2010, с. 81).
[8] Татищев В.Н. История Российская. Том II. - М., 1773, с. 98.
[9] Титмар Мерзебургский. Хроника. С. 82.
[10] Татищев В.Н. История Российская. Том II. - М., 1773, с. 98.
[11] Щавелева Н.И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги I-VI). - М., 2004, с. 237-238.
[12] Ломоносов М.В. Древняя Российская история. - СПБ., 1776, с. 133.
[13] Устюжские и Вологодские летописи XVI-XVIII вв. ПСРЛ, т. 37. - Л., 1982, с. 26, 66.
[14] Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о восточной Европе. - М., 1994, с. 115-117.
[15] Титмар Мерзебургский. Хроника. С. 78.
[16] Летопись по Лаврентьевскому списку. - СПБ., 1872, с. 139-140.
[17] Софийская первая летопись старшего извода. ПСРЛ, т. 6, выпуск 1, - М., 2000, ст. 130.
[18] Лѣтописный сборникъ именуемый Тверскою лѣтописью. ПСРЛ, т. 15. - СПБ., 1863, ст. 137.
[19] Титмар Мерзебургский. Хроника. С. 78-79.
[20] Щербатов М.М. История Российская. Том I. - СПБ., 1770, с. 298.
[21] Щавелева Н.И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги I-VI) - М., 2004, с. 238-239.
[22] Титмар Мерзебургский. Хроника. С. 79.
[23] Лѣтописный сборникъ именуемый Тверскою лѣтописью. ПСРЛ, т. 15. - СПБ., 1863, ст. 137.
[24] Летопись по Лаврентьевскому списку. - СПБ., 1872, с. 139.
[25] Карпов А.Ю. Ярослав Мудрый. - М., 2001, с. 142.
[26] Щербатов М.М. История Российская. Том I. - СПБ., 1770, с. 297.
[27] Описание битвы при реке Буг в 1018 году Галлом Анонимом и Винцентием Кадлубком.
[28] Татищев В.Н. История Российская. Том II. - М., 1773, с. 98.
[29] Щавелева Н.И. Польские средневековые литиноязычные источники. - М., 1990, с. 52.
[30] Там же, с. 51.
[31] Татищев В.Н. История Российская. Том II, 1773, с. 99.
[32] Щавелева Н.И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги I-VI). - М., 2004, с. 238.
[33] Летопись по Лаврентьевскому списку. - СПБ., 1872, с. 140. Червеньские города, это города Галицко-Волынской Руси (Красной Руси).
[34] Карамзин Н.М. История государства российского. - М., 2004, Том II, гл. I, с. 93.
=====================================================
Полный авторский курс лекций по древнерусской истории можно найти в поисковике по адресу: Яндекс-Дзен-Сергей Михайлов. Там же открыт клуб любителей истории Ленинграда (1924-1991). По каждому году будет представлено 100 уникальных фото.