Про Томаса я узнала сразу же как только начала работать в моей школе в августе прошлого года. Томас раньше ходил в начальную школу по соседству, а теперь перешёл в четвёртый класс нашей школы. Родители Томаса не хотели, чтобы учителя его прежней школы что-то рассказывали о нём учителям нашей школы. Хотя это обычная практика, когда ученик показывает трудности адаптации или ещё какие-нибудь сложности во время учебного процесса.
Несмотря на это куратор моей школы, которая устроилась на другую работу, во время последней встречи рассказала мне, что Томас постояно убегал из младшей школы домой и с ним отдельно работала команда тьюторов по этому вопросу. Она показала мне документ, в котором описывалось, что Томас очень чувствительный ребёнок и его нельзя перегружать социальным взаимодействием. Кроме того ему необходим личный ассистент, который будет следить за настроением мальчика в течение школьного дня и предотвращать его эмоциональную перегрузку.
Когда учебный год начался я ходила лично посмотреть на мальчика, чтобы понять по какой причине ему нужна такая обширная поддержка. 9-летний ребёнок играл на детской площадке в школьном дворе также как и остальные дети. Он не стоял в сторонке и не выглядел как-то по-особеному. Я спросила ассистента Али, как идут дела у Томаса. "Пока всё нормально, но если его кто-то разозлит, то он сразу нападает и дерётся. Мне нужно постоянно быть на чеку".
Через месяц в школе состоялось собрание по поводу Томаса. Учительница Катрин рассказала, что поведение мальчика пугает её. "Я позвала всех детей на занятия, когда они были на перемене и играли в мяч. Томас отказался идти и кинул в меня камень. Хорошо, что камень пролетел мимо. Он часто говорит нам, что родители называют всех учителей идиотами."
Было принято решение пригласить родителей Томаса на беседу. Мать Томаса отменяла встречу два раза, но на третий раз пришла. Я сидела рядом с ней. От женщины исходил сильный аромат крепких мужских духов и ещё какай-то кислый запах. Она была очень агрессивна и сказала, что у Томаса возможно аутизм, они состоят на учёте в детской психиатрии и школа обязана предоставить мальчику все условия для обучения и лучше смотреть за ним.
Томасу выделили другого ассистента, более опытного, собственную комнату в школьном здании, куда он мог уходить во время "эмоциональной перегрузки" и спец.питание в школьной столовой, где мальчика кормили только его любимыми блюдами. Я наблюдала за его поведением несколько раз. Томас мило переговаривался с одноклассниками, имел отличный апетит и почти всегда пребывал в отличном настроении.
На прошлой неделе меня срочно позвали в класс Томаса поговорить с тремя рыдающими девочками. Девочки рассказали, что на пасхальных каникулах одна из них похоронила зайца, которого нашла у дороги вблизи школы. Возможно животное было сбито машиной. Девочки пошли посмотреть на могилу и украсить её цветами, а Томас увязался с ними.
Произошедшее далее напоминает фильм ужасов. Томас разрыл могилу зайца палкой и ботинками, достал труп и надругался над ним, прыгая на нём, ковыряя и наслаждаясь реакцией девочек, которые плакали и просили Томаса прекратить его действия. Он перестал, только, когда его ассистент (он был в туалете)подоспел и оттащил его от трупа. Я поговорила с девочками и успокоила их. Поговорила с директором школы, которая отмахнулась от меня. "У ребёнка аутизм, они получают помощь в психитатрии!". С самим мальчиком я поговорить не могла, потому что его мать запретила это.
В следующие несколько дней я продолжала наблюдать поведение Томаса, который был по-прежнему весел и жизнерадостен. Казалось он заметил мои взгляды и смотрел мне прямо в глаза, как бы посмеиваясь, "ну и что ты можешь мне сделать?".
А на самом деле, ничего я не могу сделать. Мальчик продолжает жить как ему нравиться, периоды его злобы (когда что-то идёт не так) коротки и не оставляют никаких видимых следов на его психике.
Все персонажи и события описанные в статьях являются результатом художественного вымысла автора. Все совпадения с реальными лицами, описанными в статьях о конкретных людях случайны.