Расхлёбывай сам!
Окончательно попрощавшись с мечтой хоть чуть-чуть поспать, Айя сел в постели и начал нервно раскачиваться из стороны в сторону.
“Нет, ну как же этот гад достал! Чёртов бабник! Одна за другой, как перчатки, ей-богу! И все хорошенькие до одури! Ксо! А я расхлёбывай!”
Он спрыгнул с кровати и, завернувшись в одеяло, стал наматывать круги по комнате. В голове крутились мысли самого инквизиторского характера. Сначала растянуть на дыбе, потом загнать иголки под ногти, потом дробить кости сапогом и лучше не испанским, а отечественного производства из натуральной кожи, потом запихнуть в железную деву, потом калёным железом (как раз по тому месту!), потом к столбу и зажарить на ме-е-е-едленном огне до хрустящей корочки! Аха-ха-ха-ха! А потом на кол и в центр города на растерзание дамочкам с разбитыми сердцами.
Инквизитор в одеяле злорадно потёр руки, предвкушая расплату.
– Ты чё разорался?! Шесть утра!! – в дверях показалась заспанная и очень недовольная рожа соседа слева.
Айя недоумённо посмотрел на часы:
– Без двадцати пяти шесть, чё офигели тут спать?! Проваливай! Не смей вторгаться в моё личное пространство! – и он мастерски метнул в недовольную рожу подушку.
Рожа так же мастерски увернулась от снаряда. Ещё бы! Ритуал “с добрым утром, дорогой сосед” повторялся уже на протяжении года, и благодаря ежедневным тренировкам его участники овладели каждый своим искусством в совершенстве. Буркнув что-то типа: «Заткнись или я тебе эту подушку вместо кляпа в пасть организую», сосед удалился к себе.
Айя, растеряв весь пыл в повседневной стычке, плюхнулся на кровать, и снова начал раскачиваться, но уже взад-вперёд, досадливо закусив губу.
Под окнами заунывно скрежетал мотор какой-то консервной банки, которая совсем не разделяла энтузиазма хозяина и не желала заводиться. Этот звук скрёб по мозгу не хуже препода по философии. Пять минут такой пытки и Айя превратился в маятник, завёрнутый в одеяло, который раскачивается хаотично.
– Ками-сама, да пусть она уже заведётся!
Характерный звук оповестил весь район, что Ками-сама есть, а крик души страждущей был услышан.
– Оперативно!
Семь утра. Ксо! Ксо! Ксо! Айя электрическим веником зашуршал по комнате, одновременно умудряясь собирать учебники, натягивать джинсы и причёсываться. Пора на пары. Долг зовёт и всё такое.
На кухне произошла “долгожданная” встреча. Айя уничтожил спину друга взглядом по пути к кофеварке.
– Охайо, Айя-кун! – буквально пропел этот гад. – Что-то ты ужасно выглядишь, поди, опять до утра хентай смотрел?
“Агрх! Сдохни, сволочь! Или я сам тебя задавлю, вот этими руками!”
Мозг услужливо нарисовал картину удушения с последующим расчленением.
– Да-да. И как это ты догадался? – круги под глазами стали ещё чернее.
– Немудрено… Ксо, мне же ещё нужно зайти за Маке-чан. Я обещал, что сегодня мы пойдём на занятия вместе. Прости, дружище, я побежал! Обсудим твои скользкие увлечения чуть позже!
– Маке-чан? – “дружище” подавился кофе. – Новая жертва?
“Да когда же кончатся бабы в этом общежитии?!”
– Первокурсница, только перевелась и ещё ничего не знает, – адский смех. – Боится заблудиться! Ну, я ей помогу-у-у-у….
“Демон, – чертыхался Айя, мысленно поливая кислотой его довольную рожу, – какой же ты заботливый!”
– Ох, я тоже опаздываю! – случайный взгляд на часы вернул в реальность.
– Только не говори, что ты случайно забыл свой телефон у меня в комнате!
– Ну, прости, прости, дружище. Я так спешил, что чуть голову не оставил дома, – причина всех бед подняла руки в примирительном жесте.
Айя судорожно вздохнул и полез в холодильник.
– Ты знаешь, что я пережил за эти три часа, пока тебя не было?! Да я столько имён запомнить не смогу, сколько тебе девушек сегодня позвонило!
Из холодильника на свет электрический показалось масло, потом копчёный кальмар, потом ореховая паста, сыр, помидор и листья капусты.
– Одна орёт в трубку буквально в истерике: “Мой дорогой Рицу уже не звонил мне двадцать два часа тринадцать минут и семь секунд! Что с ним, он болен? Айя-сан, скажите мне правду!! Он умирает, да?!”
Айя извлёк откуда-то из закромов огромный кусок хлеба и положил на стол.
– Другая: “Мне скучно! Ты, конечно, не Рицу-сама (Рицу-сама, простите дуру презренную, что сравнивает этого убогого с Вашей Светлостью!), у тебя нет ни малейшего шанса стать на него похожим, но раз ничего лучше нет... Ты будешь меня развлекать. Какая погода?! Поговорим о Рицу-сама!”
Из выше перечисленных продуктов начал складываться бутерброд.
– … Сто двадцать пятая: “Айя-тян? Блин, так это ты… А где Рицу? А когда вернётся? Что значит “я не знаю”?!”. Да я что, автоответчик? Или навигатор? Или справочная?! – увенчав свою “Токийскую башню” толстым куском сыра, он с остервенением цапнул её за бок.
Рицу, ибо это был он, возблагодарил небеса за то, что в холодильнике ещё не всё пожрано, и Айе хватит “понервничать”, ещё как минимум, часа на два.
– Ну, дружище, не веди себя как моя девчонка! Если б я тебя не знал, то точно бы подумал, что меня ревнуешь.
Челюсть хлопнулась об стол, только что откушенный кусок бутерброда медленно выкатился изо рта.
- Или нет, - Рицу задумался на мгновение, а потом выдал, - я понял! Ты мне просто завидуешь.
Внутри похолодело, Айя почувствовал, как вся кровь, что имеется у него в теле, устремилась к лицу. Пытаясь скрыть смущение, он подобрал выпавший кусок и принялся его сосредоточено жевать, как прописывают врачи – тридцать три раза.
– Зубы в пыль сотрёшь! – друг шмякнулся со стула в припадке истерического смеха и закатился под стол.
Перетёртые зубы вместе с недожёванным бутербродом застряли в горле.
“Воды! Воды!”
Соскакивая к крану, Айя не забыл “случайно” четыре раза наступить на торчащую из-под стола руку.
– Чёртов демон, – Айя сидел, прислонившись к дверному косяку на балконе, и курил. – Чтоб тебе спалось сладко-сладко!
Инквизитор рвался наружу. Мало нечистому не показалось бы, это точно.
Провожая восхищённым взглядом кровавые реки в своём воображении, Айя краем глаза заметил шевеления у входа в женское общежитие.
– Ня-я-я, – он свесился с балкона в предвкушении мясорубки с элементами романтики.
Его живейший интерес к происходящему объяснялся тем фактом, что комендант корпуса был чрезвычайно строгих нравов.
Тем временем к одному из окон на первом этаже подошло тело, явно мужское, и тихо поскреблось, мол: “Пусти-и меня, я хорошая киска. Ня-ня!”. Через мгновение окно открылось, и тело рванули в комнату. Айя вытащил припасённый именно для такого случая бинокль. Наведя резкость, он смачно выразил своё удивление и полетел вниз.
– Айя-я-я-яй-яй! Как нехорошо, завистливая ты душа, подглядывать за девушками, когда они готовятся ко сну! – не надо даже поворачивать голову, чтобы сказать, что за скотина там ехидничает.
«О, ну что тебе мешает просто сдохнуть?! Я порву тебя на мелкие кусочки, как только с рук снимут гипс! А потом… сжечь, зажарить, утопить!!» – глаза загорелись красненьким, из ушей повалил пар.
– Перегруз! – Рицу от всего сердца шарахнул друга по голове.
– Мя-я, ня-я, ксо-о…, – и Айя снова стёк на подушку, с которой его подняла жажда мести.
Минута молчания в память о погибшем мозге и всё сначала.
– Это ты мне скажи, по кой чёрт в два ночи тебя всасывает в окно к комендантше?!
– Дак ведь учебничек ей понадобился, – невинный голос откуда-то сверху.
– В два ночи?! – ещё одно деление на градуснике и он взорвётся.
– А то как же, – слышно, как Рицу философски ковыряет в ухе, – когда ещё заниматься, как не ночью?
Шкурой чувствуя его ехидную улыбку, Айя призывал всех демонов ада помочь ему в этой нелёгкой битве.
Тишина. Очень подозрительная тишина.
“Заткнулся. Неужто этот бабник скопытился по-быстрому?! Не, если он “того”, то сейчас бы гремели фанфары, а с неба падали лепестки роз. Или это я?”
В любом случае, на мою измученную душу снизошёл долгожданный покой.
– Что-о-о?! – стёкла испуганно задрожали.
Рицу сидел в изголовье, заткнув уши с самым несчастным выражением лица..
– Да-да, ты отключился, как раз в тот момент, когда я собирался тебя добить, – повторил он, когда, наконец, Айя изволил заткнуться.
– А за слова-то ответишь?! – больного заколбасило по кровати, как если бы на него бросили оголённый провод.
– Лежи смирно, пока я тебя не связал, – решил пошутить Рицу, но эта бешеная гипсовая мумия только ещё больше разозлилась. – Похоже, тебе мозг тоже повредило.
Как студент Медицинского, Рицу прекрасно знал, чем грозит смещение кости. Он схватил друга за плечи, пытаясь обездвижить.
– Айя, Айя! Ты – псих, успокойся! У тебя же кости переломаны! – теперь было из-за чего по-настоящему испугаться.
Неожиданно Айя затих, встретившись с полным отчаянья взглядом друга.
– И что б я твоих баб больше не видел и не слышал, понял? – слова тяжело ударялись об стены, со звоном отскакивая и эхом разносясь по пустой комнате.
– Разберёмся, дружище! – Рицу широко улыбнулся, не обращая внимания на суровый тон, и похлопал гипсовую мумию по голове.
– Больно же!
От автора: Ксо (яп.) - чёрт, ками (яп.) - бог, охайо (яп.) - доброе утро, суффиксы -чан/-тян/-кун употребляются по отношению к друзьям; -сама/-сан - к незнакомым/уважаемым людям.
Рассказ опубликован на Синем сайте
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!