- Мама...ммама.. уу...уммерла... - Вадим сидел у окна в маленькой кухоньке, в той самой квартире, где совсем недавно жила его мать, Наталья Павловна.
Прошло девять дней, а он так и не мог без содрогания сказать "умерла" про свою маму. К глазам Вадима подступали слёзы, он начинал заикаться, а его сердце каждый раз сжималось от боли.
Наталья Павловна уже несколько лет жила одна, с тех самых пор, как её единственный сын женился и переехал. Квартира пожилой женщины находилась на втором этаже, вроде бы и невысоко, но Наталья Павловна года два, как перестала выходить на улицу. У неё болели ноги, и дважды в день преодолеть несколько лестничных пролётов ей было невыносимо тяжело.
Поэтому Наталья Павловна и устроила себе "наблюдательный пост", как она говорила. На стул положила сидушку от старого кресла, а под ноги поставила небольшую скамеечку для удобства.
Немало времени каждый день проводила Наталья Павловна у окна, наблюдая за проходящей мимо неё жизнью. Соседи, завидя сухонькую фигурку в окне, кивали, ребятишки, смеясь, махали маленькими ручонками. Пожилая женщина была рада и этому, так она чувствовала себя причастной к стремительному бегу жизни.
Вадим навещал мать, когда мог, но случалось это не так часто, как ей хотелось бы. Дом, работа, то дела, то развлечения, то жена уговорит остаться дома... Вадим старался быть внимательным сыном, но получалось не очень. Хорошо, что к Наталье Павловне два раза в неделю приходил соцработник, приятная молодая женщина, она и в магазин бегала, и в аптеку, и счета оплачивала, когда Вадим забывал о них.
Мать никогда ничего не высказывала сыну, она понимала, что ему с ней скучно, что он торопится вернуться к своей жизни, в которой для старухи-матери места нет. Наталья Павловна не винила Вадима, она понимала его и благодарила Бога, что сын до сих пор навещает, проводит с ней какое-то время, слушает её рассказы о молодости и своём детстве.
- Вадик, ты помнишь Инокентьевых с третьего этажа? У них мальчик уже сам за рулём ездит! А, кажется, совсем недавно его родители в коляске катали! Ивановны, Вася с Машей, опять огород посадили. Уж как мне Маша жаловалась, что устала ездить и сажать, а вот смотри-ка! Никак не бросят!
- Мам, ты мне все соседские сплетни будешь пересказывать? - С улыбкой спрашивал Вадим.
- У меня ничего нового нет, сам знаешь. Хоть за них порадоваться, - с тяжёлым вздохом отзывалась Наталья Павловна.
И так было всегда, только Вадим зайдёт, мать его за стол усадит, чаю нальёт и начинает рассказывать, кому новую мебель привезли, кто ремонт затеял, а кто такси вызывал.
- А давеча у нас на перекрёстке, вон там, авария случилась!
- Да ты что? - Вадим делает большие глаза.
- Да, да! Целый час две машины стояли, фарами моргали, а ГАИ так и не приехала.
- Бывает, договорились сами, - пожимает плечами Вадим.
Мужчине уже тридцать восемь лет, он давно живёт отдельно от матери и проблем у него самого выше крыши. Главные заказчики их фирменной продукции нашли нового поставщика, начальство уже прямо говорит, что зарплаты станут меньше, а, возможно, придётся сокращать работников. Марина, его жена, никак не может забеременеть, хотя они уже перепробовали всё, просто всё возможное! Ещё и машина сыпаться начала.
Но Вадим ничего этого не говорит матери, на её вопросы он отвечает, что всё хорошо. Он не хочет расстраивать Наталью Павловну, пусть думает, что у сына жизнь удалась.
Он уже несколько раз давал себе слово, что будет чаще ездить к матери, он же всё понимает - мама не вечная.
Но когда её не стало... Это Вадим нашёл Наталью Павловну. Он, как обычно, заехал вечером, после работы, открыл дверь своим ключом.
- Мам, я дома! - Крикнул с порога.
Ответом ему была тишина, такая плотная, как будто заложило уши. Вадим засуетился в прихожей, скидывая ботинки с ног, пытался разбить эту давящую тишину. Он покашлял, нарочно громко затопал в сторону кухни.
Мама полулежала на диване и не откликалась на его зов. Вадим бросился к ней... Что он делал потом, он не помнил и не смог вспомнить даже через несколько дней. Только одно врезалось в его память: он звонит Марине и, заикаясь, пытается произнести эти слова.
- Ммама... Мама уу..умм...
Марина ничего не понимает, она переспрашивает снова и снова:
- Что? Вадим, что ты говоришь? Что-то со связью, я тебя не понимаю!
А у него в горле застрял огромный, горький комок, и проглотить его не получается. Вадим никак не может осознать и принять, что мамы больше нет, ведь в его жизни она была всегда!
Вот уже девять дней он живёт с этим комком внутри, ест с ним, спит, дышит. Он вспоминает, как пропускал мимо ушей рассказы матери о житье-бытье соседей, о помощнице, которую ей прислала соцзащита. Он отмахивался от её вопросов о внуках, а мама так хотела стать бабушкой!
Взрослый, солидный мужчина сидит у окна маленькой однокомнатной квартиры и плачет, плачет навзрыд, взахлёб. Это случилось с ним впервые после cмepти Натальи Павловны, наконец-то, спасительные слёзы нашли выход, а вместе с ними пропал и горький комок боли из горла. Качаясь из стороны в сторону и размазывая слёзы по щекам, Вадим повторяет только одно:
- Не успел, не успел, не успел!..
Огромная благодарность всем моим читателям за Ваши комментарии, лайки и подписку!
Будьте здоровы!